Тяготы домохозяйства - Александр Райн

протяжное «ту-у-у-у».

– Чего он сигналит?

– Нервничает, не обращайте внимание.

Люба шумно втянула воздух носом, повернула ключ, попыталась тронуться, но внезапный сигнал сзади снова выбил её из равновесия, и машина снова заглохла. «Ту-у-у-у-у».

– Да твою ж налево! – высунулась она из окна и заорала на машину сзади: – Не видишь – «У»?! Это значит ученик! Ты слепой или тупой?!

Гудеть перестали.

Отдышавшись и отстояв ещё один «красный», Люба в очередной раз завела машину. Не успела она включить передачу, как сзади раздалось: «Ту-у-у-у-у-у-у-у-у».

– Всё, я сейчас покажу, как меня папка научил делать!

В этот момент Валентин хотел вынуть ключ из замка зажигания, но не успел. Люба выкинула в стороны локти и начала быстро выкручивать руль, затем, используя ручник и педаль газа, развернула машину на месте на сто восемьдесят градусов, врубила дальний свет и буквально вдавила клаксон. Гудела Люба без перерыва целую минуту, пока вся полоса не перестроилась и не оставила её в покое.

Развернулась она тем же способом, а потом спокойно тронулась с места, проговаривая про себя каждую операцию. Валентин сидел молча и судорожно искал в карманах баночку пустырника, в красках представляя, как папа Любы учил её этому номеру на «МАЗе» в гаражах.

Следующие десять минут были вполне спокойными. Валентин расслабился и даже начал верить в то, что скоро этот кошмар закончится и он обязательно уйдёт на больничный, чтобы Любу передали другому инструктору.

До дома оставалось два километра, когда сзади раздались звуки сирены.

– Это за нами? Что я сделала? Я не включила поворотник? Меня посадят? Мне не дадут права?! – начала нервничать Люба.

– Успокойтесь, это не за вами. Хотя нет, и правда – за вами. Тормозните у обочины.

– Нет! – Люба вдавила педаль газа.

– Вы что делаете?! – закричал из последних сил Валентин, уже не веря в силу своего капитанского авторитета.

– Я нервничаю! А когда я нервничаю, я очень хочу есть. Не могу думать ни о чём, кроме еды!

– Какая еда?! Живо тормозите! Это ДПС!

Валя без конца утапливал свои педали, словно пытался пробить ими дно машины, но те его не слушались, автомобиль лишь изредка шёл юзом. Машина ДПС уже приближалась и требовала свернуть к обочине, но Люба лишь увеличивала скорость.

– О! МакАвто! – обрадовалась девушка и свернула.

– Вы что делаете?! Здесь двойная сплошная! Меня же лишат прав из-за вас! – истерил Валентин и размашисто крестился, как в самом начале предлагала Люба: таким образом он, видимо, пытался спастись от встречных машин, летевших в его дверь.

– Чем больше вы кричите, тем больше я нервничаю и тем больше хочу есть! – кричала в ответ зашуганная Люба.

Машина полиции доехала до ближайшего «разрыва» и, развернувшись, помчала в обратную сторону.

– Здесь кирпич! Нельзя! – рыдал Валентин и вырывал руль из рук ученицы.

Но голод Любы был сильней, она даже разок цапнула инструктора за запястье. Оттеснив «встречку» и зайдя на положенный круг, Люба всё же сделала свой заказ и остановилась, чтобы справиться с нервами. Подъехавшие полицейские заблокировали выезд и на всякий случай спустили Валентину колёса. Инструктора и водителя попросили выйти. Валентин повиновался, а вот перемазанная соусом «барбекю» Люба любезно угостила всех гамбургерами и сказала, что пока не успокоится, из машины не выйдет даже под прицелом и, закрывшись изнутри, развернула свой комбо-обед.

Полицейские выслушали рассказ Валентина, ни разу его не перебив: лицо и запах человека работали лучше полиграфа. Как ни странно, в конце концов Валентина отпустили, выписав лишь предупреждение и взяв с него расписку, что Люба больше никогда не сядет за руль хотя бы его авто.

До дома учитель и ученица добирались в салоне эвакуатора, так как Валентин был не в состоянии вести машину. Инструктор разглядывал свои седые волосы в зеркало и думал о том, как хорошо было раньше работать на железной дороге, где поезд едет только прямо. Зря он ушёл тогда.

Погрузившись в мысли, он не заметил, как Люба уговорила водителя дать ей порулить, сказав, что у её папы тоже когда-то был эвакуатор. Инструктор сошёл на ходу в сугроб и пошёл домой пешком.

Высокая кулинария

Артём только что закончил поварские онлайн-курсы, и его обуревала жажда творчества. Две недели он пытался кормить родню фрикасе из кролика и курицей терияки, но отец настойчиво требовал картошку с грибами и холодец, подозревая сына в желании вступить в права наследства как можно раньше, отравив семью.

Амбиции парня росли как на дрожжах. Он чувствовал, что задыхается в стенах квартиры и ему нужен простор для творчества. А тут как раз подвернулась вакансия повара в местную школу.

Зарплату обещали. В принципе – это всё. Никто не говорил о конкретных цифрах. Но Артёму это было и неважно. На собеседовании он заявил директору, что собирается добиться для его столовой целого созвездия Мишлен и его никто не остановит в этом порыве. Директор смотрел на энтузиаста с сочувствием, но на работу принял. Все остальные его сотрудники были сплошь воришки и лентяи, а тут такой принципиальный экземпляр – пусть готовит.

Повара́ лениво чистили картошку и кидали её прямо с глазка́ми в ванну для мытья овощей, когда на кухне появился директор вместе с неопознанным чудом в стильном чёрном кителе на два размера больше и модном французском колпаке с «AliExpress».

– Знакомьтесь: Артём, ваш новый собрат по оружию! Обучался в «Youtube»! – торжественно произнёс директор и тут же исчез.

– Здравствуйте, коллеги! – не менее торжественно произнёс Артём.

– Тамбовский кок тебе коллега, – злобно ответила одна из поварих, телосложением и цветом кожи напоминающая свёклу.

– Ну-с, – не обращая внимания на вялое приветствие, продолжал парень, – чем будем сегодня угощать?

Новоиспечённый повар метался в своих предположениях, какими будут его первые блюда. Крем-суп? Рагу? А может, что-то из морепродуктов?

– Рассольник и гречка, – рявкнула женщина в засаленном халате и бросила картошку в ванну так, что брызги попали Артёму на лицо.

– Великолепно! – произнёс он всё так же оптимистично и побрёл в сторону разделочного стола.

– Идиота какого-то прислали, – прошептала женщина своей коллеге так, что её услышали даже в кабинете музыки во время урока.

– А где продукты? – спросил Артём, готовый побеждать рассольник.

– Всё уже на столе! – послышался ответ.

Пакет перловки, три худых маринованных огурца, утонувших в трёхлитровой банке с рассолом, луковица и морковь – этим набором повар должен был накормить сто пятьдесят человек.

Со вторым блюдом было проще. Гречку сюда завозили тоннами. Из неё обычно готовилось семьдесят процентов всех блюд. В суп и к гарниру должно было идти какое-то мясо. Но повара решили, что новенький –