Обнаженная тьма - Елена Арсеньева

Карина так и не выяснила, что должна была изображать: ходячуюбаскетбольную корзину или кенгуру, из кармана которой только что выпрыгнулдетеныш. Народ в зале, конечно, в лежку лежал, когда она появилась на подиуме –на высоченных каблуках, в черных очках, туго замотанная косыночкой а-ля 60-егоды. Однако в номинации «Самое неожиданное платье» именно полозовское творениеполучило приз. Строго говоря, соперничать в неожиданности было не с кем: всеостальные экспонаты до боли напоминали обычные платья. Так же, как это, котороесейчас надела Карина.

Чудо что такое! Темно-зеленое бархатное – от этого цветаглаза Карины стали как настоящие изумруды, честное слово. Чуть-чуть серебрянойнити – будто иней. Плотно облегает до бедер, а внизу – пышно, воланы, волны ивсе такое. Снизу – как бы край нижней юбки – серебристое кружево. Оченькрасиво, совершенно новогодний стиль! Правда, до Нового года еще два месяца, нуи что, наряды праздничные надо рекламировать загодя. Карина не сомневалась –все дамы, которые будут на этом приеме, умрут от зависти и завтра же ринутся в «Боннии Клайд», чтобы обновить гардероб. К платью прилагались чулочки с серебристымотливом и зелено-серебристые туфли. Все это добро тоже нужно было вернуть.

– Пригласят танцевать – ты, конечно, танцуй, – сказала Женя.– Но козленком не прыгай, каблуки не сломай.

У платья был только один недостаток: оно очень плотнообтягивало фигуру. Карине приходилось помнить о том, что живот надо постоянновтягивать. То есть когда придется сесть за стол, покушать вволю ей вряд лиудастся. Ну и ладно, это ведь поздний вечер, а ужин – отдай врагу! Не привыкатьголодать, и разве это вообще голод по сравнению с прежними гимнастическимилишениями?

Больше всего Карина была озабочена тем, как провестирекламную акцию, то есть донести до присутствующих дам мысль: прелестно иэлегантно (а главное, дорого, что для нуворишей немаловажно!) одеться можнотолько в единственном месте на всем свете: в магазине «Бонни и Клайд». Но неприкрепишь ведь на плечо этикеточку или рекламный плакатик? И не будешь вдамской комнате подходить к ее посетительницам с навязчивой улыбкой: «Вамнравится мое платье? Да? А вы знаете, таких и даже лучше в «Бонни и Клайд» –просто навалом!» Другое дело, если ей кто-то отвесит комплимент, спросит, гдеона раздобыла такое миленькое платьице…

До ресторана «Стенька Разин» Карину доставило заказанноеЖеней такси. Осторожно ступив на влажный от дождя тротуар, она меленькодобежала до крылечка и озабоченно подумала: а вдруг к ночи, когда придетсявозвращаться, дождь разойдется? Хорошо же она будет выглядеть в этих туфельках!Они ведь размокнут в два счета. А до ближайшей остановки автобуса километраполтора, не меньше, и вдобавок все вверх, в гору, через облетающий осеннийлесок… Впрочем, может быть, ее кто-нибудь подвезет? И с этой светлой надеждойона взбежала на крыльцо ресторана и вынула из кармана плащика пригласительныйбилет.

Дверь, слабо подсвеченная с боков, отворилась мгновенно,словно внутри стоял какой-нибудь величественный швейцар и напряженновысматривал гостей в телеглазок.

Очень вероятно, что так оно и было, только швейцар оказалсяне величественным. За швейцара тут был обыкновенный качок, который окинулКарину заинтересованным взглядом, подмигнул и развязно спросил:

– Кто такая?

Карина молча протянула пригласительный билет. Качок изучал еготак долго, словно это была тысячедолларовая бумажка. А может, он просто не былсилен в грамоте.

– А, ты от Полозовой, – произнес наконец. – Проходи,раздевайся. Только не сразу догола!

И легоньким тычком отправил Карину налево, где на двери быланарисована дама. Это оказалось что-то вроде гардеробной: вешалка, зеркала, даженабор дорогой косметики. Никого, кроме Карины, в гардеробной не было.

«Ну и юмор, – подумала Карина, осторожно причесываясь. – Вбизнес-клубе – и такое чмо работает?! Просто карикатура какая-то».

Впрочем, она уже навидалась в жизни такого барахла.Старинное выражение «молодец против овец, а против молодца и сам овца» былоздесь как нельзя кстати. Можно себе представить, как гнет спину этот качокперед каким-нибудь спонсором или кто там собирается на эту вечеринку – «можносказать, пригласили на дружескую вечеринку, а не на прием», как объяснила Женя.А она, Карина, кто такая? Рекламная девочка, пришедшая украсить вечер своейулыбкой и платьицем от «Бонни и Клайда». В глазах качка она небось всего наполранга выше эскорт-леди.

В дверь постучали, и через мгновение, не дожидаясь ответа,заглянул небольшой мужичок – весь седой, хоть и довольно молодой, стриженныйкоротеньким ежиком, но с жиденькой прядкой на шее, с дерзкой бородкой и вочках. У него была обаятельная улыбка и приятный голос.

– Крутоя-аренко! – протянул он с восхищением. – Ну оченькрутояренко! Познакомимся?

Карина поглядела на него сверху вниз, и улыбка мужичка сталаеще шире.

– Я менеджер здешний, – объяснил он. – Олег КуперовичРимский. То есть ты не подумай, я чистокровный русский. У меня дедушкасвященник был, отсюда такая фамилия. А ты у нас кто?

– Карина.

– Как?!

– Карина. Я от…

– От Женьки Полозовой. Понял. Карина, значит. Ну-ну. Пойдем,красота, я тебе покажу твоего гостя. Мужик вполне порядочный, сразу за пазухуне полезет. Страшный грузчик, правда, но ты это переживи.

– Грузчик?! Но я думала, здесь… такое место…

Олег быстренько просмеялся.

– Грузчик – значит, любит грузить информацию, болтун,значит, страшенный, но это ничего, твое дело слушать и улыбаться, только многоне пей.

– Да я вообще не пью, вы что? – обиделась Карина.

– И правильно, – согласился жизнерадостный Олег. – Хотя есличуть-чуть – это вполне можно. К примеру, смородиновую, «Нижний Новгород».Классно! Мой дедушка-священник всегда говорил: пью ради стомаха, ради егочастых недугов. То есть не пьем, но лечимся, понятно? Увы, сегодня в большомколичестве гуляет Петр Петрович Наливайко…

– Это спонсор? – вежливо поинтересовалась Карина.

Олег громко заржал.

– Я, я, – согласился он – почему-то по-немецки. – Наливайконаливает, а Михал Михалыч Квасов почем зря квасит. Ну, пошли?

Сверкнув улыбкой, он выкатился в коридор.