Глаза тьмы - Дин Кунц

Однако, даже если государство создало тайную полицию, почему эти люди прилагают столько усилий для того, чтобы скрыть правду о гибели Дэнни? Почему выдали ложную версию трагедии в горах? И что там случилось на самом деле?

Тина.

Внезапно он осознал, что ей грозит не меньшая опасность. Если эти люди решили убить его только для того, чтобы предотвратить эксгумацию, они должны убить и Тину. Собственно, прежде всего должны убить Тину.

Он бросился к телефону, схватил трубку и только тут понял, что не знает ее номера. Пролистал справочник. Кристина Эванс в нем не значилась.

И, конечно же, он не смог бы получить ее номер в справочном бюро. А звонить в полицию и все объяснять… Копы могут приехать слишком поздно, когда Тине уже не будет требоваться чья-либо помощь.

Он застыл в нерешительности, обездвиженный мыслью о том, что может потерять Тину. Вспомнил ее чуть ироничную улыбку, глаза, глубокие, быстрые, прохладные, синие, как чистая горная речка, и грудь сжало так сильно, что он не мог вдохнуть.

Потом вспомнил ее адрес. Его он получил от нее позавчера, на вечеринке по случаю премьеры «Магии». Она жила неподалеку. Он мог добраться до ее дома в пять минут.

Элиот по-прежнему держал в руке пистолет с глушителем и решил оставить его при себе.

Побежал к «Мерседесу», стоящему на подъездной дорожке.

Оставив ремонтника из газовой компании в гараже, Тина вернулась в комнату Дэнни. Достала графический роман из коробки и села на край кровати, под медный солнечный свет, который вливался в окно потоком пенсов.

В журнале было шесть иллюстрированных историй. Рисунок с обложки относился к первой, и занимала она шестнадцать страниц. Буквы названия художник стилизовал так, словно вырезали их из сгнившей материи савана. Оно тянулось над первым рисунком: зловещим, детально прорисованным, залитым дождем кладбищем. Тина смотрела на название, не веря своим глазам:

МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ НЕ УМЕР

Конечно же, сразу вспомнила слова на грифельной доске и на компьютерной распечатке: не умер, не умер, не умер.

Руки затряслись. Буквы запрыгали перед глазами. Журнал пришлось положить на колени.

Происходила история в девятнадцатом веке, когда врачи еще не могли точно установить ту узкую грань, что отделяет жизнь от смерти. Один мальчик, его звали Кевин, упал с крыши сарая, ударился головой и впал в глубокую кому. Уровень развития и техническая оснащенность медицины того времени не позволяли определить признаков жизни, вот врач и признал мальчика умершим, и горюющие родители похоронили его. Тогда тела не бальзамировали. Так что мальчика закопали в могилу живым. Сразу после похорон родители Кевина уехали из города, намереваясь провести месяц в летнем коттедже, чтобы работа и социальные обязанности не мешали им скорбеть о безвременно ушедшем сыне. Но в первую же ночь, проведенную в коттедже, матери приснилось, что мальчик похоронен живым и зовет ее к себе. Сон был таким ярким, таким тревожным, что она и ее муж той же ночью спешно вернулись в город, чтобы на заре вскрыть могилу. Но Мистер Смерть посчитал, что мальчик принадлежит ему, поскольку похороны состоялись и могилу зарыли. Вот и стремился помешать родителям вовремя добраться до кладбища и спасти сына. Большая часть истории и состояла из описания попыток Смерти остановить отца и мать на пути к кладбищу. На них нападали и бродячие мертвяки, и вампиры, и зомби, и разные призраки, но родители сумели разобраться со всеми. На заре добрались до могилы, вскрыли ее и нашли сына живым, вышедшим из комы. На последнем рисунке родители вместе с сыном уходили с кладбища, а Мистер Смерть, наблюдая за ним, говорил: «Это только временная победа. Рано или поздно ты станешь моим. Ты вернешься. Я буду тебя ждать».

У Тины пересохло во рту, внутри все затряслось:

Она не знала, как истолковать эту чертову историю.

Это всего лишь глупый комикс, абсурдный ужастик. И однако… странные параллели явственно прослеживались между этой историей и реальной трагедией, случившейся в ее жизни.

Она отложила журнал, обложкой вниз, чтобы не видеть червей, копошащихся на лице Смерти, этих злобных, красных глаз.

«Мальчик, который не умер».

Как это странно.

Ей снилось что Дэнни хоронят живым. В ее сне оказался монстр, сошедший со страниц комикса из коллекции Дэнни. И речь в истории, персонажем которой был этот монстр, шла о мальчике приблизительно того же возраста, что и Дэнни, которого ошибочно признали мертвым, похоронили живым, а потом эксгумировали.

Совпадение?

Да, конечно, но только рассвет, следующий за закатом, из разряда таких же совпадений.

И какой бы безумной ни казалась эта мысль, Тина чувствовала: источник этого кошмарного сна не внутри ее, не в подсознании, а снаружи, словно какая-то сила или личность проецирует этот сон на ее разум, с тем чтобы…

Чтобы что?

Чтобы сказать ей, что Дэнни похоронен заживо?

Невозможно. Не могли его похоронить живым. Тело мальчика жутко покалечило и обожгло при падении автобуса в пропасть, а потом его останки замерзли. Превратились в лед. Ей сказали об этом и в полиции, и в похоронном бюро. Кроме того, на дворе не девятнадцатый век. Нынче врачи могли уловить самое слабое сердцебиение, самое легкое дыхание, минимальные свидетельства мозговой деятельности.

Дэнни, конечно же, умер до того, как его тело опускали в могилу.

А если, пусть это и один шанс на миллион, мальчик был жив в момент похорон, почему прошло больше года, прежде чем она получила послание из мира духов?

Последняя мысль потрясла ее. Мир духов? Видения? Сверхъестественные явления? Она не верила ни в шестое, ни в седьмое, ни в какое-то еще дополнительное чувство. Во всяком случае, всегда думала, что не верит. И тем не менее теперь на полном серьезе рассматривала вероятность того, что-ее сны что-то да значат. Чистый вздор. Полная бессмыслица. Корни этих снов следовало искать в собственной психике. Сны — не эфемерные телеграммы от призраков, богов или демонов. Такая внезапная легковерность удивила и встревожила Тину. Получалось, что принятое решение эксгумировать тело Дэнни совершенно ее не успокоило, а она так на это надеялась.

Тина поднялась с кровати, подошла к окну, посмотрела на тихую улицу, пальмы, оливковые деревья.

Подумала, что должна опираться исключительно на непреложные факты. Отсечь все эти мысли о том, что кошмарные сны посылают ей извне. Это ее кошмары, целиком и полностью ею и созданные.

А как же ужастик из журнала?

Пока она могла предложить только одно рациональное объяснение. Должно быть, краем глаза все- таки увидела Смерть на обложке, когда Дэнни впервые принес журнал домой.

Да только она точно знала, что не видела.

И даже если все-таки видела, она могла поклясться, что не читала самой истории — «Мальчик, который не умер». Из всех журналов, которые покупал Дэнни, она пролистала только два, два первых, когда пыталась решить, не причинит ли такое увлечение вреда психике подростка. По дате на обложке она знала, что журнал с «Мальчиком, который не умер» не мог быть одним из первых приобретений Дэнни. Он поступил в продажу всего за год до смерти сына, после ее решения, что ужастиков можно не бояться.