Имя заказчика неизвестно - Фридрих Незнанский

Клеонский поздоровался с Денисом как со старым знакомым и сказал, будто продолжая недавно прерванный разговор:

— Знаете, что я больше всего люблю в английских гостиницах?

— Откуда мне знать… Солярий, может быть? У вас цвет лица хороший.

— Благодарю вас. Но не угадали. Пресс для брюк. Это такая специальная фиговина… А впрочем, ладно, — сказал Клеонский, заметив выражение лица Дениса. — Вываливайте свое дерьмо.

— Что, простите? — изумился Грязнов-младший.

— Ну с чем вы пожаловали? Наверняка же это что-то неприятное. Вряд ли вы привезли указ, что мне присваивают звание Героя России.

— Не привез, — согласился Денис.

— Вот видите.

— Вижу.

Они посмотрели друг на друга и засмеялись.

— У них тут в гостинице неплохой ресторан под названием, представьте, «Аспект». Давайте поужинаем, — предложил Клеонский. — В таком вот аспекте.

Аспект так аспект. Несмотря на то что это был сегодня уже второй ужин с членами семьи Клеонских, Денис не возражал. А через несколько минут он уже радовался, что принял это предложение. Ресторан находился на каком-то там надцатом этаже, и вид, который с него открывался на Лондон, был чудесен.

Денис думал, что у Клеонского тут для трапезы имеется отдельный кабинет, оказалось, ничего подобного, олигарх принимал пищу в общем зале. Другое дело, что кроме них занято было всего-то меньше десяти столиков из полусотни. И еще Денис вспомнил слова Турецкого про абстрактных олигархов, «с которыми мы с тобой даже никогда не будем знакомы», и с удовольствием засмеялся. Занятная штука жизнь. Иногда у монетки орел на обеих сторонах бывает.

Клеонский посмотрел на него, но ничего не сказал.

Некоторое время ели молча. Делали это решительно и целеустремленно. Наконец, наелись так, что тяжело стало дышать. Клеонский посмотрел на кусок багрового мяса у себя на тарелке и перевернул его несколько раз. Потыкал вилкой. Бифштекс засочился.

— Вы знаете, Денис Андреевич, что бифштекс по-английски — это непременно бифштекс с кровью? А вы вот почему-то не заказали…

— Знаю, — уныло подтвердил Денис. Что-то это ему определенно напоминало. Вдруг он вспомнил. Ну конечно! Обед с Турецким в «Пушкине».

— Что касается приготовления рыбы и иных обитателей моря, то в этом Англия не имеет соперников, — увлеченно продолжал Клеонский.

— Только давайте хоть про чай не будем разговаривать, — попросил Денис. — Я понимаю, что вы уже чувствуете себя коренным англичанином, но все-таки…

— Ну и напрасно. Послеобеденный чай хорошо подается в «Terrace Bar» в магазине «Harrods», имейте в виду на будущее.

— Я запомню, — покорно пообещал частный сыщик.

Трапеза была окончена.

Денис не стал ждать предложения к разговору.

— Есть такая версия, Аркадий Олегович, что вы заслали в компартию Улова. Меня это очень беспокоит. Я, собственно, и приехал, чтобы проверить, правда это или нет. Я знаю, что официально вы не признаете свой альянс с коммунистами. Но вы же не станете отрицать факт неоднократных встреч с Жуковым?

— Что-то я не понимаю, зачем мне Улова туда засылать?

— Чтобы через него сместить Жукова и прийти к власти на выборах в парламент. Чтобы получить депутатскую неприкосновенность и легально вернуться в Россию.

— А, понял. Вы повторяете то, что написала «Файненшел таймс». Но это же смешно слышать. Компартия стоит значительно дороже, чем пара миллионов долларов, который назывался в некоторых газетках. Не миллион и не двадцать миллионов, а, наверно, сотни миллионов стоит компартия… Вообще-то, — заговорщицки хихикнул Клеонский, — Ленин сейчас, наверно, в своем Мавзолее переворачивается.

— Вы серьезно — насчет сотен миллионов?

— Не знаю. А как это вообще подсчитать, Денис Андреевич?

— Наверное, теоретически можно. Если, скажем, купить каждого члена партии, а потом все эти суммы сложить.

— Интересный способ, — кивнул Клеонский. — Но мы все взрослые люди и хорошо знаем, что идеологический бренд не продается. Мне кажется, история с возможным смещением Жукова раздувается в рамках кампании по дискредитации компартии, которая лидирует в выборной гонке за мандатами в Госдуму. Кто это организовывает — решайте сами.

— ФСБ? — насмешливо спросил Денис.

— Это вы сказали.

— Да бросьте, Аркадий Олегович! Не будем демагогией заниматься. Я тут по делу, мне, извините, недосуг.

— Мне в Париж, по делу, срочно, — продекламировал Клеонский, орудуя зубочисткой.

— Вроде того. — На самом деле, Денис чувствовал себя не блестяще. Пока что он не смог выудить из олигарха ничегошеньки. А ведь очень на это рассчитывал.

— Честно говоря, я в легком замешательстве, — поделился Клеонский. — Из-за гибели Юкшина и Глаголева. Теперь уж думаю, может, в самом деле признать, что имею интерес к компартии? Ведь иначе мне могут пришить мотив. Я все-таки сопредседатель «Прогрессивной России».

— Да ведь они же вас исключить собирались, кажется.

— Чушь! — немедленно ощетинился Клеонский. — Это Златкин выдумал!

— Точно, — не мог не признать Денис.

И снова они оба засмеялись.

Странное дело. Денис чувствовал симпатию к этому денежному мешку, безо всяких на то оснований. То есть, наоборот, против всяких разумных доводов. Наверное, все дело в том, что Аркадий Олегович был по натуре очень легкий человек. Денису уже приходилось слышать о чудодейственной силе его обаяния. Не исключено, у него что-нибудь и с коммунистами выйдет, если он правда действует в этом направлении.

— Вам понравилась либеральная платформа, которую соорудили для своей партии Юкшин с Глаголевым и Похлебкиным, сознайтесь? Она привлекательна для российских бизнесменов и предпринимателей?

Клеонский серьезно кивнул.

— А все потому, Денис Андреевич, что между нашим бизнесом и Уголовным кодексом — дистанция ничтожного размера. В основе любого преступления лежит особое российское общественное устройство, где вроде бы существуют губернаторы, Кремль, законы, Конституция, и при этом все перечисленное не имеет отношения к реальной структуре общества. Законы как бы есть, но исполнять их невозможно, потому что они противоречат здравому смыслу, обычаям и реальностям экономического выживания. Скажем, если брать с российских предприятий все прописанные им налоги, то они попросту разорятся. Даже если забыть, что директор берет себе в карман, что в той или иной форме он платит своей «крыше», то ради того, чтобы завод жил, он должен воровать у государства. Все, что государство не украло у него. А что делать тем предпринимателям, которые не могут противостоять бесконечной череде пожарных, санинспекторов, налоговой полиции? Бандитская «крыша» для них — способ обезопасить себя от посягательств государства. В зависимости от уровня предприятия — уровень бандитов. Если это ларек, магазин — это один уровень, а если бизнес приобретает размах — тут уж нужны и иные возможности для прикрытия.