Красная машина. Юниор — 2 - Павел Барчук

коньках. Ты ведь знаешь это. Это истина на уровне малышей, новичков. Он должен чувствовать шайбу на клюшке. Он должен следить за готовым вступить с ним в единоборство игроком противника. Он должен оценивать приближающегося к нему противника. Суммарная скорость двидения игрока немаленькая. Правда? У тебя нет возможности присмотреться, остановиться самому, прикинуть. Или попросить остановиться его. Пусть приблизительно, но скорость близка к шестидесяти километрам в час. И ты должен успеть считать всю информацию. С соперника, с положения товарищей, с ситуации в своей зоне, и в зоне соперника. Должен знать, где находятся партнеры противника. Где находятся твои партнеры. Чтобы иметь возможность отпасовать им шайбу. Отпасовать! А еще хоккеисту нужно думать о броске по воротам, который он надеется сделать через пару секунд. И все это — одновременно. А теперь представь, что во время матча ты пялишься в лёд. Ты ни хрена же не увидишь кроме этого льда. Ни хрена! В общем так…

Степан Аркадьевич замолчал. Несколько минут висела напряженная тишина. Затем тренер продолжил.

— Я не знаю, что за моча, уж прости за выражение, ударила тебе в голову. Но выяснять это больше не буду. Ближайшая игра. Посмотрю, что там. И если ничего не изменится… Ты сам знаешь, что тебя ждёт.

Глава 16

— Привет… Ты же один? Парни вроде все у Толика собрались.

Я смотрел на Ленку, которая стояла в дверях комнаты, и чувствовал себя полным идиотом. Что происходит, вообще? Она столько времени делала вид, будто Славик Белов никто и звать его «никак», а теперь запросто явилась в нашу с пацанами комнату, чтоб поздороваться? Или что? Как это понимать? Очередной закидон?

— Так и будешь на меня смотреть? Может, пригласишь? Я же не просто так тут стою. Вообще-то это было непросто. Решиться на этот разговор.

Вот тут я вообще выпал в осадок. И от слов и от того, как Ленка себя вела. Будто ничего не было. Будто мы простились в родном городе только вчера и вот она, такая молодец, явилась ко мне. А я чего-то выпендриваюсь.

— Лен, что ты хочешь? — Я особо не торопился распускать слюни радости от происходящего.

Потому что женская натура мне весьма даже известна. Не могла Ленка ни с того, ни с сего, вот так внезапно, измениться. То я был врагом народа. Предателем. Изменщиком. В лучшем случае заслуживал четвертования. Ну, может, сожжения на костре. В виде исключения. А теперь, ты посмотри, стоит у порога, облокотившись плечом о дверной косяк. Крутит локон на палец. Смотрит из-под полуопущенных ресниц. Точно не к добру.

— Белов, ну, хватит вести себя так. Я пришла извиниться. Честно. Толик мне все рассказал. Что эта Марго была там случайно. Что она сама поцеловала тебя в щеку. Я чувствую себя виноватой. Прости. На самом деле.

Ленка оторвалась от дверного косяка и сделала шаг вперед. Ко мне. Теперь мы стояли совсем близко. Я снова подумал, что для пятнадцатилетней девчонки она слишком какая-то… соблазнительная, прости Господи. Наверное, это у нее просто в крови. Есть такие женщины. Опасные. Они опасны в любой период своей жизни. В юности кружат головы пацанам. Делают из них придурков. Взрослыми, ломают жизни. Ну, в общем-то логика ясна. Вот Ленка относится именно к этой категории. Если бы я не знал, что мы находимся в 1987 году, заподозрил бы ее в знании основ пикапа. Просто вот эти качели «ближе — дальше» — самая сильная практика создания психологической зависимости объекта. Увлекался от нечего делать данной темой. Изучал, когда пытался стать лучшим в способности договариваться. После назначения на должность начальника отдела маркетинга мне казалось это необходимым. Начальник отдела маркетинга. Я хмыкнул себе под нос и покачал головой. Мандец. Как будто не было этого всего…

— Ну, чего ты? — Она протянула руку и взяла мою ладонь, переплетаясь пальцами. — Думаешь, какая я плохая? Прости, Славик. Просто, наверное, приревновала. Ты же — моя первая и настоящая любовь.

Хорошо, что в комнате никого не было. Пацаны смылись к Спиридонову. Какое-то у них там было срочное мероприятие. Честно говоря, даже не обратил внимание, какое. Просто завтра игра, на которой мне надо сделать все хорошо. Правильно. Слова тренера о том, что он будет планировать дальнейшие действия в отношении меня, отталкиваясь от итогов матча, от того, как он пройдёт, если честно, сильно парили. Поэтому я не пошел. Хотел лечь спать, чтоб проснуться с новыми силами и нужным настроем. Потому что охренел бы не только я, но и парни, услыш они такое в исполнении Ленки.

За это время все уже поняли, что ни хрена она на Толика не запала, как утверждал Спиридонов. А вот он на нее очень даже. Репутация у Ленки сложилась определённая. Да впрочем, такая же, как и была дома. Красивая, высокомерная, самовлюбленная. В общем тот вариант, на который ведуться почти все пацаны. Кстати, в спорте она тоже делала успехи. Тайком узнавал все, что мог узнать о ее перспективах. Кроме Ленки в нашем классе были еще фигуристки, я осторожно, не привлекая внимания, пробил, какая там ситуация. По всему выходило, что отличная. Тренеры довольны девчонкой. Она старается, работает, вкладывается.

Короче, если сделать вывод, за короткое время Ленка и тут ухитрилась натянуть на голову корону.

А теперь она с виноватым видом держит меня за руку и просит прощения. Опупеть, конечно. Говорит слова любви. Не знаю…Взрослый мужик внутри меня стучал кулаком по моему же лбу и говорил, очнись, придурок. Ей просто что-то надо. Хотя, с другой стороны, что? Я ничем ей не могу быть полезен. Может, и правда, первая любовь. Все-таки дома мы действительно не просто так общались. Я испытывал к девчонке чувства. И она тоже. Не могло ведь мне это казаться.

— Ну, что? Я пройду? — Она выпустила мою руку, потом просто в наглую отодвинула меня же с дороги и, как ни в чем ни бывало, проскользнула в комнату.

Я пожал плечами, больше сам с собой, а потом, закрыв дверь, пошел следом.

Ленка уже разглядывала кровати.

— Ну, что? Какая твоя?

— Да вон… — Я показал в сторону своей постели.

— Ага… — Девчонка села сверху одеяла и провела по нему ладонью. — Здорово.

Я помолчал. Потому что ничего сверхкрутого в этом не видел.

— Или сюда. — Она улыбнулась. — Садись. Поговорим хоть. Сто лет не разговаривали. Соскучилась.

Ну…ладно…Я подошел, плюхнулся ны другой конец кровати. Старался, чтоб между нами оставалось расстояние.

— Да хватит дуться, Белов. Я же