Неподходящая девчонка - Юлия Николаевна Николаева

Успеваю запрыгнуть в уходящую маршрутку, падаю на сиденье, вытираю предательские слезы. Вот это да, Ната, супер. Накрыло нормально. Я вроде бы понимала, что так и случится: он не будет переживать и быстро найдет замену, но все равно, не была готова. Не была готова к тому, что это меня так заденет. Приезжаю домой, скинув рюкзак, усаживаюсь на кровать, безвольно положив руки на ноги. Я ушла в работу, спаслась от мыслей, но это не очень-то помогает. По крайней мере, пока. Ну работы у меня много, благо, так что…

В дверь звонят, настойчиво так, не отпуская кнопку. От неожиданности вздрагиваю, прохожу в прихожую, заглядываю в глазок: Костя! Пару секунд растерянно топчусь, думая, что делать. Но потом понимаю: надо пустить, тетя Зоя уже на посту поди, не хватало только, чтобы она маме что-то не то донесла.

Открываю, выдохнув, встречаюсь с ним взглядом. Отхожу, пропуская в прихожую. Костя заходит, закрывает дверь.

– Ну, чего пришел? – спрашиваю, скрестив на груди руки. Хочу выглядеть равнодушной, но вряд ли получается. Никогда не получалось.

– Поговорим?

– О чем? – пожимаю плечами, но иду в комнату. Усаживаюсь в компьютерное кресло, Костя опускается на край обычного. Несколько секунд стоит тишина, я покачиваюсь, пытаясь скрыть нервозность. Не смотрю на него.

– Если что, я встречался с коллегой, хотели обсудить договор во время обеда.

– Ты не обязан мне ничего объяснять, – качаю головой, так и не поднимая глаз. – Между нами ничего нет.

Он вздыхает. Еще думает, потом встает с кресла. Я поднимаю на него глаза, вскакиваю следом, потому что чувствую себя неуверенно.

– Нат, – Костя снова вздыхает, хмурится. – Я не знаю, что делать. Я всю голову за эту неделю сломал. Я действительно никогда не строил с женщинами отношений. Мне это было не нужно. Но… Я не могу выбросить тебя из головы. Я черт знает, что это такое, Нат.

Я теряю дар речи. Услышать от Кости подобные слова – это, кажется, нонсенс. Сам факт того, что он вообще пришел, чтобы это сказать… Сердце начинает биться предательски быстро.

– И что ты предлагаешь? – поднимаю на него глаза. Костя пожимает плечами.

– Давай попробуем, Нат. Я не знаю, что из этого получится и получится ли, но… Знаешь, когда двадцать четыре часа в сутки не можешь выкинуть человека из головы, надо быть полным придурком, чтобы не рискнуть.

Улыбаюсь, качая головой, Костя протягивает руку, гладит меня по ямочкам. Его прикосновение непривычно нежное, ласковое. Я прикрываю глаза. Костя наклоняется ближе, ведет носом по моему лицу от щеки вверх к виску.

– Я скучал по тебе, Нат, – говорит мне, – если можно, конечно, так описать мое состояние.

Тянусь к нему, обхватываю за шею руками, сама нахожу губами его губы. Наверное, это безумие, наверное. Мы оба так считаем. Но я слишком слаба, чтобы с ним сражаться.

Лежу на плече Кости, вырисовывая пальцем узоры на его груди. Внутри почему-то так спокойно, что впору начинать бояться. Костя был нежный, неторопливый в этот раз, словно изучал мое тело не спеша, позволяя себе запомнить его. А я плавилась в его руках, подавалась навстречу, отдавалась, растворялась. И это было с ума сойти. На шее у него кулон на веревочке – лев в гриве солнечных лучей. Обвожу его пальцем, улыбаясь. Носит. Пусть под рубашкой, пусть не видно, но носит. И Костя точно не знал, что мы встретимся, значит… Это что-то значит? Неужели, правда, это больше, чем просто желание обладать?

Приподнимаюсь на локте и спрашиваю:

– Как Илья?

Костя хмурится, но я не могла не поинтересоваться. Несколько раз хотела написать Илье, но так и не решилась. Уходя уходи, как говорится.

– Нормально. Вернулся домой, царапины зажили, рука в гипсе. Но он вроде ничего, справляется.

Я киваю.

– Ну а в целом, как он?

Костя усмехается.

– К общению не стремится. Сказал, хочет побыть один какое-то время. Я не стал настаивать.

Вздохнув, ложусь обратно, кусаю губу в задумчивости.

– Нат, – зовет Костя, снова приподнимаюсь. – Не принимай близко к сердцу.

Усмехаюсь в удивлении.

– Шутишь? – сажусь на кровати, кутаясь в пододеяльник.

– Я не о том. О ваших отношениях. Понятно, что нехорошо вышло, но… он переживет.

– Очень мило.

Костя вздыхает, садится напротив меня, тянется, целует, дразнится, оттягивая зубами нижнюю губу. Желание вспыхивает внизу живота и разносится по телу теплом.

Костя становится напористым, укладывает меня на кровать, располагаясь сверху. Целует.

– Ната, Ната… – шепчет вдруг. – Никогда и никого я так не хотел. Это какое-то помутнение.

Цепляюсь за его плечи, притягиваю к себе. Наверное, так и есть: помутнение. Которое пройдет. Но сейчас я не готова думать об этом, потому что мне просто очень хорошо рядом с ним.

– Так разберись как-нибудь без меня, – Костя сидит на моей кухне за столом, пьет чай и с кем-то говорит по телефону. По-моему, за эти пару часов его мобильный должен был разорваться от количества звонков. – Шеф внезапно удрал с работы, и все встало? Слав, так не бывает. Я в тебя верю, давай.

Он кладет телефон на стол, делает глоток чая, я говорю:

– Есть у меня нечего. Могу макароны сварить.

Костя усмехается.

– Давай пиццу закажем. А чем ты вообще питаешься, мышонок, если не готовишь?

Я пожимаю плечами.

– Чем придется. Эту неделю даже не знаю, не помню, как часто я ела.

Он бросает внимательный взгляд, я тушуюсь. Костя, наверное, даже не представляет, что на самом деле творится сейчас в моей голове. Насколько мне неуверенно рядом с ним, насколько я чувствую себя уязвимой. А еще миллион вопросов: останется ли он еще? Или уедет? Сейчас? Позже? Завтра? А что будет после того, как он уедет? Да, он сказал, давай попробуем, но… И так далее по списку, всего не перечислить.

Костя опускает глаза в телефон, потом откладывает его в сторону.

– Пиццу обещают через сорок минут.

Киваю, улыбнувшись.

– Иди ко мне, Нат, – слышу его слова, смотрю неуверенно, но поднимаюсь. Обхожу стол, замираю возле его ног. Он притягивает меня, усаживает сверху.

– Улыбнись еще, – говорит мне. Неуверенно растягиваю губы. Он тянется, целует ямочку. Это кажется таким личным, интимным и чувственным, что я замираю, только сердце начинает биться быстрее. Что-то слишком часто оно ускоряется рядом с Костей. Мы смотрим друг на друга, потом я сама склоняюсь, начинаю его целовать. Костя сразу подается навстречу, и честно сказать, время до приезда пиццы мы проводим в горизонтальном положении.

Едим ее, сидя с ногами на кровати.