Подарок для миллиардера - Амелия Борн

– О чем, черт тебя подери? – потребовал ответа от жены.

– Да об Оле, конечно! – искренне удивилась Лера. – И о Лали твоей. Ведь это – одно лицо.

Чего, бл*дь?

Я коротко рассмеялся, услышав эту охерительную чушь, но, надо сказать, внутри уже появился червячок сомнения.

– Кто одно лицо, Лер? Ты можешь говорить конкретнее?

– Лали и Ольга, мать твоей дочери. Лали ее и родила, Родионов! Но до этого буквально заставила меня принять ее в нашу семью, потому что я боялась за жизнь нашей Снежаны!

Б*я! Это был какой-то пи*дец! Неужели моя жена была способна придумать все это, чтобы я с ней остался? Очернить в моих глазах Лали, заставить думать, будто она способна на такой фарс?

– Давай по порядку, – глухо выдохнул я, подаваясь к жене и впиваясь взглядом в ее лицо. – Все от начала и до конца.

Лера же вздохнула и начала рассказывать.

– Лали и есть та самая Оля, которую ты… поимел, когда мы поссорились. Она залетела, приходила к тебе, чтобы начать тянуть из тебя деньги. И ты их действительно дал. – Жена невесело усмехнулась и опустила глаза, но тут же подняла взгляд снова, чтобы установить со мной зрительный контакт. – Только дал их на аборт… через секретаршу. И забыл об этом. А Лали, видимо, нет. Она решила, что сможет получить от тебя гораздо больше, чем эти жалкие крохи. Но когда родила ребенка, видимо, поняла, насколько это будет тяготить ее. Тогда она попыталась продать Снежану. Уж не знаю, на что рассчитывала, но предложила это Любе.

Жена замолчала, я же перевел взгляд на вышеозначенную несостоявшуюся покупательницу. Внутри меня творилось такое, чего бы не пожелал почувствовать никогда и никому. Нет, я не верил. Отказывался воспринимать слова Леры в качестве правды, но и сомнениям места было много.

Ведь если жена не лгала мне, то Лали в любом случае скрывала от меня сам факт того, что она и является биологической матерью Снежаны. И это после всего, что между нами было!

– Да, так и есть, – кивнула Любовь, начиная свой рассказ. – Дело в том, что я – соседка Лали, и мы общались до того, как она родила ребенка и исчезла. Это сейчас я уже понимаю, куда именно она отправилась, а первое время задавалась вопросом, почему Лали вдруг пропала после того, что мне предложила.

– Что она вам предложила? – уточнил я.

– Она предложила за деньги удочерить вашу Снежану. Лали знала, что мы с мужем… в общем, много лет мы бесплодно пытались завести ребенка. И однажды, когда Лали возвращалась с прогулки, а я стала восхищаться тем, какая у нее прекрасная малышка, она предложила мне удочерить ее. Естественно, за деньги. И я уже готова была пойти на этот шаг! Я готова была попытаться спасти девочку, ведь не предложишь такое от хорошей жизни…

– … а потом оказалось, что Лали нашла другой способ, – снова вступила Лера. – Подкинуть ребенка тебе, ведь у тебя гораздо больше денег, чем у любой другой женщины, которой она могла продать Снежану!

– Но как при всем при этом она оказалась няней при моей дочери? – процедил я, переводя взгляд с жены на Любу и обратно.

Что-то во всем этом было чертовски неправильно. Может, тот факт, что я в принципе сидел и слушал эту несусветную чушь?

– В этом виновата я… – всхлипнула Лера. – И сейчас ужасно себя за это виню. Дело в том, что когда она подбросила ребенка, я первым делом позвонила Аркаше. Оказалось, что охранник видел машину, которая подъехала к нашему дому, и запомнил номера.

– Почему ты не рассказала мне об этом раньше? – задал я закономерный вопрос.

– Потому что я… была растеряна! Я была уничтожена! Хоть и старалась этого не показывать. У тебя на стороне родился ребенок, понимаешь? Для меня это стало шоком.

– И все же ты действовала весьма разумно.

– Да. И что с того? Я умею мобилизировать все силы, когда это нужно. Ты меня предал, Родионов… И ты сейчас хочешь меня обвинить в том, что я попыталась сделать как лучше для нас и твоего ребенка? – Лерин вопрос был произнесен визгливым тоном, на что я лишь ответил коротко:

– Дальше.

– А что дальше? Аркаша очень быстро нашел все контакты твоей Лали. Я позвонила ей. Сначала она отнекивалась, а потом стала предлагать суммы, за которые станет молчать и не будет устраивать скандал. Лали очень быстро нашла способ тянуть из нас деньги. Ну а я… мне было так жалко Снежаночку… Я так не хотела, чтобы наша семья окунулась в грязь, если бы вдруг ты нашел Лали сам! Я предложила ей сделку. Она станет няней Снежаны, чтобы твоя дочь не пострадала без материнской ласки, а я… стану платить ей деньги. Очень большие деньги!

Я поморщился, вскинул руку, давая понять, чтобы Лера замолчала. И она послушалась, замолкла и как будто стала меньше.

– Почему ты мне все не рассказала? Я не понимаю, Лер, – признался я.

– Да потому что я боялась! За наш брак боялась, Родионов, как ты этого не понимаешь? Кто знал, что эта стерва способна была навешать тебе на уши? Но я все же поняла свою ошибку. И пыталась раз за разом избавиться от этой дряни. Даже предлагала ей суммы, на которые бы она смогла исчезнуть и больше не появляться. Но она сделала ставку на тебя. – Лера зло рассмеялась и промокнула уголки глаз пальцами.

– Что значит – ставку? – уточнил я.

– А то и значит! Ты – гораздо более лакомый кусочек, чем просто бабки за то, чтобы быть возле Снежаночки и выполнять материнские обязанности, прикрываясь местом няни. И, как видишь, у нее это получилось. Теперь ты ее любишь, а я при этом никто.

Я поднялся из-за стола, не в силах больше находиться в этом всем и желая лишь одного – отправиться домой и поговорить с Лали. Складный рассказ Леры мог быть разбит в пух и прах одним лишь словом той женщины, которой я так безоговорочно верил. Ей достаточно было сказать, что она для Снежаны никто, просто няня. И это бы убедило меня во всем.

– Я тебя понял, Лер. Спасибо, что рассказала, – произнес я, и прежде чем жена мне ответила хоть что-то, направился к выходу из ресторана.

Домой я примчался через полчаса. Снедаемый сомнениями и миллиардом разных мыслей, вошел на кухню, где застал Лали готовившей для ужина очередной свой кулинарный шедевр. Некоторое время я стоял, наблюдая за ее хрупкой фигуркой, не представляя, что мне делать со словами Леры, если они вдруг окажутся правдой.

Она обернулась, и испуганно на меня посмотрела, как будто мысленно ждала, что я приеду и начну разговор на ту тему, которая ей совершенно не понравится. И я задал вопрос первым:

– Ты, кажется, хотела мне что-то сказать?

Лали растерянно моргнула, выключила конфорку и сделала глубокий вдох.

– Да, хотела, – сказала она и кивнула за стол. – Может, присядем?

– Давай, – подернул я плечами. Устроился на одном из стульев, дождался, пока Лали сядет напротив. – Я слушаю, – сказал ей, а сам молился, чтобы она заговорила о какой-нибудь незначительной ерунде. Но уже знал, что речь пойдет именно о материнстве Лали.