Чудовищные будни красавицы - Татьяна Михаль

А ведь я хотела этого. Хотела…

Попыталась сделать хоть одно движение, хоть просто шевельнуться, но понимаю, что не могу.

Сейчас мне кажется, что наступил конец света, и дальше будет лишь пустота, вечное одиночество, боль, а потом… смерть…

Я не знаю, как долго я сидела на полу, глядя в одну лишь точку.

Я сидела и качалась из стороны в сторону, как вечный маятник.

Тоска и боль сковали моё сердце и вдруг, первая слезинка сорвалась с ресницы. За ней последовала другая… И полились слёзы, как потоки ливня.

Я замерла и завыла. Подтянула к себе колени, зарылась в них лицом и зарыдала.

Мне хотелось закричать: «ВЕРНИТЕСЬ!»

Но они не вернутся… Никогда…

Они будут жить вечно в моих книгах. В продолжениях. Из тома в том, мои герои будут жить, любить…

– Боже, дай мне сил… – выдавила сквозь рыдания.

Вдруг, в квартиру кто-то позвонил. И тут же постучал.

Тряхнула головой и закрыла уши руками.

Пошли все к чёрту!

Но этот кто-то неугомонный уткнул палец в звонок и не отпускал его. Одновременно бил в дверь, явно намереваясь снести её.

Тяжело поднялась и прошаркала к двери. Глаза застилала влага.

Мне было плевать, кто явился ко мне ночью.

Не посмотрев в глазок, повернула замок и устало распахнула дверь.

– Я же говорил, что будет реветь в три ручья, – хмыкнул Филипп.

– Моя сила вернулась. Это было слишком резко, и поток получился большим, что открылся стихийно-случайный портал. Нас с Майлзом в него затянуло и выбросило в соседнем квартале, – спокойно пояснил Виктор. Таким тоном, будто он рассказал, что просто сходил за хлебом в магазин. Вообще ничего особенного не произошло.

Я захлопала ресницами, глядя на своих мужчин.

Потом засмеялась, чувствуя нереальное облегчение, ощущая как ужас, боль и тоска разжимают свои когтистые пальцы и отпускают моё сердце и душу.

– Вы не ушли! Вы не исчезли! Ур-ра-а-а! – взвизгнула радостно и бросилась на шею сразу обоим.

* * *

– Маргарита —

Спустя две недели

Сегодня довольно рана встала с постели и сонно улыбаясь, пошла варить себе кофе.

Утро понедельника всегда тяжёлое и безрадостное, даже если тебе не нужно ехать в офис. Но не в этот раз.

Ровно две недели прошло, как Виктор и Филипп оказались свободными от меня. А я от них. Теперь мы могли свободно передвигаться, жить и творить всё, что захочется вдали друг от друга.

Филипп на следующий же день съехал на квартиру, которую ему подобрала и сняла Клара. Но я уверена, что Фил вскоре и сам заработает на собственное жильё.

Виктор… Ах, граф Виктор Харрис. Он тоже покинул меня. Вслед за Филом он уехал… Не знаю, куда. Но он попросил не задавать вопросов, не искать его, но обязательно ждать и дождаться. Обещал вернуться раньше, чем начнут опадать листья с деревьев.

Учитывая, что лето только началось, вернётся мужчина не скоро.

Но я дала ему слово. Буду ждать.

Кстати, родовые перстни мужчинам вернула.

И с чистой совестью отпустила их в свободное плавание.

Они взрослые и умные мужчины. У обоих имеются все документы, финансами тоже не обделены (не моя заслуга как вы знаете), и ориентируются они в новом для себя мире даже лучше меня.

В общем, я за графа и барона нисколько не переживала.

И чувствовала себя хорошо.

Знать, что они не исчезли после того ритуала, хоть и не живут больше со мной – счастье.

Тем более, я до сих пор со всей отчётливостью помню поцелуй с Виктором.

Нет, не тот, что случился перед ритуалом.

Уже новый поцелуй, когда я его провожала.

Виктор купил автомобиль внедорожник и на нём отправлялся в своё личное деловое путешествие, о котором он попросил меня не спрашивать.

Так вот, поцелуй…

В тот день мы целовались, жадно, взасос, словно прощались навсегда.

А потом я смотрела на него: красивого и улыбающегося.

Улыбка Виктора – это настоящее чудо света.

К его улыбке я не привыкла. Обычно на лице графа отражалось полное отсутствие интереса к происходящему, но не в тот день.

Когда Виктор уехал, у меня создалось впечатление, что это был критический момент, будто он и я оказались на перекрёстке дорог и сделали свой выбор.

Он уезжал, и в тот миг мне показалось, будто время остановилось.

Но грусти и сожалений я не испытывала. Я улыбалась и предвкушала. Ведь знала, что Виктор вернётся. Ко мне.

За этими воспоминаниями я сварила кофе и успела сделать лишь один глоток, как вдруг зазвонил телефон.

Звонила Клара.

– Доброе утро, Клара, – произнесла я в трубку.

Хотя Клара относится к категории людей, которые сразу переходят к делу, но на этот раз она начала разговор издалека: спросила о моём здоровье, посетовала на жаркую погоду, затем мы обсудили курсы валют на рынке, и я заподозрила неладное, когда она начала спрашивать моё мнение насчёт подарка для Фила. Клара всерьёз увлеклась бароном. Это их личное дело. Филипп вроде как тоже не против отношений с моей начальницей. Но к делу их отношения не относятся.

А ведь я три дня назад отправила ей новые главы романа. Чую, что дело в книге.

– Клара, в чём дело? – спросила я прямо, обрывая её сентиментальный трёп о том, как прекрасен Филипп. – Что ты скажешь по поводу новых глав? Тебе понравилось?

Моё сердце забилось сильнее, когда Клара довольно надолго замолчала, явно обдумывая корректный ответ.

Редактор вздохнула и сказала:

– Марго, с новыми главами есть некоторые проблемы.

Я нахмурилась.

– В смысле? Какие проблемы? Что не так?

– Сам стиль всё так же прекрасен. Описание событий потрясающие… – запела она дифирамбы и тут же добавила: – Но вот этот поворот с графом – совершенно не устраивает издательство и не устроит читательниц. Марго, если начистоту, то ты не можешь так рано женить своего главного злодея! Причём раньше, чем свою любовь найдёт барон! Да ещё на ком ты собралась его женить!

– На прекрасной женщине, – деревянным голосом проговорила я.

– Она может быть хоть тысячу раз прекрасна, но… В общем, эта твоя новая героиня Элизабет… Она какая-то… тухлая. Многогранный и харизматичный злодей Виктор Харрис просто не может влюбиться в подобную женщину.