Убить одним словом - Марк Лоуренс

– Почему он думает, что Саймон сможет извлечь информацию из сервера? И вообще хоть что-то извлечь оттуда? – спросил Джон.

– Он говорит, что ты сможешь найти или угадать пароль твоего отца. Он говорит, что, скорее всего, пароль где-то записан. Вероятнее всего, в его бумажнике. И он знает, что Саймон годами взламывал защищенные файлы на серверах в университете его папы.

Они оба посмотрели на покрасневшего Саймона, который разглядывал свои руки.

– Это не противозаконно.

– Видишь! – сказал я. – Димус говорит, что системы компьютерной безопасности в восьмидесятых это просто шутка и что кто угодно, кто понимает, как работает операционная система, может выцепить оттуда комбинации для лабораторных сейфов.

– Если они записаны в системе, – сказал Саймон.

– Он уверен, что это так, – сказал я.

– Итак, все, что он от нас хочет, это ограбить компанию моего отца, украсть у них новый флагманский продукт, получается?

– Да. – Я не особо ожидал, что Джон ухватится за такую возможность. – Они ничего на самом деле не потеряют, а нам это поможет спасти Миа.

– По которой не видно, что ее нужно от чего-то спасать, – сказал Джон.

Мы все стояли практически лицом к лицу, почти орали. Я почувствовал себя обессилевшим и рухнул обратно на диван.

– Я верю ему. – Я мог бы сказать им то, что не смогла разглядеть Миа. Я мог бы сказать, что Димус был мной из будущего, и если мы будем соблюдать его сценарий, если мы позволим нашей временно`й линии быть его линией, то мое исцеление гарантировано. Я мог бы, но не сделал этого. Это было близко к попрошайничеству, и что-то внутри меня просто не позволяло мне это сделать. – Я верю ему, и я попытаюсь раздобыть этот микрочип, с вами или без вас. Но без вас я ничего не добьюсь.

– Тогда зачем пытаться? – спросил Саймон.

– Потому что вы, ребята, попытались бы это сделать ради меня, если бы поверили в это. А Миа – одна из нас.

Джон собрался что-то сказать, но его перебил стук в окно, потом в окне показался Элтон, которому пришлось подпрыгнуть, чтобы его увидели.

– Я пойду, впущу его. – Джон отправился в долгий путь до входной двери.

– Почему он попросту не позвонил в дверь? – спросила Миа, когда Джон покинул комнату.

– Мать Джона не любит, когда он заходит в дом, – сказал я и уставился в пол.

– Почему нет? – Миа сделала паузу. – Элтон – самый приятный человек в округе. Он всегда вежлив. Он называет мою маму «мэм».

– Не того цвета кожи. – У Саймона не было проблем с тем, чтобы сказать это, в отличие от меня. Он все равно не очень хорошо понимал тонкости взаимоотношений между людьми.

– Господи! – Миа упала на диван рядом со мной. – Блин!

– Воистину, блин, – сказал я. – Родителей не выбирают, но мать Джона – это живое напоминание о том, что мне все-таки повезло.

Мы сидели молча, пока не вернулся Джон, а за ним и Элтон.

– Эй, народ! – Элтон устроился на ручке более крупного дивана. – Кто умер? – Он выглядел взвинченным. Нервным. Не в духе Элтона.

– Ничего страшного. Мы все еще в шоке от танцев Джона. – Я изобразил улыбку. – А еще ты пропустил тот момент, когда я рассказал всем, что Димус хочет, чтобы мы ограбили компьютерную лабораторию.

– Ничего я грабить не собираюсь, – покачал головой Элтон. – Ни за что. Мама меня убьет. А потом мои браться станцуют на моем трупе.

– Он говорит, это нужно, чтобы не дать Миа стать овощем после несчастного случая, который с ней произойдет в будущем, – сказал Джон.

– Опять, что ли, эти сказки? Кража со взломом из-за какого-то фокуса с дайсами? Я в этом не участвую, типа, никоим образом.

Спор, который должен был возникнуть, был пресечен еще одним стуком в окно.

– Елки! Это же он! – Джон вместе со всеми уставился на Димуса. Я был так же удивлен, как и остальные. Он ничего не говорил о том, что придет.

Какое-то время все мы стояли и смотрели на него. Все, кроме Саймона, который смотрел то на Димуса, то на меня, то снова на Димуса. Саймон видел мир иначе. Он был из тех, кто запомнит номера несущегося на него автомобиля, в то время как остальные будут стараться не попасть под колеса.

– Чего он хочет? – спросил Элтон.

– Мы можем впустить его и узнать, – предложил я.

И минуту спустя одетый в тренч-плащ Димус оказался в одной из гостиных дома Джона. Он стоял среди нас, это был незыблемый и неизбежный факт. Тем не менее, видимо, только Саймон увидел нечто большее, кроме его лысины и того, что он на четверть века старше нас, и заметил, насколько мы с Димусом были похожи.

– Включите телевизор. – Димус застал нас всех врасплох.

– Зачем? – спросил Джон, но телевизор включил. Большой цветной телевизор заморгал и ожил. Он был одним из примерно четырех в этом доме и был вдвое больше, чем самый большой, который я видел до этого.

– Би-би-си-2, – сказал Димус. – И побыстрее, пожалуйста.

Джон нажал на кнопку второго канала. На экране возникли толпы людей, стоящих под ярким солнцем… наверное, какое-то спортивное мероприятие. Казалось, что там промозгло, они были тепло одеты.

– Сколько сейчас времени? – спросил Димус.

– У вас есть часы, – указал пальцем Саймон.

– Порадуйте меня.

– Четыре тридцать шесть, – сказал Элтон, взглянув на свои электронные наручные часы.

– Нет, половина, – показала Миа на настенные часы.

По телевизору снова показали толпу, потом камеру навели на космический шаттл на взлетной площадке, у которого из сопел шел дым. Ведущий сообщил, что до взлета осталась одна минута.

– Он взорвется на семьдесят третьей секунде полета, – сказал Димус. – Мне жаль использовать гибель семерых людей таким образом, но важно, чтобы вы мне поверили. А еще важно, чтобы вы поняли, что для меня это уже произошло. Я не могу этого изменить.

– Тридцать секунд до взлета, – зазвучал официальный обратный отсчет из центра управления полетами НАСА.

– Ты небось в записи включил, – пробормотал Элтон.

– Об этом напишут в вечерних газетах через некоторое время. – Димус сделал звук громче.

Мы смотрели, как зажглись двигатели и шаттл поднялся в воздух на своей мощной ракете-носителе, оставляя за собой столб огня. Мне не хотелось, чтобы он взорвался.

План сместился на толпы американцев, которые запрокинули головы, наблюдая за тем, как шаттл прорезал небеса. Улыбки и восторг, размахивание флагами, изображения семей и официальных лиц. За мной стоял Димус и считал уже вслух: «Шестьдесят два, шестьдесят три, шестьдесят четыре».

– Не надо… – Лицо Миа застыло в ужасе.