Старьевщик - Терри Биссон

Оба глаза Гомер – большой карий и черная пуговка – все еще оставались крепко закрытыми. Куппер на ее голове по-прежнему становился все больше и удерживал высокую температуру.

– Продолжайте движение, – сказал искатель.

На юго-востоке от Толедо я услышал знакомое «там-там-там» по боку грузовика.

На сей раз Генри не спала, вела машину.

– Он вернулся?

– Кто?

– Ты знаешь кто. Жучок.

Я сказал, что, наверное, да. Генри продолжала вести грузовик, рассчитывая на то, что позже я сам избавлюсь от жучка.

Уже наступил поздний вечер и опустилась темнота, впереди я увидел оранжево-голубые флаги. Мы очутились в пригороде Чикаго. На горизонте виднелись похожие на потрескавшиеся зубы башни, смутные в холодной, леденеющей дымке. Блошиный рынок обосновался на стоянке стадиона, как раз на границе Индианы.

У Генри опять начались боли. Я отдал ей предпоследнюю таблетку и, пока она искала «кабинет задумчивости для девочек» на стадионе, потащил Гомер в тележке на прогулку между прилавками. Продавцы скупо разглядывали нас, их прилавки стояли полупустые. Я едва замедлил шаг рядом с лекарствами («Полужизни» там все равно нет) и направился прямо к центру звезды.

Менялой оказался черный мужчина в комбинезоне» с оранжево-голубым значком. Я не стал предлагать ему голубую фишку. Он выбрал красную из кучки белых и красных в моей ладони и отсчитал мне двадцать пять, что, как я подсчитал, составляло примерно половину стоимости фишки.

Я превратился в богача. Истратил десятку на соевое мясо и кинулся обратно к Генри с пятнадцатью казначейскими билетами в кулаке. Она пребывала в меньшем восторге, чем я.

– Чем больше мы за фишки получаем, тем неохотнее расстаемся с ними, – прокомментировала Генри довольно загадочно, если вспомнить ее предыдущую позицию.

Для костра не нашлось дров, поэтому мы съели соевое мясо холодным. Гомер учуяла его и зарычала, со все еще закрытыми глазами, однако есть наотрез отказалась.

После ужина Генри взяла оставшиеся деньги и ушла на поиски «Полужизни» в надежде, что ей повезет больше. Вернулась с бутылкой «Эй, милашки!» и без таблеток.

– Сколько осталось? – мрачно спросила она. Я показал. Одна.

– На утро. Я обыскал все дно грузовика, прежде чем обнаружил жучка, приютившегося возле трансмиссии. Отдирая его, я ощутил легкий удар, такой легкий, что вначале решил» что у меня тактильные галлюцинации. Однако нет. Его маленький красный глаз злобно, как мне показалось, мерцал. Они обучаются, хотя и медленно, и в следующий раз придется воспользоваться резиновыми перчатками.

Но следующего раза не будет. Теперь у меня появился план.

Я отправился обратно на блошиный рынок, который уже собирался закрываться (почти наступила полночь), и купил керамическую банку с завинчивающейся крышкой.

Положил жучка в банку и плотно закрутил крышку.

Пересек стоянку, добрался до стадиона и нашел «кабинет задумчивости для мальчиков». В ней стоял старинный унитаз с водяным смывом. Я положил банку в бачок и поставил на место крышку. Неимоверно тяжелая, она издала приятный массивный звук захлопывающейся гробницы.

Генри уже спала, когда я вернулся к грузовику. Я укутался рядом с ней и заснул, слушая храпение Гомер; Когда проснулся, уже наступило утро или по крайней мере объявился его розовый предвестник. Рассвет на равнинах так впечатляет, он освещает полмира за раз. Такое ощущение, будто находишься внутри яйца.

Боб стал твердым как полено. Нам вдвоем еле удалось протащить его к передним сиденьям и завести грузовик.

– Веди ты, – приказала Генри.

У нее уже начались боли. Мы практически добрались до дна пузырька. Я разломил последнюю таблетку и дал ей половинку.

– Сверните на 1–81, направляйтесь на запад, – сказал искатель.

Генри сидела с закрытыми глазами, дожидаясь, пока начнет действовать «Полужизнь», я «вел» грузовик, гадая, как далеко нам придется заехать, прежде чем мы доберемся до конца, где бы он ни находился. И действительно, именно сегодня нам и предстояло это узнать. Но вначале…

Огайо большой, Индиана еще больше, а Иллинойс больше всех: одно небо и под ним – пшеница и бобы. Земля залита солнцем и спокойна, но воздух наполнен громыхающими грозами, марширующими по небу с запада на восток. 1–80 вела прямо на запад, через бесконечные поля зернового жнивья, которые до сих пор обрабатывали потрясающие роботы-стрипперы, приезжающие из других штатов по туннелям, часто спотыкающиеся и дергающиеся, словно животные, сгорающие от нетерпения добраться до зерна.

Каждый час мы останавливались у «кабинетов задумчивости для девочек». Генри не выражала особой склонности к беседам. Она вела грузовик или смотрела в окно, пока «правил» я. Свитер с синими птицами стал серым, губы надулись и, похоже, надолго.

Она едва разговаривала со мной. Я не обращал внимания. Меня больше занимала Гомер, которой, похоже, становилось все лучше и лучше. Она тихо лежала в тележке с куппером на голове, теперь уже ставшим частью ее тела. На нем даже отрос желтоватый пух, так что казалось, что у нее просто увеличилась голова. Я дотянулся до Гомер и похлопал по макушке. Собака мирно дремала в своей маленькой тележке, качающейся из стороны в сторону. Я тоже заснул, пока «вел». И начал думать, что мы действительно можем добраться до места назначения девятки. Даже позволил себе мечтать о том, что буду там делать. Мы доберемся до следующего казино. Обменяем оставшиеся фишки на много-много денег и проиграем мелочь. Я получу обратно свой альбом, вложу его в обложку и… Здесь воображение всегда давало сбои.

– Продолжайте, – проговорил искатель, но я не мог.

Мои мечты истощились, и продолжалась только дорога.

Я сидел за рулем поздним вечером, когда услышал «там-там-там» о борт грузовика. У меня не оставалось никаких сомнений, что мы избавились от жучка, поэтому я вначале решил, будто в машину попадает гравий с дороги.

Но Генри сообразила быстрее.

– Твой маленький друг вернулся, – заметила она. Я пожал плечами, оскорбленный ее отношением и встревоженный – хотя, признаю, и польщенный тоже – настойчивостью жучка.

Генри вела грузовик, когда мы увидели оранжево-желтые флаги, что означало приближение к границе штатов и блошиный рынок. Она уже собиралась свернуть налево, когда я сказал: «Стой!» За флагами угадывались башни моста.

– Давай поедем дальше, – предложил я. – Похоже, впереди Миссисипи.

Она бросила на меня взгляд, говоривший: «Ну и что?»

– Там может быть казино. Зачем утруждать себя общением с менялами и соевым мясом, если можно за фишки получить настоящие деньги? И возможно, настоящее мясо за деньги?

На сей раз я удостоился утвердительного взгляда. Искатель тоже согласился.

– Оставайтесь на 1–80, езжайте по мосту через Миссисипи.