Договор на счастье - Софья Беккет

никогда не сомневался в сыне, Виктор обладал всеми деловыми талантами отца. Моя же роль заключалась в ознакомлении с предложениями для туристов и в проработке всех возможных рекламных проектов для данного направления.

В аэропорту нас встречал сын будущего партнёра — Керем, с которым знакомство у Виктора состоялось ранее. Керем Демир оказался парнем примерно нашего возраста, что обещало нам быстро найти общий язык. Кстати, про язык — на русском он говорил без акцента и, присмотревшись к нему, я понял, что если бы встретил его здесь, не зная кто он, вполне мог принять его за нашего. На типичного турка в моём представлении он похож не был. Это потом Витёк просветил меня, что он метис, мама русская, а живут они на две страны.

Брюнет со светло-карими глазами выделялся из общей толпы в аэропорту, привлекал к себе чужие взгляды, словно случайно прилетевшая медийная личность, и был модно одет. Я также обратил на него внимание до того, как он направился в нашу сторону. Он поприветствовал нас, разместил в одном из лучших отелей своего отца, и через час мы ужинали с ними в ресторане. В отличие от сына Бекир разговаривал с акцентом, и внешне выглядел так, что никто бы не усомнился кто за нашим столом истинный турок.

Он кратко изложил свои пожелания, известил нас о завтрашнем возвращении в Россию и о том, что работу мы продолжим с Керемом без него. А с понедельника начался дурдом. Ни о какой спокойной работе не могло быть и речи. Стоило хозяину покинуть своё детище, как на богатенького сыночка была открыта охота. За Керемом ходили по пятам все молоденькие сотрудницы под предлогом любой нелепой проблемы, которую естественно кроме него никто устранить не мог. Да что там сотрудницы! Складывалось ощущение, что отель заполонили поклонницы его персоны. Полный отель голодных баб слетелся ради получения хоть минуты внимания этого засранца. А мы теперь в конце нескончаемой очереди на аудиенцию к «местному шейху».

Этот красавчик меня просто бесил! Ни серьезности, ни профессионализма в нём я не видел. Пажнёв же, зараза, ржал надо мной, считая, что я придираюсь к пацану за его успех у женщин. Да при чём здесь это вообще? Я приехал в надежде быстрее сделать свои дела и вернуться домой к Бусинке. Мы должны помириться, не будет же она дуться вечно. А я здесь торчу из-за не наигравшегося в Ромео пацана. К тому же свой телефон я забыл у родителей дома и не мог отсюда связаться с Лерой, так как её номер телефона наизусть я не знал. Спрашивать его у Стаса мне совсем не хотелось. И делиться с ним своими мыслями о ней тоже.

Только мы всё уладили, и я сделал первые наработки, как на мою голову появилась другая проблема. Одобрять мои наработки и помогать мне в получении актуальной информации поручено молоденькой турчанке, работающей здесь. Она одна из немногих, кто не носился за богатым Буратино, но бесила ещё больше. Потому что задевала напрямую меня. Во всём. Отвергала мои предложения, ей не нравилась моя рекламная концепция. Что она в этом понимала? Готов был поспорить, что ничего. Она учёбу-то закончила, пигалица? Меня учить вздумала тому, в чём я собаку съел ещё тогда, когда она на горшке сидела. Ведьма!

И в таком напряжении я находился всё время. Не работа, а наказание. Но, к счастью, первый этап закончился, мы с Витьком дома, и я еду на работу, а потом сразу к Бусинке.

Я пришёл специально к обеду, зная, что обычно в это время она в кабинете. Хотел утянуть Леру в кафе и спокойно поговорить. Но в дверях столкнулся с Владой, едва не смявшей букет цветов для Леры и удивлённо смотревшей на меня как на привидение.

— Игнат? Вы к Валерии? — испуганно задаёт банальный вопрос. А разве это не очевидно? Нет, я такой красивый, нарядный, с цветами тут просто прогуливаюсь у вас на четвёртом этаже.

— Добрый день, милая девушка! Где же ваша подруга? — беру себя в руки, сдерживая раздражение. Мне нужно её увидеть, словно вдохнуть свежего воздуха. Я очень скучал, и моё терпение подходит к своему логическому завершению. Но Бусинку на рабочем месте я не вижу. — Ушла обедать вовремя?

— Ааам… Нет… Она уехала… на встречу с заказчицей и… сегодня сюда не вернётся, — не нравятся мне её паузы и бегающий взгляд. Врёт? Если да, то зачем? — А где вы были так долго, Игнат? Лера не могла вам дозвониться, переживала за вас.

Шатенка прожигает меня осуждающим взглядом, и я теряюсь от её слов. Лучше бы она продолжала осматривать кабинет, ей-богу.

Значит, она всё же звонила, переживала… Это радует.

— Меня не было в городе. Позвонить, к сожалению, тоже не мог, — улыбаюсь и протягиваю Владиславе цветы. — Поставишь в воду? Завтра же она придёт?

Ответа мой вопрос не подразумевал, и я, развернувшись, покинул отдел. Ничего. После этих согревающих слов подожду до завтра. Или, в крайнем случае, приеду вечером к её дому.

Осталось ещё одно незавершённое дело. Я должен встретиться и поговорить о работе с отцом.

Настроение странным образом поднялось вверх. Я иду по опустевшему коридору, ведущему к кабинету отца. Здесь всегда спокойно, но сейчас на своём пути я не встречаю ни одного человека. Хотя, обед же. Но, к моему удивлению, на своём месте нет и секретаря. Отец никогда не отпускал её, пока сам находится здесь. Это было его правило, и секретарь обедала на рабочем месте, заказывая обед из ресторана за счёт компании.

Не стучу в дверь. Хватаюсь сразу за ручку, проверяя закрыта ли она. Но дверь открывается, и я захожу в кабинет отца.

Глава 18

Валерия

Двухнедельный отпуск Влады пролетел мгновенно. С её работой я прекрасно справлялась, одновременно успевая делать свою. Для меня всё так закрутилось. И наши отношения с Максимом затянули меня в водоворот некой влюблённости. Я не любила, но восхищалась. Старалась мысленно держать дистанцию, но привыкала. Тонула в его заботе и ласках. Погружалась быстро. И некому было меня вовремя спасти.

В пятницу Влада прямо с самолёта приехала ко мне на работу, когда ей нужно выходить только в понедельник. Так соскучилась, что захотелось немедленно поболтать. И мы ушли на обед в кафе, где она подарила мне привезённые вместо сувенира духи. Цветочный аромат был восхитительный и чувственный, и в тоже время непривычный для меня. Мой фруктовый казался мне нежнее и