Круги на воде - Сьюзен Виггз

Все в комнате, начиная от ученых книг и приборов до по-королевски украшенной постели, говорило о том, что это владение Стивена де Лассе – человека образованного, который также не был безразличен к красоте и не лишен чувственности.

Юлиана дотронулась до массивной дубовой спинки кровати, пальцы ее нащупали на полированной поверхности выгравированные буквы М и С.

Ей хотелось, чтобы это было ей безразлично, но увы, она ничего не могла с собой поделать. Стивен не мог забыть Маргарет. Когда он поцеловал Юлиану и отнес в постель, возможно, представлял, что целует свою любимую первую жену. Но голос Юлианы отрезвил Стивена, вот почему он оттолкнул ее.

Юлиана отвернулась и стала смотреть в окно на огромный сад. За высокой стеной яблоневого сада начинался темный лес. Вдруг ей показалось, что над лесом поднимается дымок, но она решила, что ей это только показалось.

Нахмурившись, она продолжала размышлять о своем муже. Он благоразумнее, чем она. Не стоит заходить в своих мечтаниях далеко только потому, что мужчина несколько раз поцеловал ее. У Юлианы есть цель – найти убийц своей семьи.

С решительным видом она села за письменный стол. В верхнем ящике стола нашлась бумага для письма, гусиные перья, чернильница.

Как странно писать чернилами по бумаге. Цыгане не владели искусством письма и относились к нему неодобрительно.

Она написала письмо в двух экземплярах на случай, если один потеряется. Послание было простым. Юлиана сообщала семье Шуйских о своем местонахождении и называла себя «гостем» лорда Уимберлея.

За эти годы Юлиана написала множество таких посланий. Она сомневалась, что письма достигали далекой Московии. Но на этот раз, возможно, все будет по-другому. На этот раз она останется здесь надолго, и они смогут найти ее. На этот раз она хорошо заплатит тому, кто возьмется доставить письмо.

Юлиана молилась, чтобы ее планы осуществились.

Ища в столе воск для запечатывания конверта, она наткнулась на закрытый ящик.

Совесть недолго мучила ее, открывать или нет ящик. Нет нужды церемониться с английским лордом, которому она была противна.

Открыть замок не составляло труда. Пять лет жизни с цыганами многому научили ее, в том числе и воровству. Она быстро открыла ящик. В нем находилось несколько безделушек: заточенные перья, ножницы.

А затем она увидела три небольших овальных портрета. Их называют миниатюрами. Крошечные картины, выполненные на керамике.

Дрожащими руками Юлиана разложила портреты перед собой. На одном было изображение первой баронессы. Девушка видела ее портрет в верхней галерее и сразу узнала эту бледнолицую красавицу с серьезными глазами, пушистыми светлыми волосами.

Два других портрета были детскими. Два мальчика, два маленьких мальчика четырех и пяти лет. Они были очень похожи, несомненно братья – розовые щеки, нежные алые губы, светлые волосы и голубые глаза.

Глаза такие же, как у Стивена.

Холод прошел по ее спине. Это его дети. Она поспешно собрала миниатюры, сложила их в ящик и закрыла на ключ. Дети. У Стивена были дети. Двое сыновей. Где же они сейчас?

Догадка осенила ее, и комок подступил к горлу. Сыновья Стивена, как и их мать, умерли.

Юлиана взяла свои письма и покинула огромную спальню. Она отдаст письма Ласло, тот отвезет их в Бристоль И отыщет корабль, отправляющийся на Восток. Затем она найдет Джилли и спросит ее о сыновьях Стивена.

Но Юлиана не успела осуществить ни одного из этих намерений. Не успела она закрыть дверь в спальню Стивена, как услышала шум у ворот и бросилась к окну, чтобы узнать, что случилось.

Ее муж в сопровождении странных гостей возвратился домой.

– Кто эти люди? – серьезно спросила Юлиана, встретив мужа в зале.

Стивен криво улыбнулся и подмигнул замутившимися покрасневшими глазами.

– Наши гости, дорогая. Представить их тебе? Это Джек Шарп, мастер карточной игры. А парень с перевязанным глазом – это Пенри Лак. Он подошел ко мне с пустой жестяной миской, прося милостыню, и я пригласил его погостить у нас немного. Женщин зовут Лови и Пэг. Обучены разным видам... развлечений.

Платье плотно обтягивало фигуру Лови. Полные груди, словно две гири, выступали из-под тугого лифа грязного платья. Она была по-своему хорошенькой, хотя и грубовата. На лице ее играла самодовольная ухмылка, и Юлиане сразу захотелось залепить ей пощечину.

Пэг была толстая босая девица. Юлиана заметила, как она приподняла черную повязку Пенри и обнаружила там совершенно здоровый глаз. Толстуха так громко расхохоталась, что в конце концов закашлялась. Кашель ей удалось унять глотком эля.

– Наши гости, – гнев Юлианы разгорался. – И где, скажи, пожалуйста, ты их отыскал?

– В Бате.

– Заметно, что все они давно не умывались.

С мальчишеской непосредственностью Стивен протянул к ней руки.

– Моя дорогая женушка, ты привела в Лунакре целый табор цыган. Почему мне нельзя пригласить своих гостей? – С этими словами он оставил Юлиану в конце зала и отправился к гостям играть в карты.

Лови улыбнулась и опустилась на стул рядом со Стивеном. Наклонившись, она что-то прошептала ему на ухо.

Юлиана сжала кулаки, ей хотелось отколотить Стивена. Резкие слова готовы были сорваться с губ. Она хотела вышвырнуть отсюда этих грязных девок. Но затем поняла, что Стивен, возможно, именно этого и желал. Черт бы его побрал! Единственный способ избавиться от такого сброда, это бить их же картами.

Она подошла к столу, гордо вскинув голову. Все пять лет жизни с цыганами она училась дурачить гаджо для того, чтобы выжить. Эту науку она освоила хорошо.

– Раздавайте и мне карты, – сказала Юлиана, садясь напротив Стивена.

Юлиана жульничала, играя в карты. Стивен был совершенно уверен в этом. Он понимал, что компаньоны по игре тоже догадывались, но даже Джек Шарп не мог поймать ее. Она держала свои карты близко к груди, рукава блузки были закатаны, обнажая тонкие запястья. Девушка ни разу не прятала рук. Как же, черт возьми, это ей удавалось?

– Проклятье, – пробормотал Стивен, отпивая глоток эля из кувшина, который ходил по кругу. – Ты снова выиграла, моя дорогая.

Юлиана ничего не ответила, а только собрала фишки и кинула Джеку Шарпу, чтобы тот снова раздавал карты.

Девушка по имени Лови вздохнула и склонила голову к плечу Стивена. Именно эта часть задуманного представления давалась ему с особым трудом, и он не мог понять почему. Обычно он хорошо себя чувствовал в обществе легкомысленных девиц. А сейчас к нему волной подступала тошнота, словно в эль добавили слабительного.

От Лови пахло потом и кухней. Хотя она и не была настолько глупа, как Пэг, но в ней чувствовалась ленивая праздность, и это отталкивало Стивена. Ему приходилось общаться с подобными женщинами. После смерти жены барон стал объектом пристального внимания, поэтому ему пришлось специально создавать себе сомнительную репутацию. Он волочился за такими женщинами, как Лови. Воспитанные молодые леди сразу теряли к нему интерес, стоило им узнать об этом. Каждый раз это безотказно срабатывало.