Мадам Гали – 4. Операция «Сусанин» - Юрий Барышев

И еще тот вечер в Гранд Опера, когда они первый раз пошли в оперу. Договаривались все вместе, но ребята не смогли, и им с Жаном пришлось идти вдвоем. Мари улыбнулась. Жан тогда прочитал ей целую лекцию. Он, обладающий феноменальной памятью, любил поражать слушателей обилием дат и фамилий, знанием истории архитектурных памятников. Только вот забывал, что справочники, которые он почти дословно пересказывал, читает не он один. Поэтому этот большой ребенок часто попадал в смешное положение. Такой вот он был забавный, ее Жан.

Мари закрыла глаза, вспомнила лицо Жана, когда он рассказывал ей об Опере.

Говорят, к опере нельзя относиться спокойно. Ее либо любишь, либо ненавидишь. И это становится понятно с первого раза. В тот вечер Жан и Мари поняли, что оба любят оперу. Но с тех пор так в нее больше и не ходили: то времени не было, то денег… Однако Мари часто вспоминала тот вечер, самый счастливый вечер в ее жизни.

— Да, прекрасное было время, — вздохнула Мари. Но потом появилась эта женщина. Мари видела, что эта страсть вытягивает из Жана все соки. Что же делать, ведь надо что-то делать. Мари решительно встала. Она не может сидеть и глядеть на это безобразие, сложа руки! Но для начала надо передать Жану послание его «прекрасной возлюбленной». Иначе он не простит ей этого никогда.

* * *

Гали оделась специально для танцев: ярко-красное платье, облегающее сверху и расширяющееся книзу, с глубоким разрезом. Волосы она специально оставила распущенными.

Когда она вошла в «Чайный дом Хемингуэя», все мужчины повернули к ней головы: к кому подойдет эта красотка.

— Ну что же, месье Фурье, я дарю вам этот маленький триумф, — подумала Гали. Но Жана в кафе не было!

Гали, рассерженная, сидела за столиком и пила чай. Вот так Жан! Что все это значит, ведь уже половина восьмого! Как он посмел не прийти, когда ей так хочется танцевать?!

— Простите, вы ждете Жана? — раздался рядом мелодичный голос.

Гали узнала его сразу. Это была та самая девушка, с которой она разговаривала сегодня по телефону. Типичная серая мышь: худенькая, что так свойственно парижанкам, с короткой стрижкой. Так-так, интересно. Ну и что вы нам скажете, госпожа Мышь?

— Нам надо поговорить, — произнесла Мари.

«Нам надо поговорить! Что за тон! — подумала Гали. — Она не просит, она приказывает! Какого черта!» Мадемуазель Мышь словно услышала ее мысли.

— Я Вас очень прошу. Это важно.

— Ну, хорошо, — сказала Гали и поудобней устроилась на стуле, закинув ногу на ногу.

Значит, она ничего не передала Жану. Вот нахалка! Теперь понятно, почему его до сих пор нет. Но чего ей надо? Она не была похожа на обычных баб, вступающих в борьбу из-за мужиков и не останавливающихся в этой борьбе ни перед чем. Гали не раз видела, как отчаянно такие сучки могли драться, задирая друг друга чуть ли не до смерти, если их вовремя не разнимали. Не походила она и на другую категорию женщин — тонких стерв, плетущих свои интриги за спинами ничего не подозревающих кавалеров. Такие слова лишнего не скажут. И уж конечно не сделают опрометчивого шага вроде разговора тет-а-тет с соперницей. Гали отлично знала их психологию. Она сама была такой.

Эта же из тех, про кого говорят: «В тихом омуте черти водятся». От них можно ожидать всего. Хотя обычно считается, что они ни на что не способны. Да, любопытный экземплярчик! И глаза у нее интересные. Как бы их получше определить? Слишком честные, что ли. Такие бывают только у отъявленных пройдох, так легко обманывающих других, потому что научились сами верить своему обману, и у действительно честных людей. И еще неизвестно, кто хуже. «Простота хуже воровства», — вспомнила Гали русскую поговорку. «Итак, чего желаете, мадемуазель Мышь?»

Мари сильно нервничала. Она боялась все испортить. Но что-то сделать она должна! Или хотя бы попытаться. Ведь не зря она сказала Жану, что Гали назначила встречу на восемь. Мари догадывалась, что Гали опоздает, а Жан придет раньше. Поэтому она и выбрала оптимальный вариант — час разницы, чтобы успеть поговорить с Гали. Она без труда ее узнала — та самая красотка с фонтана Сен-Мишель. Так это именно она встречается с Жаном, кто бы мог подумать! И вот теперь Мари никак не могла подобрать нужных слов. А время неумолимо шло. Сейчас придет Жан…Ну же, Мари!

— Оставьте Жана. Вы ведь не любите его, — девушка сказала совсем не то, что собиралась вначале.

Гали усмехнулась.

— А ты любишь? — спросила она.

— Это неважно. Главное — Жан. Вы мучаете его. Эта связь совершенно его вымотала.

— А с чего ты взяла, девочка, что он не хочет таких мучений?

— Вы ведь поиграете с ним, как кошка с мышкой, и выбросите. Оставьте его, пока он не привязался к Вам слишком сильно. Не давайте напрасных надежд. Ему будет очень плохо.

— А кто тебе дал право решать, что для него хорошо, а что плохо? Ты ему кто?

— Друг, — сказала Мари, — просто друг.

— Ну что же, «просто друг», мы с Жаном как-нибудь сами разберемся в наших отношениях, ладно?

Мари посмотрела на часы: без пятнадцати восемь. Сейчас придет Жан. Он не должен застать ее здесь. Мари, чуть не плача, вышла из кафе. Ничего она не добилась своим разговором. И на что только рассчитывала? Лишняя порция унижения. Вечно у нее все через одно место. Мари медленно пошла по улице, занятая своими горестными мыслями.

Гали эта ситуация только позабавила. Надо же, наш Жан, оказывается, пользуется успехом у глупых студенток! Гали еще раз вспомнила эту мадемуазель Мышь, сидевшую несколько минут назад перед ней. «Оставьте Жана. Вы его не любите!» А что ты сделала, чтобы он оставил меня? Мужчину нужно уметь завоевывать!

Гали подняла голову и увидела Жана, спешащего к ней навстречу.

— Гали, ты уже здесь, — он, сияя от счастья, подошел к ней, и поцеловал руки. Так-то лучше, молодой человек, долой скованность!

— Да вот, решила прийти пораньше. Выпить чаю перед танцами.

Она наклонилась к нему.

— Не хочу терять ни минуты, — заговорщически прошептала она на ухо.

— Знаешь, о чем я подумала? — спросила Гали, когда они вышли из «Чайного салона Хемингуэя». — Я ведь о тебе практически ничего не знаю.

— Как и я о тебе, — улыбнулся Жан, — но у меня ведь нет на это никаких прав, верно?

Гали усмехнулась. О ней практически ничего не знали даже те люди, которые считали себя очень близкими ей, и полагали, что у них есть на нее какие-то права. Что же, Жан, ты высказал вполне зрелую мысль, поздравляю!

Но вслух этого Гали, разумеется, не сказала:

— Все равно, расскажи о себе, — попросила она.

— Ну, родился я в Марселе, втором городе Франции по численности населения после Парижа, — улыбнулся Жан и добавил: — с пригородами около 1 млн. жителей…

Гали тоже улыбнулась. Кажется, ей опять хотят прочитать лекцию. Жан таким образом решил посмеяться над своим глупым поведением во время их первой прогулки. Что же, не будем мешать.