Магнус Чейз и боги Асгарда. Молот Тора - Рик Риордан

– Как раз самое подходящее, – возразил он и повис у меня в руке мертвым грузом.

Мне тут же едва не снесли башку. Хорошо хоть я успел пригнуться, и клинок зомби просвистел в миллиметре от моей макушки.

– Ну же, дружище, давай! – попытался взбодрить я Джека. – А потренируемся после на каких-нибудь там манекенах.

Но он упорно продолжал свою педагогику.

– Уворачивайся слева, сеньор! Да нет, с совершенно другого лева! Сделай так, чтобы я мог гордиться. Скофнунг наблюдает за нами.

Меня обуял весьма сильный соблазн погибнуть, навсегда опозорив тем самым Джека перед горячей-штучкой-мечом. Может, я так бы и поступил, если бы дело происходило в Вальгалле. Но здесь-то я помер бы навсегда, а подобная перспектива мне абсолютно не улыбалась.

Зомби наступали толпой.

На руку нам играла лишь теснота помещения. Зомби были вооружены большими широкими мечами. Чтобы таким размахнуться, нужно не менее пяти футов свободного пространства. Двенадцать берсерков смогли окружить нашу тесно прижавшуюся друг к другу группку. Они бы, конечно, убили нас так же запросто, как проголосовали за наше убийство. Мешало им это сделать одно обстоятельство: попробуйте-ка нанести удар, если в замахе наверняка срубите половину своих товарищей.

Мертвяки неуклюже топтались на месте, изрыгали ругательства и шумно пыхтели, обдавая нас своим смрадным дыханием. Самира ткнула острием своего сияющего копья под челюсть Арвида. Голова его тут же вспыхнула, как кусок туалетной бумаги. Другой зомби ткнул Блитцена острием меча в грудь, но клинок, ударившись о кольчужный жилет, погнулся. Гном врезал зомби в живот обмотанным бабочкой кулаком, и рука его, ко всеобщему омерзению, застряла внутри мертвой плоти.

– Грубо и тупо! – проорал Блитцен.

Чуть подавшись назад, он закружился вместе со своей жертвой, словно партнер в неуклюжем танце, сшибая с ног все новых и новых драугров.

Хэртстоун, кажется, вознамерился взять первый приз среди нас в рукопашном бою. Он шлепнул на каменный пол плашку с руной:

Его тут же окутало золотое свечение. Он начал расти. Мышцы на его руках и груди набухли, будто бы их накачивал мощный насос. Глаза налились кровью. Из волос посыпались во все стороны искры. Агрессивно мыча, как взбесившийся бык, он схватил ближайшего к себе зомби и швырнул через все помещение, затем тут же сграбастал второго и через колено переломил его надвое. Остальные, не дожидаясь, пока очередь дойдет до них, в панике от него попятились.

– Что это за руна? – поинтересовался я у эльфа, попутно снеся по случайности Джеком верхнюю часть саркофага Геллира.

– Уруз, – ответил мне Блитц, как раз в это время вытянувший наконец руку из чрева своего партнера по танцам, который тотчас же после этого рассыпался на куски. – Руна быка.

Я мысленно добавил эту чудесную руну к списку самых желанных подарков на Рождество.

Самира тем временем врезалась в скопище врагов, крутя, как дубинкой, своим сияющим копьем и разя топором тех зомби, которые избежали смертельного пламени.

Джек продолжал выкрикивать бесполезные советы:

– Парируй, Магнус! Теперь уворачивайся! Защитный стиль «Омега»!

Я даже не убежден, что подобный стиль существует. Правда, мне все-таки удалось попасть по нескольким зомби, и Джек раскрошил их на мелкие кусочки, однако мои движения были не слишком изящны. Вряд ли они могли обеспечить Джеку свидание с дамой-мечом.

Увидев, что численность телохранителей катастрофически иссякает, Геллир самолично ринулся в бой.

– Плохой смертный! Плохой смертный! – проорал он, наподдав мне своим мечом в ножнах.

Я попытался оказать ему сопротивление, но Джек заартачился. Вероятно, считал не по-рыцарски биться с дамой, которая к тому же заточена в ножнах. Мой меч в этом смысле страшно старомоден.

В итоге у мертвого принца датского остался всего один драугр. Остальные были разбросаны по полу в виде жуткой коллекции рук, ног и прочих фрагментов тел вперемежку с вязальными принадлежностями.

– Стойте! – вскричал Геллир, прижимая двумя руками к груди меч Скофнунг и пятясь к своему саркофагу. – В соответствии с существующей процедурой выдвигаю предложение прекратить боевые действия вплоть до тех пор…

Хэртстоун, даже не потрудившись дослушать, ринулся на него и оторвал ему голову. Это он таким образом проголосовал «против». Тело Геллира упало вперед, а эльф продолжал пинать и топтать его, пока на месте, где он лежал, не осталась лишь дама-меч Скофнунг.

– Останови его! – горестно возопил Джек.

Я схватил Хэрта за руку. Он развернулся ко мне. Его налитые кровью глаза алчно горели. Похоже, он и меня собирался лишить головы.

– Он мертв, – показал ему жестами я. – Все кончено.

Возможно, это был самый мой смелый поступок за весь сегодняшний день. Хэртстоун несколько раз моргнул. Краснота из его глаз ушла. Мышцы сдулись. Волосы перестали искриться. Он покачнулся. Мы с Блитценом подхватили его с двух сторон, иначе бы он рухнул на пол. Сотворив волшебство рунной магии, Хэрт всегда на какое-то время отключался.

Сэм воткнула копье в Дагфинна, и последний из зомби рухнул. Копье осталось торчать в нем, как сияющий жезл. Сэм, шепотом исторгая ругательства, заметалась по склепу.

– Вы уж простите меня, ребята, – чуть успокоившись, проговорила она. – Столько усилий, и совершенно зря. Молота нет.

– Да брось ты! Все круто! – не разделял ее уныния Джек. – Мы ведь Скофнунг спасли от этого злыдня! Теперь она наша, и благодарность ее нам будет безмерна! Возьмем же ее с собой!

– Не лучшая из твоих идей, – сказал Блитцен, обмахивая лицо еще не пришедшего в чувство Хэртстоуна оранжевым носовым платком. – Нам совершенно не надо брать этот меч.

– Но почему? – решил выяснить я. – И с чего это Хэрт так перепугался, когда услышал его название, а ты начал спрашивать его про какой-то камень?

Блитц низко нагнулся над Хэртом, будто пытаясь оградить его таким образом от нашего разговора.

– Сынок, кто бы нас ни послал сюда, это определенно была ловушка. И драугры представляли собой не самую большую опасность. Кому-то понадобилось, чтобы мы с вами добыли Скофнунг.

– Вот тут ты совершенно прав, – вдруг раздался знакомый голос.

Сердце у меня екнуло. Из саркофага Геллира вышли двое мужчин, с которыми мне хотелось встречаться меньше, чем с любым из других существ, населяющих Девять Миров. Локи и дядя Рэндольф. Задняя стенка саркофага исчезла. Вместо нее за их спинами теперь открывался дверной проем, сквозь который я увидел кабинет дяди Рэндольфа.

Иссеченные шрамами губы Локи скривились в улыбке.