Чернолунье - Дарья Шварц

назад, двигалась легко, словно с самого начала ничего не болело.

Догнав Лилит у ломбарда, он заметил, что она стоит перед дверью, тупо уставившись в окошко на ней.

«Закрыто», – подумал Дай и уже собирался окликнуть девушку, как вдруг она со всей дури зарядила кулаком в стекло.

Звон бьющихся по мостовую осколков эхом разнёсся по пустой улице.

Дай испугался, что шум привлечёт соседей, но даже намёка на движение не последовало.

Лилит с хмурой миной разгребла стекло, просунула в окно руку и отперла дверь с другой стороны.

Дай подумал, что она, скорее всего, порезалась, если не во время удара, то сейчас точно. Но девушка выглядела невозмутимо.

Возможно, Даю показалось, но когда они прошли во внутрь ломбарда, с пальцев Лилит, одетых в черные перчатки, скатились на пол бисеринки крови.

Внутри ломбарда поселился мрак и холод. Даже вечно горевшие керосиновые лампы не работали. Теперь отчетливо ощущалось то, что магазинчик находится на первом этаже. Внутри сыро и некомфортно, как будто здесь давно никто не живёт, хотя час назад ещё раздавал приказы старый наёмник.

Недобрые предчувствия грызли Лилит изнутри.

Она торопливо прошла вовнутрь и заметила на прилавке пожелтевшей листок бумаги. Весь исписанный грубым, размашистым почерком, сразу выдававшим мужчину-наёмника, не практикующего каллиграфию.

«Если ты читаешь это письмо, то, скорее всего, меня уже нет в живых»

Именно так начиналось послание, оставленное никем иным, как самим стариком Байардом.

Перед тем, как оставить тебе свою «отповедь», хочу сказать, что осознанно пошёл на риск в очевидную ловушку. Но давай я признаюсь во всем по порядку. Накануне ко мне зашел наёмник с просьбой о помощи. Я чувствовал, что что-то случиться. Знаешь, такой феномен (я был о нем наслышан, но до конца не верил): люди, как и животные, чувствуют, приближение смерти. Не знаю, как описать тебе все то, что я тогда испытал, но скажу одно: я никогда не сбегал от проблем, я всегда шёл им навстречу. Возможно, именно эта черта передалась и тебе.

Повторюсь, я осознано шел туда, зная, что это будет моя последняя миссия. Не вини себя, как ты любишь. Ты не могла ничего изменить. И тем более дело не в суевериях, которыми ты любишь изводить саму себя.

Помнишь миссию со шкатулкой? Я с самого начала знал, что группа наемником направиться в столицу, но я не сказал тебе. Даже наоборот… я не хотел тебя пускать. Я боялся, что если ты уедешь в столицу, и твоё давнее желание исполниться, ты не захочешь возвращаться. Я не хотел тебя отпускать и из-за своего эгоизма чуть не обрек тебя на вечное затухание в этом «болоте» (как ты всегда называешь Краз).

Но ты всё равно ушла. Никогда меня не слушала. Я боялся, что если ты узнаешь, что я не рассказал тебе про пункт назначения поездки, ты обозлишься на меня. Поэтому, когда ты вернулась, да ещё и не одна, я сначала обрадовался, но потом осознал: ты не будешь вечно сидеть на привязи и не будешь рада такой жизни. А я всегда желал тебе только добра, пусть и показывал это в своей манере.

Я понял, как сильно ты выросла с нашей первой встречи, какой сильной стала. Я передал тебе все свои знания. А теперь пришло время тебе передавать эти знания дальше. Я решил, что теперь-то уж точно отпущу выросшего птенца из гнезда. И я хочу, чтобы ты воспользовалась шансом, что я тебе подарил.

Спасибо за все, что было в моей жизни. Когда я впервые встретил тебя, то понял, что хочу во что бы то ни стало тебе помочь. Когда я отчаялся, ты вновь подарила мне смысл жизни. Ты заменила мне семью, о которой я всегда мечтал, но так никогда и не обрёл. Я счастлив, что встретил тебя.

Спасибо за всё и прощай. Будь счастлива, Лилит,

Твой старик, Байард

Руки Лилит затряслись, спина задрожала. Ей было и больно, и тошно, хотелось кричать, плакать или разнести всё к чертям. Она знала старика не так долго, чтобы начать считать его отцом, но всё же он был единственным взрослым, протянувшим ей руку помощи в этом страшном, холодном мире.

Однажды она просто появилась. Обычно люди рождаются, постепенно взрослеют, развиваются, и всё это откладывается в их воспоминаниях. А она просто однажды появилась; не взрослая и не совсем ребёнок – подросток. Она не знала ничего о мире, в котором вдруг очнулась, ни какой нынче год, ни даже имени своего. А было ли оно вообще?

Тогда её нашли дети беспризорники, они же дали ей имя – Лилит. Мальчик, подаривший ей имя, сказал: оно принадлежит проклятой королеве демонов и переводиться как Чёрная луна. Тогда ещё никто из них не догадывался, насколько точно он попал в цель. Ведь она – Сурт. В одной из легенд их называют Дети луны!

Пусть старик и сказал не винить себя ни в чём, она не могла так просто закрыть глаза на то, что там, где есть Сурт, всегда будут беды, неудачи и смерти. Ведь смерть идет за ними по пятам. И с каждой «отсрочкой» вместо Сурта смерть забирает жизнь ближайшего к нему человека. Дорого человека. И как так совпало, что сегодня утром у неё была «кормёжка»?

Лилит почти осела на пол, трясясь всем телом – упасть ей не давала лишь мертвая хватка, которой она вцепилась в прилавок. Царапины от осколков уже затягивались и лишь слабо зудели, в очередной раз напоминая, что у людей раны так быстро не заживают.

– Всё в порядке? – встревожился Дай, сделав к ней шаг. – Что в письме?

Лилит резко выпрямилась и с остервенением разорвала бумагу в клочья.

Да. Она решила. Больше никто не умрет. Она откажется от человечности, чувств, привязанностей, пусть и обречёт себя на вечное одиночество. Она не хочет, чтобы ещё хоть кто-то погиб по её вине, по вине проклятья Сурта.

Но прежде Лилит должна уберечь от себя Дая. Он же будет последним, кто увидит в ней человека и так же быстро поймет, что она монстр.

– Жди здесь, – тихо приказала воровка и на ватных ногах поплелась к лестнице, ведущей наверх.

Деревянные ступеньки скрипели под её металлическими каблуками, но скрип вскоре удалился и прекратился. Стройный силуэт девушки скрылся на втором этаже.

Дай подошёл к месту, где Лилит линчевала бумагу, и всмотрелся в клочки на полу. В царившем внутри полумраке он смог различить лишь последние фразы, пострадавшие меньше всех: