Ты для меня одна - Юлия Крынская

Моя итальянская «стрекоза» отливает голубым боком на солнце.

— Крутая вертушка! Дашь порулить? — замирает перед ней Лука.

— Коня и жену никому не одолжу. Старая казацкая поговорка, — удивляюсь его наглости. Уже и на вертолёт мой глаз положил. — Будешь хорошо работать, купишь такой же. А пока на общаковом полетаешь.

За двадцать минут долетаем до стадиона. У меня есть заместитель по внешним делам и, плавясь в объятьях Маруси под южным солнышком, я буду держать руку на пульсе через него. Но вообще хочется, чтобы за моё дело взялся кто-то из семьи. Если этот кто-то, конечно, не будет борзеть не по делу. А пока я даю ему задание найти баб, что чуть не упекли меня в тюрьму.

На парковке стадиона так и томится внедорожник Фрола.

— Стой здесь, — оставляю Луку возле него. — Если Горин с другого выхода нарисуется — звони.

На самом деле, я не знаю в каком виде сейчас застану Фрола из-за распутных Марусиных игрищ. Позорить его не собираюсь. Поднимаюсь в будку к Михалычу взять ключи от помещений.

— Уснул, думаешь? Носился по полю сегодня, как угорелый! — спрашивает он. — Откуда столько силы берёт?

— Ещё и на наложнице скачет конём, — бормочу под нос.

— Где?

— Налоги, говорю, платит и всё путём.

Маячки не подвели. Нахожу дорогого друга на массажном столе полностью раздетым и с выражением блаженства на лице:

— Вкусные ягодки! — довольно бормочет он.

Цирк уехал, клоуны остались. Подхожу и сдёргиваю такой же как у меня обруч с Фрола с головы. Он от неожиданности подскакивает:

— А? Что? — быстро крестится троекратно. — Ох, слава Богу!

— Здорово, жертва технологий! Хорош тут умиляться и какать бабочками. Ты в курсе, что один остался на стадионе?

— Маруся, зараза! — Фрол слезает со стола и натягивает шорты. — Позвонила мне, когда Юрка меня мял. Я его и отпустил.

— Доченька в капкан заманила? — присаживаюсь на край стола. — Мощное оружие в её руках, если подумать. Обездвиживает на расстоянии. Федералы и киллеры, если пронюхают, в очередь к Марусе выстроятся. Хорошо я вовремя сообразил чьих рук дело. Тебя, кстати, кто там ягодами кормил, греховодник старый? Марго сейчас готовится к торжеству. Планы рисует.

— Малину я в лесу ел, — краснеет Фрол, кивает мне, и мы идём в тренерскую за его вещами. — Никогда не думал, что она такая вкусная!

— Ты? Мой разбалованный друг, сам малину в лесу рвал? — Меня распирает от смеха. — Я предполагал, что Маруся превратит тебя в зверюшку. Чтобы с головы ничего снять не смог. Но услышав про ягодки, подумал, что тебя не иначе как, юные наложницы в гареме тешат.

— Наложница у меня одна, если помнишь. Стоп, а ты откуда про гарем знаешь? — Фрол кидает форму в сумку и выпрямляется. — В глаза смотри.

— Просто предположил, — впервые в жизни вру Фролу. И, связывая жизнь навсегда с Марусей, думаю не последний.

— В медведя обратился, прикинь! Поехали домой, красные уши сейчас Марусе нафеячу.

— Да, поздно ей уже уши крутить. Поехали.

Идём к выходу по коридору с панорамными окнами. Солнце раскинуло лучи над заливом. Жара в июне такая, что можно на юг и не ехать. Но нам с Марусей просто жизненно необходимо побыть вдвоём на необитаемом острове.

— Слушай, мин херц, может не поедем на мальчишник? — закидываю удочку без всякой надежды, едва поспевая за Фролом. После постельных баталий с Марусей, вымотан как тюлень после охоты. И это мы ещё не жарились.

— Подкаблучник, — бросает Фрол через плечо.

— Да, видишь, она тут же какой-то девичник удумала…

Фрол резко тормозит и разворачивается на сто восемьдесят:

— А потому что не хрен было раньше времени деву из отчего дома умыкать! Сидела бы у меня под арестом до свадьбы. А теперь жрите, светлейший! Маруся из тебя в детстве верёвки одной левой вила. Что уж теперь говорить, когда она до твоей спальни добралась.

— Я люблю её.

— Знаю, — сбавляет обороты Фрол и хлопает меня по плечу. — Но не потеряй себя. И меня. Этот мальчишник не мне нужен, а тебе. Слушай папу!

Мы выходим из прохлады здания под палящее солнце. Фрол прикладывает ладонь ко лбу.

— Племянник что ли твой?

— Да, нарисовался, не сотрёшь. Возьмёшь?

— Мы ж договаривались. Девчонкам новая игрушка.

— Я вообще-то сказал ему, что он будет тебя охранять.

— Это понятно, но ты моих мартышек не первый день знаешь.

— Да, одна уже доигралась, — довольно улыбаюсь я.

Подходим к вертолёту, и Фрол напускает на себя серьёзный вид. Лука, мне кажется, перестаёт дышать.

— Мин херц, познакомься! Мой племяш — Лука.

— Добро пожаловать в семью, Лука, — Фрол жмёт ему руку и поворачивается ко мне. — Если бы не знал о вашем родстве, то подумал бы, что твой клон. Мне за собакой нужно заехать. Обещал Ксюхе щенка. Так что лети домой, думаю тебе есть чем до вечера заняться. А мы с Лукой позже приедем.

Маруся

— О, это такая честь для нас встретиться с самой Клариссой Вульф! — щебечет Алина, предводительница фан-клуба игры «Новые амазонки». — Соберёмся, где скажете.

— Адрес вышлю чуть позже, — сбрасываю звонок на персонайзере и набираю код игры «Родовой замок». — Где ты, солнце моё? Погнали тебя уже крестьяне палками от замка? По лесу гуляешь. Ну, гуляй. Подумаю, может, к вечеру выпущу.

Беру заранее собранный за забором букет ромашек, ставлю их в вазу. Пробираюсь в комнату отца и включаю его компьютер. Мне стыдно, что я действую против правил, но мальчишник я им устрою незабываемый. Ввожу в качестве пароля своё имя и год рождения. Интересно, сколько родителей погорели на любви к детям? Приоритеты отца не изменились, и я вхожу в его рабочий стол. На экране возникает моя мама во всей красе. Неловко-то как. Будто в спальню к родителям в неподходящий момент зашла. Кровь приливает к щекам. Поскорее открываю чаты и нахожу переписку с Дмитрием. В троице закадычных друзей именно он отвечает за движ.

— Вах, посмотри на этих мохноногих лакомок! Стриптиз-клуб «От заката до рассвета», — бормочу себе под нос и отправляю адрес в сообщении Алине.

Выключаю компьютер и расправляю ромашки в вазе. В комнату заглядывает Егор, посвящённый мною в детстве в рыцари с именем Годзя. С подозрением смотрит на меня. Выпускаю на лицо самую невинную из моих улыбок:

— Решила помириться с папой, — наклоняюсь к букету и зарываюсь в него носом. — Аромат полевых цветов — это, как мёд диких пчёл! В нём горечь и вкус свободы.

— Ох, Маруся! Как же ты права, — Годзя сторонится, и я проскальзываю мимо него в коридор. — Я договорился с батюшкой. Венчание завтра в час дня у вас.