Игра одной актрисы - Анна Зимина

– Про… Прости…

Мавен стекла вниз, оказавшись на одном уровне с Ирданом. Обхватила его руками, как самую великую свою драгоценность – крепко-крепко, коснулась его плеч, все еще влажных волос, прижалась всем телом, вдохнула запах его кожи, успокаиваясь. Ну конечно – он просто готовил подарок. Ирдан – интриган, но ее он не предаст. Ведь он ее любит! Она – его королева!

Все еще вздрагивая после рыданий, Мавен скользнула губами по покрасневшей после пощечины скуле, коснулась губами его губ. Поцелуй с привкусом собственных слез был горьким и одновременно таким сладким, что закружилась голова. Ее пальцы уже лихорадочно, жадно расстегивали рубашку Ирдана, ладони ощущали такую родную гладкость кожи, в висках пульсировало от подступающего желания…

Ирдан добился своего. Мавен была его – с потрохами. Казнила бы? Да ни за что. Ее слезы, ее ревность – прямое тому доказательство. Он нужен ей как воздух. Она от него зависима теперь.

Лаская ее податливое тело, Ирдан думал о том, что он получил желаемое. Вот она – королева-марионетка. Осталось только постепенно отодвигать границы ее влияния, мягко и ненавязчиво сделать из нее куклу на троне и править так, как хочется ему.

Только радости и предвкушения Ирдан не испытывал. Он думал о других губах, о других глазах – вовсе даже не о черных королевских, с расширенными во всю радужку зрачками.

Через пару часов, глядя на спящую Мавен и медленно потягивая вино, Ирдан внезапно понял, что он – идиот. Не надо было отпускать девчонку! Какие рудники?! Она ценнее. Иномирянка ему подходит. Она – для него, и ни для кого больше. Стойкость, сила духа, характер, красота, умения и знания… Да она просто клад! Под их совместным руководством страна может стать великой, без преувеличения. Он – король, хитрый, жестокий, она – королева, яркая, неоднозначная, умная.

Не хочет править – заставим, и к Акатошу принципы! «Дары песков» осечек не знают. И к чему было вообще вспоминать о принципах, когда были такие возможности…

Ирдан подошел к постели Мавен. Стоял и смотрел на нее, молча и сосредоточенно. А потом развернулся и вышел, очень тихо притворив за собой дверь.

***

Королева проснулась со скверным чувством – ее всю ночь мучали кошмары. Ирдана рядом не оказалось, но Мавен к этому привыкла – вечно у него какие-то дела, какие-то интриги. Но сейчас она бы хотела, чтобы он был рядом – сонный, теплый. Чтобы он отнес ее на руках в купальни, после накрыл для нее завтрак и сидел рядом, подливая травяного чая в ее чашку. Но увы…

Мавен потянулась, встала с постели, позвала служанок. Неожиданно долго собиралась – тщательно выбирала комплект драгоценностей для платья, несколько раз заставляла служанок менять прическу, воспользовалась краской для лица, хоть и не любила… Ей хотелось выглядеть безукоризненно – для него.

На выходе из покоев царапнуло взгляд отсутствие людей Ирдана, которые охраняли ее постоянно, но королева не придала значения – может, Ирдану опять понадобились его верные люди.

Но во всем дворце не мелькнуло ни одной серой тени. Мавен привыкла к ним и даже оценила их расторопность и готовность выполнить любой приказ, но сейчас ощущала, что что-то не так. Нервно огляделась – в королевской малой столовой было накрыто только на одну персону – ее. И тут тоже не было «доверенных людей» Ирдана…

– Где Ирдан? Где его люди?

Она, развернувшись, в упор посмотрела на служанку, которая от такого внимания едва не лишилась чувств.

– Я найду, Ваше Величество…

Склонилась в поклоне и убежала выполнять поручение.

Королева же уселась за стол, но в животе упруго сжималось предчувствие чего-то плохого, чего-то очень неприятного. В груди поселился противный холодок.

Наконец в напряженной тишине послышались торопливые шаги – спешила служанка.

– Ваше Величество, это было под дверью комнаты господина… В комнате никого не оказалось, и…

Королева, уже не слушая, вскрыла конверт. Развернула листок всего с несколькими словами:

«Правь долго и мудро. Прощай.

Ирдан Верден, твой подданый. Шасаар Заакааш, князь песчаных земель».

Буквы запрыгали перед глазами королевы, набухли, выцвели. Предательские капли упали на бумагу, размывая чернила.

Королева вскочила со своего места, перевернув несколько бокалов. Она бежала по коридору, и перестук ее каблучков эхом отражался от опустевших стен. Мавен стремительно поднялась в свои покои. Разбиваясь на маленькие осколки, залетали по кабинету вазы с цветами, драгоценные статуэтки и шкатулки. Гроздьями падали на пол драгоценности, разодранные в страшном порыве ярости. Наконец, выдохнувшись, королева навзничь упала на кровать, уткнувшись лицом в подушку, и завыла, как смертельно загнанный зверь. Она кричала и кричала, набирала в грудь воздух и кричала снова. Это был крик, наполненный ужасной болью. Крик раненной в самое сердце женщины.

***

Пока королева спала сладким сном, Ирдан развил бурную деятельность. Его «доверенные люди» тихонько, цепочкой покидали дворец, прихватив неслабое жалование. Каждый теперь мог сменить имя, род деятельности и осесть в тихом местечке, не нуждаясь в деньгах до конца своих дней. Только несколько избранных решили остаться с Ирданом Верденом, точнее, с князем песков Шасааром – «оседать» им не хотелось, а вот приключений – еще как.

Ближе к рассвету Ирдан, взяв из королевских конюшен лучшего коня, уже мчался к границам горного королевства. Мысли о том, что случилось с иномирянкой после смерти короля (об этом Ирдан узнал из почты Мавен), не отпускали его, больно жалили. Что с ней? Как она? Быстрее, быстрее узнать, увидеть, украсть, увезти. Только бы не произошло непоправимого! Но в глубине души Ирдан ощущал, что с ней все в порядке – такая женщина обязательно что-нибудь придумает. Она просто обязана что-нибудь придумать! Только бы была жива…

Спустя сутки Граф Лод стоял у окна королевских покоев и смотрел на опустевшую площадь. Всю ночь был слышен гомон людских голосов, постоянный плач, цоканье копыт по вымощенным дорогам.

Королевство разваливалось стремительно. День, два – и тут останутся только прикипевшие к родной земле семьи горняков. Может быть, вернутся оборотни. На плодородные земли, вспаханные долгими поколениями подданых королевства, придут другие. Заберут и долины, откуда давным-давно первые подданые королей вывозили острые камни, раня руки, надрывая спины и умирая от тяжелой работы. Сгниют деревянные постройки, разрушатся каменные дома, и, может, через много веков тут снова будет кипеть жизнь.

Но пока люди долгие годы будут, как призраки, бродить по землям, искать новый дом, новое пристанище. Будут учиться жить по-другому на чужбине.

Для графа же все кончено. То, ради чего он жил, то, чем дорожил больше всего на свете, уже нет. Нет любимого дома, нет королевства.