Родная кровь - Ярослав Коваль

Он действительно сперва отправился в Гиэрон, а потом и в Ниэхим, и был любезен и медоречив, как никогда. В первом случае ему удалось получить отряд, толком ничего и не сказав, а во втором молодой и мрачный граф вытянул из него целую охапку заверений в поддержке, обязательном щедром снабжении, а также обещание помочь, если Овеяние возьмёт его в кольцо. Гадар понятия не имел, как он будет выполнять данные обещания, но его это, собственно, ни минуты не волновало.

– Принц Конгвер, знаете ли, убил моего старшего брата, – ожесточённо напомнил граф.

Тем самым он вывел уставшего Гадара из себя.

– Благодаря его поступку вы смогли стать графом, верно?

– А вы циник!

– Но это правда. Вряд ли вы так уж страдали по своему родственнику, почившему в ходе семейной ссоры.

Ниэхимец раздражённо поиграл скулами.

– Как бы там ни было, я хотел бы иметь дело только с вами и принцессой Ианеей, но не сталкиваться с принцем Конгвером.

– Разумеется. Вряд ли он сам захочет тут появляться.

– Я вовсе не стал бы иметь дело с его союзниками, если бы не обстоятельства…

– Союзниками? Какими союзниками, о чём вы вообще? Разве мы воюем? – демонстративно удивился Гадар.

– Прошу прощения – а разве нет?

– Да ну что вы. Пустые семейные раздоры, да у кого их не случалось? Просто мы – правящее семейство, наши споры всегда на виду и обладают завидными масштабами. Не так ли?

– Тогда зачем же лично вам нужно войско?

– Ну как же – например, чтоб обезопасить служителей Пламени и весь Велл от недоразумений. Благое дело, согласитесь! Очень важное. Благая гора неприкосновенна.

– Благое дело. – Граф смотрел с огромным подозрением. – То есть вы собираетесь противостоять принцам Аранефу и Тейиру, а не Бовиасу?

– Я вообще никому не хочу противостоять. Говорю же, разговоры о войне начали рановато. – Гадар помолчал и неохотно решил внести ясности. – При необходимости я просто сделаю намёк, и всё. Стратегия непрямых действий, если позволите, в действии. Понимаете?

– Хорошо понимаю. Да.

Когда Гадар покидал Ниэхим, у него гудела голова. Ему казалось, что граф его просто выдавил до капли, и это было отвратительно. Мыслимо ли представителю правящего семейства прилагать столько усилий, чтоб добиться от вассала всего-то крохотной армии? В мыслях принц искренне пожелал союзнику как можно скорее напороться на недовольство герцогини и побыстрее освободить свои владения для очередного брата.

А ещё Гадар поспешно написал сестре письмо, прося в самые короткие сроки доставить хлеб, мясо, вино и фураж к Веллу – для его отрядов. А если будет возможность, то хорошо было бы и какой-нибудь лишний отряд заполучить в своё распоряжение. Гонец, которому было дано поручение, готовился к долгому пути. Он рассуждал о том, что теперь, скорее всего, придётся везти послание по старинке, через все дороги, потому что в нынешние времена переходы открываются очень трудно. Да, кому-то удаётся, но не всем, не всегда и вообще – с кучей ограничений.

Эти рассуждения здорово обескуражили Гадара, ведь он желал получить заказанную провизию как можно скорее.

– Я – принц, – сказал он. – Для меня всё сделают как надо.

Однако ему пришлось возвращаться в Оскард, потому что его собственный маг не справился с заданием, которое ещё совсем недавно считалось элементарным. Маги Эшема с упрямым чародейством совладали, и приободрённый гонец отбыл. С ответом от Ианеи он вернулся через три дня. Принцесса интересовалась, что это братец задумал, и объясняла, что по многим причинам гнать к Веллу телеги она не может. Но у неё есть корабли и отличная команда каперов. Если брат настроен серьёзно, он может встретить Детей шторма и их груз, скажем, в Декситее, но если желает, чтоб сестра и дальше посылала ему припасы всех видов, должен очень ясно и чётко объяснить, что именно затевает и в чём будет польза для неё лично.

Гадар с удовольствием засел за письмо. Ему представлялось, что полдела уже сделано. Разумеется, сестре понравится идея взять под контроль всю центральную часть королевства. Она обязательно пришлёт и хлеб с вином, и солдат. Может, ещё и удивится, как это сама не додумалась занять Велл – сердце Лучезарного.

– Что с жителями будем делать? – спросил Килан.

– А ты как думаешь? Выводить отсюда, конечно. Придётся им заново устраиваться в Ишмее, строиться там, распахивать земли… Сам знаешь.

– А я бы на твоём месте оставил их тут, да и всё. Не верите в божественное происхождение своего нового господина, правителя Опорного мира, упрёки ему высказываете – так хрен вам, а не защита!

– Я пока несу ответственность лишь за крохотную часть Опорного.

– Ну, правитель Предморья – велика ли разница? Всё равно они заслуживают того, чтоб их оставили тут без помощи, если смеют на тебя крыситься.

– Ты же знаешь, я никогда так не поступлю.

– Знаю. В тот день, когда ты станешь злобным самодуром, я перестану тебя уважать. Но, полагаю, уважать тебя мне предстоит до конца моих дней.

– Посмотрим.

Роннар даже рассмеялся в ответ, хотя настроение у него было паршивое. И дело даже не в том, что приходилось прерывать поход и возвращаться назад – не так уж тщательно и долго он готовился, и не последняя это надежда добраться до Арисфорта. Просто ото всех этих приключений на болоте осталось мерзкое послевкусие. Бились они не с бестиями, а с людьми, ещё более отвратительными и опасными, чем бестии, и спасённые ими обыватели были далеки от того, чтоб радоваться и быть благодарными. Кроме освобождённых из подвала девушек, разумеется, одна из которых, правда, первой же ночью покончила с собой.

Да и тьма бы с нею, с благодарностью, не очень-то Роннар в ней нуждался. Но местные крестьяне и с места срываться не желали. Они смотрели на людей принца враждебно и при этом всем своим поведением намекали, что те должны теперь охранять их от бестий вместо прежних «защитников». Причём прямо тут, на дедовских пашнях. Куда они пойдут от них, да от хранимых могил и привычных болот?

И поборник решил, что мнения этих людей лучше вообще не спрашивать, просто приказать им, да и всё. И он приказал. Ему повиновались, однако смотрели волком – может, из страха перед его бойцами, а может, перед неведомым будущим. Годтвер же поглядывал на них и на огорчённого Роннара с высокомерной усмешкой, будто старый опытный пёс – на усилия молодого, который ещё только пытается подминать под себя стаю.

– Тебе с самого начала следовало держаться с ними, как держится князь со своей челядью. Не замечать их, короче. Только иногда отправлять туда к ним свои распоряжения. Ты должен понимать, как простолюдин смотрит на жизнь. Если ты для него равный, то от тебя можно что-нибудь требовать. А если ты господин, то требовать от тебя что-то строжайше запрещено, а твои решения категорически не обсуждаются – они только исполняются.