Невыносимый опекун - Бекки Чейз

выбранного «наказания» — остро-сладкого и такого затягивающего. Подчинялась, позволяла, подстраивалась. И каждый новый выпад, каждое движение — языка, пальцев, члена — отзывались внутри непрерывно нарастающим удовольствием.

Отвесив еще пару звонких шлепков, Блейк ускорил темп. Я поняла, что он вот-вот кончит, и рвалась сделать это вместе с ним. На одном выдохе. Этакая синхронизация оргазмов, как апогей соединения тел.

И получилось! Рвано дернувшись, Блейк надавил на клитор большим пальцем, и меня накрыло знакомой будоражащей волной. Каждая клеточка тела вибрировала от проходящего сквозь нее разряда. Застонав в жаркие губы, я затряслась в крепко обхватывающих руках. И, обессилев в одно мгновение, осела вдоль стекла вслед за Блейком.

Оторвавшись друг от друга, мы лежали на пушистом ковре — два до неприличия счастливых идиота. Блейк на спине, я рядом, на боку, собственнически перекинув ногу через его бедра.

Хотелось прижиматься к нему целую вечность. Курить и болтать о пустяках, не думая ни о чем, но в голову лезли тяжелые мысли.

— Ну и что теперь делать, с этой… — я пощелкала пальцами, делая вид, что стараюсь вспомнить имя. — Как ее там… Брук?

Блейк вряд ли пойдет на уступки, но мне было бы приятно услышать о решении от него.

— А ты как думаешь? — с ленцой выдал он, не открывая глаз — слишком расслабленный и слишком довольный.

— Пусть катится к черту, — нахмурилась я.

Не такой реакции я ждала. Неужели Блейк допускает хоть какой-то компромисс в отношении к бывшей?

Сомкнутые веки, наконец, дрогнули.

— Где же твоя предприимчивость, кукла? — он насмешливо двинул бровью. — Даже не предложишь фиктивно на ней жениться, а потом развестись?

— Не шути так, — я приподнялась на локтях и с тревогой заглянула в его глаза. — Лучше я потеряю фирму, но только не тебя.

Долгий путь домой

Вставать после утомительно-сладкой ночи не хотелось. Мы оба толком не отдохнули, переместившись с ковра в спальню, где я вдоволь наскакалась на Блейке и дважды побывала под ним. Оглаживая едва заметные морщинки, обводя кончиками пальцев крошечные родинки, я ловила себя на мысли, что мне жизненно необходимо видеть его рядом. Слышать насмешливый голос, от которого замирает сердце. Чувствовать терпкий аромат мускуса, в предвкушении поднимающий волоски. И самое главное — знать, что и Блейк нуждается во мне.

Не помню, как вырубилась, но кажется, сделала это, когда между тонкими створками жалюзи забрезжил рассвет. Теперь лучей ощутимо прибавилось, и они настойчиво забирались под ресницы, вытесняя остатки сна.

Распластавшись по всей ширине кровати, я недовольно сморщила нос, и попыталась укрыться с головой:

— Ненавижу утро.

Сообщение осталось без внимания — Блейк уже поднялся и, судя по звону на кухне, что-то готовил. Но разве это повод вставать и мне?

Я почти убедила мозг не реагировать на раздражающие факторы, но когда к спору подключился и желудок, сдалась. Есть все-таки хотелось больше, чем спать.

— Эй, — хрипло позвала я, высунувшись из-под одеяла. — Кому нужно отдаться за завтрак в постель?

— Можешь предложить курьеру, — Блейк снова загремел посудой. — Но не уверен, что в службе доставки принимают такой вид оплаты.

— Ты заказал доставку, но при этом готовишь сам? — накинув его рубашку, я с неохотой скатилась с пружинящего матраса и выглянула за дверь.

Блейк в коротком фартуке, криво повязанном поверх боксеров, возился у плиты. Вид его сильных ног в сочетании с обнаженной спиной приятно всколыхнул кровь.

— Я заказал продукты, — одной рукой он ловко подвинул сковородку с омлетом, а второй убрал в холодильник начатую бутылку молока. — Потому что ни в одном местном ресторане не сделают фриттату лучше меня.

Блейк обернулся и подмигнул.

Полуголый, заспанный… и такой сексуальный.

Прижавшись сзади, я довольно промурлыкала ему на ухо:

— В омлетах несильна, но качественный минет гарантирую.

— А ты быстро вникла в законы рынка, — с хитрой усмешкой он поцеловал меня в нос.

Пару минут мы перебрасывались остротами, вспоминая прошлую ночь и предшествующее ей «наказание». Сомкнув руки вокруг широкой грудной клетки, я неотрывно следовала за ним от плиты к стойке, мешая нарезать овощи и сыр, но Блейк не возражал. Ему тоже нравилось, когда я терлась рядом, выпрашивая новые поцелуи, и он всячески это поощрял, не переставая поддразнивать. Приняв правила игры, я продолжила горячо убеждать, но когда мои ладони скользнули под фартук, Блейк все-таки меня остановил и рывком усадил на столешницу.

— Понимаешь, что рискуешь оставить голодными нас двоих?

Сидеть после вчерашнего было немного болезненно, но я проигнорировала дискомфорт и призывно развела колени:

— Может, договоримся о компенсации?

— Кукла, что же ты творишь? — выдохнул Блейк, поддавшись на провокацию и вклиниваясь между моих бедер.

Ткань фартука не скрывала, что он не против пропустить завтрак.

— Всего лишь соблазняю своего мужчину, — я скрестила ноги на его пояснице. — Ты ведь мой?

Блейк не ответил, но в пожирающем взгляде почему-то появилась прохладца.

— Что-то не так? — смутилась я, заметив перемену.

Господи, ну почему мужчины — даже идеальные — так скупы на слова? Мог бы ответить «конечно твой», и меня бы захлестнула эйфория. Разве я многого прошу?

Высвободившись из хватки, Блейк двинулся к плите и сменил режим на варочной панели.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, — пугающе серьезным тоном начал он, добавляя в омлет зелень. Неторопливо и размеренно, словно ничего не случилось, и это не его член упирался в меня несколько секунд назад. — Ты хочешь клятв в вечной любви, но я не могу их дать, хотя бы потому, что мы сами не вечны.

— А на меньший срок? — я попыталась обратить разговор в шутку.

Блейк оценил желание достичь компромисса и улыбнулся, хотя по-прежнему был напряжен:

— Не торгуйся, кукла.

— Да ладно тебе, — спрыгнув со столешницы, я снова прильнула к нему сзади. — Пойми, девушкам важно услышать те самые слова.

— Тебе недостаточно поступков?

— Туше, — я со вздохом поцеловала его между лопатками и отошла к кофеварке.

Блейк сделал для меня в разы больше, чем кто-либо другой. Я признавала это, но легкое разочарование от так и не прозвучавшего «люблю» или хотя бы «ты мне дорога» свело на нет приподнятое настроение.