Мадам Гали – 4. Операция «Сусанин» - Юрий Барышев

* * *

Начальник 3 отдела 7 Управления в 14.15 получил от дежурного срочную информацию: замечено активное шевеление у израильтян в посольстве Голландии. Практически вся резидентура в 14.00 выехала на трех машинах с дипломатическими номерами в город. Две машины были взяты под контроль. На третью не хватило сил, резервная бригада по срочному вызову не смогла прибыть во время, так как «сдох движок».

Сотрудникам постов ГАИ была дана команда немедленно сообщать дежурному 7 Управления о появлении черного «Линкольна — Wagon» с посольскими номерами. Но он как сквозь землю провалился. Наконец, где-то через час, пост ГАИ засек «Линкольн» на Ярославском шоссе в районе Лосиного острова. Свободная бригада на новой машине тут же метнулась в указанный район. «Линкольн», не спеша, двигался по противоположной стороне Ярославки в сторону центра. Машина «наружки», дав ему проехать метров 100, резко развернулась на 180 градусов и, нарушая все возможные правила, пересекла две сплошные полосы и устремилась в погоню.

Клинберг краем глаза видел метнувшуюся «Волгу» и понял, что это его «хвост». Он услышал за собой суматоху и истошные гудки легковушек, которых подрезала белая «Волга» с частными номерами. Как профессионал, он спокойно относился к тому, что его пасет КГБ. Главное не злить ребят и соблюдать неписаные правила игры. Например, нельзя было без нужды отрываться от наблюдения, или создавать для них и их машин опасную ситуацию. Нельзя было 3–4 часа держать ребят на морозе при -2 °C, когда сам сидишь в ресторане, в тепле, пьешь дорогое вино и наслаждаешься шашлыком.

Сейчас Клинберг подтормаживал, чтобы «Волга» догнала его. Потом он спокойно влился в общий поток редких тогда на улице машин и благополучно добрался до посольства. Свое задание он выполнил и заработал, как минимум, стакан шотландского виски с содовой.

Часовая стрелка показывала 16 часов с минутами. Человек с намотанным вокруг шеи шарфом сидел на крайнем сидении вагона метро и клевал носом. Сумка лежала на коленях. В вагоне было не так много людей, рабочий день еще не кончился. Пока не было спешащих домой усталых москвичей, увешанных сумками с едой. Он уже проехал, проверяясь, почти целый круг по кольцу, сделал пересадку на Курской и поехал в сторону Измайловского парка. Он спокойно поднялся наверх, вышел из метро и, не торопясь, не оглядываясь, направился в сторону Петровского подворья.

Чем ближе человек подходил к подворью, тем больше он чувствовал растущее напряжение, где то в области горла и паха. В горле начинало першить, ноги отяжелели. Несмотря на прохладную погоду, липкий пот начал струиться между лопатками. У перекидного моста на остров Аарон увидел сквозь кусты с пожелтевшей листвой трех мужчин, расположившихся на пожухлой траве и чистящих воблу. Три полные бутылки Жигулевского пива лежали на мятой газете. Рядом с очищенной луковицей и пучком редиски валялись три уже пустые. Место очень удобное для контроля за желающими посетить остров. Засада? Надо рассмотреть их лица. Нет, не стоит. Оставалось шагов двадцать.

Решение пришло мгновенно. Аарон прошел мимо моста и прогулочным шагом пошел вдоль берега. В 200-х метрах на остров есть второй мост. Если около него он заметит какое-то шевеление, значит на него расставлен капкан, и нужно будет уносить ноги. Рация, размещенная в нательном поясе, была включена на прием и молчала. Это молчание обнадеживало и подбадривало Аарона. Значит за ним пока нет контроля и он может спокойно делать свое дело. Вот теперь только мост.

«Так, что мы имеем: две мамаши с детскими колясками, девочка-подросток играет на асфальте в классики, священник в черном, длинном пальто, не спеша идет в сторону церкви. Никаких спрятанных за кустами машин и бегающих в динамовских костюмах спортсменов, со стреляющими по сторонам глазами. Внутри все успокоилось. Как будто, кто-то провел теплой рукой по животу и снял напряжение. Пора!»

Аарон направился в сторону северной стены Подворья, со стороны стадиона раздавались звонкие голоса гоняющих мяч футболистов. Все спокойно, никого. Аарон подошел к метке на стене, быстро наклонился. Кирпич легко подался. Ага! Вот и пакет с бумагами и диском.

Быстро вернув кирпич на место, Аарон расстегнул пальто и ловким движением сунул пакет в сумку, висевшую на бедре. Теперь, самое главное — не бежать и не таращиться, и не оглядываться по сторонам.

Аарон решил возвращаться в метро через ближний мост. Перейдя мост, он увидел объедки, огрызки хлеба и обглоданные скелеты воблы. Отдыхающих и след простыл. А они ведь его почти напугали. Голова под париком чесалась, потная рубаха прилипала к телу, он надо терпеть. Теперь надо добраться до Сокольников, где его должна была подобрать посольская машина. Место это было хорошо пристреляно и уже не раз использовалось для эвакуации разведчиков после работы в городе. «Мертвая зона» была около 30 метров и 5 секунд. Этого было достаточно для того, чтобы впрыгнуть из пустой трансформаторной будки, которая служила временным пристанищем, в остановившуюся на секунду рядом машину. Главное — надо беречь голову, чтобы не разбить ее при броске в машину. А потом распластаться на полу за водителем, который завалит тебя пачками бумаги для ксерокса и прочим канцелярским барахлом.

К 20 часам все участники операции были в сборе в кабинете резидента. Освободившись от парика, грима, шляпы, пальто, шарфа, Аарон волнуясь, сидел у края стола, на котором лежало содержимое тайника. Остальные участники операции сидели поодаль, живо обмениваясь впечатлениями. Все были возбуждены, любое замечание о действиях людей с Лубянки вызывало смех. Резидент недовольно покосился в их сторону.

— Чему радуетесь? Ну, удачно взяли содержимое тайника. Ну, на какие-то секунды оторвались от «наружки». Ну, а что будет в следующий раз? Как будем изымать вторую закладку? Вы обратили внимание, что у посольства после 14.00 вместо положенного одного, дежурят уже два милиционера? А во дворе дома напротив ворот посольства дежурят не две, а четыре машины? Ведь Тель-Авив нам подмогу не пришлет, а это значит нам снова придется лезть в петлю с открытым забралом. На долго ли нас хватит?

Собравшиеся притихли. Клинберг, как самый старший по возрасту и самый опытный имеет право перечить начальству.

— Ничего страшного, шеф, успех всегда надо отмечать с хорошим настроением. Ведь все-таки мы проскочили у них сквозь пальцы, — и он хлопнул себя по бедрам. — Ну, а в следующий раз, — и он завертел задом, — мы Аарика оденем проституткой. Натянем на него короткую, обтягивающую его задницу, юбку. «Наружка» поволочится за красоткой, а мы в это время у них из под носа утащим закладку. А!

И он игриво подмигнул.

Представив такую картину, все, и даже резидент, дружно захохотали.

* * *

Этим же поздним вечером уборщица тетя Клава, привычными движениями швабры убирала песок и пыль, натасканную за день множеством ног в коридорах Дома номер 2 на Лубянке. За дверью одного из кабинетов на четвертом этаже раздался громкий гогот довольных мужчин. «Окаянные, — подумала тетя Клава, — нет, чтобы с женами и детьми сидеть у телевизора. — Над кем смеются? Над собой смеются».