Красная машина. Юниор — 2 - Павел Барчук

сильно. Скинула мою руку, оттолкнула, но тут же сама подалась вперед и ткнула указательным пальцем в грудь. Мне.

— Я все видела, Белов. Ясно? И не надо тут дуру делать. То есть выставлять меня. Дурой. В общем, ты понял. Не подходи. Не разговаривай. Видеть тебя не хочу.

Ленка резко развернулась и быстрым шагом почти побежала к общаге.

Сначала был порыв догнать ее. Но потом решил, да с хрена ли. Что за детский сад? Видела она что-то. Умрешь. Бегать точно ни за кем не буду. Симонов тоже хорош. Мог бы подойти. Сразу на месте все и разрешилось бы. Друг, блин… Кстати…Симонов…Он то почему в Москве оказался?

— Лен, а Леха где? Вернулся уже домой? — Крикнул я вслед Ленке.

— Ты совсем Белов? — Девчонка обернулась и даже покрутила пальцем у виска. — Какой Симонов? Откуда ему тут взяться? Голову лечи. Придурок. Совсем мозги растерял из-за своей белобрысой.

Я немного оторопел. В смысле, какой Симонов? Если Ленка была у Дворца, если мне не показалось, значит, второй — точно Леха. Не может быть, чтоб половина привиделась, а половина нет.

Но девчонка слишком быстро умчала, больше ни разу не оглянувшись, догонять я ее не стал. А потом вообще выбросил из головы. Вернее, усомнился. Может, действительно, с Ленкой был какой-то знакомый, а я принял его за Леху. Тем более, когда забежал в общагу, времени хватило только на перекусить, переодеться, взять вещи.

Серега уже был готов, как и остальные пацаны.

С Ленкой решил поступить так. Она себя накрутила, это понятно. Увидела, наверное, как Маргарита заигрывала, решила, будто я не против. Ну, пусть перебесится. Как начнет вести себя адекватно, так и поговорим.

Осадок, конечно, все равно остался. Вроде ни в чем не виноват, а все равно имелось ощущение, будто что-то не так. Поэтому, дабы не забивать голову ерундой, которая мне сейчас вообще ни к чему, полностью сосредоточился на тренировке.

Тем более, она вышла не такой прекрасной, как я уже привык. А я привык, да. Привык быть звездой. К хорошему вообще быстро привыкаешь. Однако, сегодня, наверное, вселенная решила, если уж плохо, то пусть будет плохо везде. И отсыпала мне по полной программе.

Разминка прошла нормально. Тихо, спокойно, как обычно. Ситуация изменилась, когда мы всей командой стояли на льду, ожидая распоряжений тренера.

— Белов! — Тренер посмотрел на меня с непонятным выражением лица.

Это было очень неожиданно. Нет, я, конечно, рассчитывал, что похвалит за прошедшую игру. Честно говорю. Даже ждал этого. Но вот точно холодный тон, поджатые губы и колючий взгляд не были предвестниками чего-то хорошего. Мне показалось, тренер недоволен. Чем? Хрен пойму. Так-то вчера мы выиграли матч. Я был несомненно хорош. Лучший. Что не так тогда?

— Скажи мне, Белов, в какой момент ты забыл о существовании паса? Вообще, в принципе. Как о явлении. Это — первый вопрос. А второй… Я знаю Сергея Николаевича достаточно неплохо. Хорошо, можно сказать. Знаю, как он тренирует подопечных. И вот есть ощущение, либо ты все эти годы вообще не слушал его. Тогда не понятно, какого черта ты до сих пор делаешь с клюшкой в руках. Либо он изменился. Первая версия кажется мне более правдоподобной.

Команда моментально затихла. По всем параметрам выходило, я что-то сделал не так.

— Не понял, Степан Аркадьевич… — Мой голос звучал растерянно.

— Такая же история, Белов. Я вот, например, вчера тоже не понял. Что это за игра одного актера была?

Ну, ладно…Если честно, я догадывался, о чем речь. Просто это была первая моя игра. Важная. Все важные, но эта — первая. Нас нацеливали на выигрыш, и я делал все для достижения этой цели. Возможно, мое желание отличиться спровоцировало определенную манеру поведения на льду. В большинстве случаев, я во время вчерашнего матча не играл в пас. Не то чтобы не хотел пасовать, просто в этом не было никакой необходимости. При том, что ростом я был ниже большинства игроков нашей команды, к чему, собственно говоря, уже не привыкать, но зато сильнее остальных физически. Все-таки образ жизни, который вел, особенно в последнее время, значительно отличался от того, как тренировались мои новые товарищи.

К тому же, бегал я на коньках быстрее всех. Тоже факт. Если в данном случае и следовал какой-то логике в игре, то, очевидно, логика была такая: «Раз нужно выигрывать, а я могу забивать голы, то к чему пасовать?». Честно говоря, не только не видел в этом чего-то неправильного, но даже наоборот, мне казалось, так будет лучше. Ну, и в первую очередь, лучше для меня, само собой. Я приехал не для того, чтоб быть в толпе. Я приехал, чтоб стать лучшим из лучших.

— Ясно… — Степан Аркадьевич стоял возле борта, со стороны скамеек, опираясь обеими руками о его край. Он опустил голову, буквально на секунду, посмотрел куда-то себе под ноги, а потом снова на меня. — Сейчас, возможно, открою тебе большой секрет. Хотя, по идее, он для тебя секретом являться не должен. Чтобы успешно играть в достойной хоккейной команде, впрочем…в любой хоккейной команде, игроку необходима жесточайшая самодисциплина. При этом я имею в виду не только соблюдение режима, четкое выполнение всех задач, но и управление своими поступками в ходе игры. Что я наблюдал вчера?

— Степан Аркадьевич, так победили же…

Из чистого упрямства я не хотел признавать правоту его слов. Потому что этой правоты не видел. В чем прикол? Реально. Мы выиграли. Выиграли, в большей мере, благодаря мне. Так за что я сейчас при всех слушаю эту отповедь. Кстати, момент присутствия остальных, задел меня, наверное, сильнее, чем слова тренера.

Потому что, нашел, блин, мальчика, устраивать показательную порку. Ну, вернее, я и есть сейчас мальчик. Но чисто внешне. Суть то совсем другая. И пусть многие вещи я понимаю только сейчас, в теле четырнадцатилетнего пацана, но блин… Можно было поговорить наедине? И в хоккее, и в учебе я обязан своими успехами только самому себе. Я сам всего добиваюсь. Спасибо, конечно, тем, кто помогает. Но с хрена ли мне устраивать прилюдное линчевание? Вообще, если что, победителей не судят.

Пацаны вообще затихли. Мне кажется, если бы на катке могла появиться муха, мы не только услышали, как она жужжит, мы бы смогли различить шорох ее крыльев. Впервые за все время, сколько я был в команде, тренер высказал недовольство в мою сторону.

— Ты не слышишь меня? — Спокойным голосом поинтересовался Степан Аркадьевич. — Я как-то непонятно говорю? Или надо объяснить более подробно?