Чудовищные будни красавицы - Татьяна Михаль

Филипп набычился, открыл было рот, чтобы снова возразить, поймал мой обиженный взгляд и захлопнул рот.

Потёр лоб, то место, куда попала вилка и, вздохнув, пробормотал:

– Маргарита, извини меня. Я оскорбил тебя, как женщину и как леди. Если тебе станет легче, то за мой проступок можешь запустить в меня ножом.

Я посмотрела на Виктора. Мне захотелось протянуть руку через стол и пожать ему руку. Вместо этого вновь взглянула на Фила и произнесла:

– Прощён до следующей глупости.

– Но Виктор так и не ответил на мой вопрос, – вернулась к началу Ксюша.

Может, мне стоит ей на голову приземлить свой салат, а?

– Дорогая, а тебе домой не пора? – поинтересовалась у неё.

– Не-а, – расплылась она в ехидной улыбке, – я ещё чай с тортом не получила.

– Я тебе с собой заверну. И чай, и торт, – процедила я.

– Не суетись, я здесь с удовольствием угощусь, – рассмеялась эта коза.

Я рассердилась. Мне совсем не нравилось поведение подруги. Её наглость порой меня не просто бесит, а наводит на очень-очень дурные мысли-идеи в отношении неё.

– Ваше Сиятельство, вы слышали мой вопрос или повторить? Про замужество Марго… – стояла на своём Ксюша.

– У меня отличная память, – ответил Виктор. – И прошу вести беседу без фамильярности.

– Ксюша, ещё одно слово и я попрошу тебя убраться, – прошептала ей на ухо.

– Маргарита – истинная женщина. Женщина, которой нужен настоящий мужчина. Ей нужна защита, опора, безопасность и уверенность в завтрашнем дне. Её нужно баловать и любить. Ей всегда нужно мужское плечо, забота и уверённость в нём. Даже если она выглядит сильной. В этом мире мужчин с подобным типом характера немного. Потому она и одна, так как не встретила своего мужчину. Ей пришлось учиться самой за себя бороться, самой строить себе дом, выкладывать твёрдую опору под ногами, любить и баловать себя тоже самой. Это сложно и неправильно, но она справилась. Пусть неумело, местами глупо и наивно, но всё же… Маргарита воспитала в себе характер и сделала себя тоже сама. За эти качества я её уважаю и ценю и как человека, и как Женщину с большой буквы.

Виктора замолчал и отвернулся, его взгляд устремился в окно.

За столом воцарилась тишина.

* * *

– Маргарита —

Час «Х» наступил.

И хоть я ждала этого момента, всё равно как-то оказалось всё неожиданным и очень быстрым. А ведь совсем недавно я считала дни и даже часы, когда настанет этот чёртов день.

Вот и настал.

Гостиная, где будет проходить ритуал, была полностью подготовлена.

Свечи всех цветов радуги ждут, когда их зажгут магическими спичками.

Рассыпала соль, сделав из неё круг, в который мы войдём.

Расставила пирамидки-кристаллы из горного хрусталя. (На сайте, где я всю атрибутику заказала, писали, что горный хрусталь – проводник магической силы).

Закусила губу и вновь пробежалась взглядом по тексту, что сочинила сама (хотя подсказками интернета всё равно пользовалась, что уж тут юлить).

– Готова? – жизнерадостно поинтересовался Филипп.

Блондин широко улыбался и, кажется, больше всех желал скорейшего разрыва связи. Хотя, почему бы ему не желать этого? У него прекрасные перспективы, а я и Вик сильно этому мешаем.

Виктор же не выглядел счастливым. Но и несчастным его тоже не назовёшь. Скорее, граф был задумчив и даже озадачен чем-то.

– Ты всё сделала правильно, – произнёс Виктор, внимательно рассмотрев гостиную, в которой он прожил все те дни с момента появления в моём мире. – Аккуратно расставила свечи, ровным сделала круг из соли. Идеально для новичка в магических ритуалах.

Он говорил серьёзно, никакого сарказма и насмешек.

– Спасибо, – хмыкнула я, потом потёрла лоб, вздохнула и пробормотала: – Осталось пятнадцать минут… Позвольте мне немного побыть одной, ладно?

Фил пожал плечами и удалился.

Виктор… Виктор же подошёл ко мне очень близко, наши тела едва не соприкоснулись. Вглядываясь в моё лицо, он произнёс вдруг:

– Перед тем как связывающая нас нить порвётся, я хотел ощутить твои губы на своих губах. Я хочу знать, какая ты, Маргарита.

Широко распахнула в удивлении глаза и выдала:

– О-о-о-о… гм…

Граф продолжил:

– Я не исключаю возможности нашего исчезновения после ритуала. Поэтому, позволишь поцеловать тебя?

По моей спине пробежали мурашки – от страха и предвкушения.

Я не хотела, чтобы парни исчезали. И я хотела, чтобы Виктор меня поцеловал.

Какое- то мгновение я просто смотрела на него, шокированная своим открытием и его словами.

– Ты думаешь, что ты и Фил… исчезните? – спросила прерывающимся голосом.

– Возможно, да. Возможно, нет, – ответил он всё тем же серьёзным тоном.

Сглотнула вязкую слюну и прошептала:

– И ты хочешь поцеловать меня, потому что… хочешь знать, какого это целовать женщину из другого мира, женщину, что придумала тебя? – я говорила взволновано и чего греха таить, хотела поцеловать Виктора. Но лишь глупцы поддаются подобным порывам.

– Я хочу поцеловать тебя, Маргарита, – низкий и чуть хриплый голос Виктора прозвучал мягко и нежно.

Облизнула вдруг пересохшие губы и сказала:

– Я не знаю… Я просто…

Слова готовы были сорваться с языка, но я не смогла произнесли их вслух.

«Я боюсь, что мне понравится. Я боюсь осознать, что меня никто в жизнь так прекрасно не целовал и не поцелует. Я боюсь, что ты исчезнешь…» – мысленно я проговорила свои страхи, но вслух сказала другое.

– Для тебя это всего лишь игра, – прошептала грустно. – Или просто интерес…

– Будь у меня просто интерес, то я позволил бы твоей подруге повиснуть на своей шее, – он смерил меня странным и очень волнующим взглядом, от которого у меня перехватило дыхание.

Вот чёрт. О таком я пишу в своих книгах, в реальности женщина не может настолько сильно нервничать в разговоре с мужчиной и смущаться от просьбы поцеловать! Так отчего же я веду себя как юная и невинная дева из любовного романа?

– Ты ведь меня знаешь, Марго, – произнёс он мягко. – Знаешь как никто другой, что я не играю в игры. И ты прекрасно понимаешь, что я хочу этим сказать.

Нет. Не понимаю.

Виктор посмотрел на мои губы, а потом прямо в глаза. А я стояла, не шевелясь, загипнотизированная близостью этого мужчины. И молчала.

– Маргарита, ты хорошо понимаешь, что такое реальность, а что нет. В силу своей профессии, своего дара писателя ты «видишь» людей, видишь их суть.