Родная кровь - Ярослав Коваль

Ему и раньше приходила в голову мысль, что если бестии за столько столетий смогли изучить поборническую тактику (а для разумных существ такое вполне возможно, ведь всё время существования института поборничества их боевые приёмы не менялись), в какой-то момент поборники могут быть пойманы на каком-нибудь слабом месте своего финта, и погибнут все. Разумеется, если бестии вообще отыщут в этих схемах уязвимое место. Допустим, чудовищам из Тусклого мира такое по плечу. Роннар не представлял. Он владел всеми поборническими приёмами, но не способен был просмотреть их последовательность звено за звеном, как книгу, потому что пускал их в ход только бессознательно, и в этом была его сила.

Но и слабость, получается, тоже.

В бою для любого поборника главное – вообще не задумываться над своими действиями, иначе понятно что случится: один сбой в идеально отлаженной схеме – и бойцу конец. Поэтому, задумавшись и осознав опасность этого, принц немедленно перешёл из системы атак в глухую оборону. Мысль, подчинившись воле, отступила, зато появилось время оглядеться по сторонам. Увиденное порадовало мало. Он-то держался как должно, и Годтвер тоже, и ещё несколько групп, которые сплотились вокруг или между телег, потому что так было проще отбиваться.

Всё остальное представляло собой абсолютный и чудовищный хаос. Больше всего неразберихи исходило, конечно, от переселенцев. Нет, выходцы из болота не рвались сражаться, пожалуй, что даже наоборот – охваченные ужасом, они искали место побезопаснее, чтоб спрятаться, и продолжали с упорством, достойным лучшего применения, путаться под ногами у тех, кто всё-таки сражался.

– Собраться вместе! – заорал Роннар, надеясь, что и этот его приказ передадут дальше по цепочке. – Вместе! Собраться!

Кто-то услышал, кто-то не успел – к командиру стягивались слишком медленно. Потери множились, и когда остатки сил сплотились вокруг предводителя, он увидел намного меньше бойцов, чем ожидал и надеялся. Но, может быть, дальше по дороге есть ещё, просто они укрепились в другом месте, и их отсюда не видно?

Поборнику снова пришлось потрудиться, расчищая место для строя (благо его ребята, уже опытные, быстро сообразили, что к чему, и подхватили задумку) – в какие-то мгновения даже казалось, будто бы он один дерётся со всей армией бестий, но это, конечно, было совсем не так. Если бы Годтвер действительно остался в стороне, принц бы не выдержал.

Встретив по-настоящему серьёзный отпор, бестии, словно разбойничья шайка, тут же отступились и в одно мгновение растворились в лесу – они были намного искуснее людей в этом деле.

– Не преследовать! – рыкнул Роннар, закашлялся и теперь уже вполголоса пояснил Годтверу: – Голос сорвал.

– Это ничего, – прогудел тот в ответ. – Я могу пораспоряжаться за тебя… Эй, бойцы! А ну-ка, живо: кто погиб, сколько осталось в строю? Выяснить, доложить, навести порядок, вещи собрать! Эй, дерёвня – чего глазами крутите, а? А ну, вылезайте-ка живо из-под телег, угри навозные. Живо!

– Это всё из-за вас, – пробурчал один из сельчан, однако недостаточно тихо. – Лучше б вы вообще не приходили…

– Чего? Эй, ты! Тебя кто-то спрашивает, что ли? А ну, иди сюда, сволочь…

– Не надо, Годтвер. Я сам… – У принца-поборника прорезался ясный, слышный голос. – Так, валите отсюда. Все, кому что-то не нравится, могут валить. Те, кто останутся, должны усвоить, что могут разевать пасти только для ответов «да», «нет» и вопросов «чего изволите» и «чем помочь».

– Так их, – одобрил Годтвер. – Рожи… Что, уроды – отсиделись, пока тут за вас молодые ребята гибли? Чтоб вам хлеб поперёк глотки вставал, захребетники.

Напор дал результаты: кто-то из сельчан даже принялся оправдываться, остальные, набычившись, молчали. Их погнали помогать раненым и собирать разбросанное и опрокинутое, и они стали работать усердно и без возражений. Разойдясь, Килан при помощи очень крепких и звучных выражений объяснил крестьянам, как в момент нападения нужно ставить телеги и как следует себя вести – его слушали, и, можно надеяться, запоминали.

Этот навык пригодился беженцам уже к вечеру, когда бестии снова появились, словно в один миг материализовались из размытого сумрака в глубине леса. Налетев и получив немедленный решительный отпор, они почти сразу отступили и оставили путников в покое на всю ночь, что было для них нетипично. Ведь, как правило, они лезли и лезли всю ночь.

– Если б твари пользовались луками, нам бы живо наступил конец, – простонал один из раненых и совсем другим тоном добавил, глядя на Роннара в упор: – Я вроде как намекаю, и вообще.

– Что будет, то и случится, – ответил принц. – К чему ты это вообще сказал? Как предлагаешь защищаться?

– Может, щиты на телеги набить?

– И сколько времени на этом потеряем? Очень прилично. Не получается, ребята.

– Вязанки прутьев и тростника было бы достаточно, – предложил другой страдалец, приподнимаясь на локте. – Можно на ходу вязать. Было б из чего.

– Займитесь, если можете, – отмахнулся Роннар. – Могли бы такие мелочи решить и без моего участия.

Он гнал спутников, торопил их как только мог, но идти без отдыха не способен был даже сам, что уж говорить об обычных бойцах или крестьянах. Всё равно приходилось вставать лагерем, готовить пищу, спать – и рисковать. Бестии то и дело появлялись, но если встречали серьёзный и мгновенный отпор, тут же уходили. Можно было подумать, что они дрессируют беглецов, а заодно выматывают. Может быть, ждут, что в последний момент люди просто лягут и позволят сделать с собой всё, что угодно?

– Они нас гонят, что ли? – обеспокоился Килан. – Но куда? Там впереди какая-то засада? Ловушка? Что там может быть?

– Я думаю, их просто мало, – ответил Годтвер. – Ты же не считаешь их чем-то вроде саранчи или пчелиного роя, способного соображать только разумом улья. Они кружат вокруг нас, как волк вокруг стада, выгадывают момент, чтоб укусить больнее и, может быть, урвать добычи. Но помирать в бою ради чести – это не для бестий. Их здесь стало меньше, они, видимо, ушли в другие части Беотрайда.

– Просто отлично, – со злостью пробормотал Роннар.

– Теперь тебе и такие вещи надо принимать в расчёт. Ты ведь принц, наш общий господин, ответственен за весь Опорный мир (какие там его части тебя уже признали? Вот они и имеют право на твои внимание и защиту). Думай, как будешь отстаивать Беотрайд и соседний Остреборх. Подскажу – это сложно делать, застряв в глуши с горсткой солдат, посланных освобождать третьестепенный фортишко.

– Ты никак его поучать вздумал? – Килан сощурил глаза, словно прицелился в поборника. Но тот был невозмутим: осознание собственной безупречности придавало ему столько сил, что он бы, наверное, и с самим Пламенем рискнул поспорить.

– Если не я, то кто же, интересно?

– Вы выбрали самое удобное время, чтоб лаяться, – напомнил принц, злясь на них обоих. – Может, мы тут расположимся на отдых и половим бабочек, пока вы выясните отношения?