Нелюдь - Юлия Латынина

Потом он нажал кнопку вызова, вмонтированную в ободок силового стола, и на столе перед ним появилось лицо светлейшего Ассена Ширта, главы Службы Опеки.

– Привет, Ассен, – сказал Нин, – ты будешь сегодня вечером у Райза? Да, кстати, у меня был твой зам. Этот… Трастамара. Странный тип. Вымогал у меня сто миллионов, чтобы занять твое место.

* * *

Светлейший Ассен Ширт, глава Службы Опеки, и президент компании «Объединенные космические верфи» Нин Ашари встретились через пять часов на вечеринке у министра финансов. Они потолковали минуты три, и Нин Ашари вручил светлейшему вненомерную кредитку на сто миллионов эргталеров, в знак уважения к Службе Опеки и как свидетельство того, что руководство компании никоим образом не причастно к скандальному угону корабля. Спустя пятнадцать минут Нин Ашари покинул веселую вечеринку, а светлейший Ассен Ширт остался и допился до поросячьего визга, так что утром ему меняли всю кровь.

Нелюди недостойны человеколюбия.

Впрочем, его недостойны и люди.

Ли Мехмет Трастамара

Тони Аркадиса судили трижды: за ограбление, вымогательство и за злостное хулиганство: пьяный Тони пытался пристрелить на глазах шокированных посетителей ресторана чужака-чуника.

Все три раза Тони был оправдан за недостатком доказательств и свидетелей, несмотря на то что сцену в ресторане наблюдало по крайней мере полсотни людей, не говоря уже о свойственных подобным местам видеошарах.

Закон запрещал людям с пестрой биографией находиться на правительственной службе, но Тони Аркадиса это не смущало.

И вот сейчас Тони стоял в белом форменном мундире за таможенной стойкой и оформлял документы троих прилетевших на Ярмарку.

Мужчина, тридцать пять лет, по имени Лоурелл Кент. Высокий рост, дорогой костюм, бронированные глаза и обаятельная улыбка бизнесмена, который может позволить себе собственную яхту. Сын, Чеслав Кент, шестнадцати лет. Худощавый сероглазый подросток, с прямой осанкой, хрупкими запястьями и неожиданно тяжелыми кулаками. Дети владельцев частных космических яхт обыкновенно вырастают спортивными и здоровыми. Судя по выправке, этот парень мало чем занимается, кроме космодайвинга и дискотек. Денес Кент, восемь лет, без документов – мальчику в таком возрасте они не полагаются.

Мальчик был одет в красные брючки и курточку из флексана. В руках у мальчика был кожаный поводок: с другого конца поводка на таможенника смотрел огромными бурыми глазами здоровущий пес.

– Э-э… это собака или чужак? – спросил Тони.

– Собака, – ответил человек, называвший себя Кентом, – древняя терранская порода. Ньюфаундленд.

– Я не уверен, что мы можем это пропустить, – сказал Тони, – надо будет отправить ее на экспертизу. Это займет неделю-другую.

Из бумажника Кента сами собой выползли несколько кредиток.

– Это поможет вашей уверенности? – спросил мужчина.

Тони улыбнулся и сразу сделался похожим на маленького варрана.

– О да, сэр. Как записать цель вашей поездки?

– Коммерция.

Тони быстро заполнил бланки.

– Счастливых покупок, – сказал он, – и вы знаете, если вам потребуется пронести на борт корабля что-нибудь такое, – ну, словом, не включенное в разрешенный перечень, можете обращаться ко мне. Всегда рад помочь таким щедрым людям.

Чеслав первым шагнул под открытое небо; где-то высоко шел дождь, разбиваясь о невидимые своды силового купола. Капли растекались по пустоте, сверкавшей всеми цветами радуги, но в воздухе было сыро и промозгло.

– Мы, кажется, неплохо сыграли роль обывателей, – прошептал он на ухо ван Эрлику.

– Возможно, даже слишком неплохо, – ответил Эйрик.

Тони из-за конторки смотрел на счастливое семейство, удаляющееся в радужную пелену дождя. Гм. «Коммерция». Торговец средней руки с детьми и собакой, в меру богатый и в меру трусливый.

Он прилетел на собственной яхте, но его никто не встречал – стало быть, знакомых у него на Ярмарке нет, а деньги есть. Приятная комбинация.

Стоило бы знать, где он остановился.

Тони поднял голову от конторки и встретился глазами с невысоким носильщиком, дежурившим у выхода на посадочную площадку. Носильщик встрепенулся и помчался к счастливому семейству – перенимать чемоданы.

И тогда произошло нечто странное. Ньюфаундленд обернулся и уставился на Тони. У него были большие влажные глаза и немигающий взгляд, который, казалось, просвечивал человека насквозь. Это не был взгляд животного. Это был взгляд разумного существа. Куда более разумного, чем человек. Потом ньюфаундленд встряхнулся, гавкнул и засеменил к выходу. Наваждение рассеялось. Это была просто большая – очень большая собака, и у владельцев этой собаки были толстые кошельки.

* * *

Ван Эрлик взял в космопорту наземный автомобиль, и так как он посадил Денеса на переднее сиденье, Чеславу пришлось сесть рядом с «собакой».

Чеслав Трастамара отвернулся от спутника и прилип к поляризованному стеклу.

Посмотреть было на что.

Они мчались по наземному шоссе, и вдоль шоссе шла гигантская эстакада, высота которой колебалась от нескольких десятков до нескольких сотен метров. Налетающий циклон бился о стальную гусеницу, словно о горную гряду, рассыпался дождем на конструкциях, сек мелким градом по крыше машины.

Строительные работы, несмотря на дождь, шли вовсю. Десятки тысяч крийнов, людей и локров облепили опоры гигантского акведука и вырастающие через каждый километр причальные башенки. На стальном ложе лежали телескопически вдвинутые друг в друга сегменты, связанные сложной системой наноупругих сенсоров, небо переливалось малиновым и синим, – полярные сияния в атмосфере Ярмарки, исчерченной караванами садящихся кораблей, были обычным делом.

Чтобы заселить людьми один из центральных миров Врага, император Валентин даровал Ттакке-3 полный налоговый иммунитет, и за шестьдесят лет Ярмарка стала одной из самых индустриальных планет империи.

Тридцать лет назад, испытывая нужду в деньгах, император Теофан обложил Ярмарку сорокапроцентным налогом на прибыль. Половина двора предрекала императору увеличение доходов бюджета на три на десять в одиннадцатой эргталеров в стандартный год, другая половина – быстрый закат Ярмарки. Ошиблись и те и другие – количество налогов, поступающих в императорскую казну, увеличилось, но половина дельцов Ярмарки разорилась. Остальная половина вместо налогов стала платить отступное Семьям.

Двух непонятливых губернаторов убили. Ярмарка продолжала процветать, только под властью бандитов, а не предпринимателей. Новый губернатор, купивший себе эту должность три года назад, даже и не думал собирать налоги.

Вместо этого он стал бороться за экологическую чистоту планеты и, когда полярные сияния встали уже над экватором, выбил из казны указ о сооружении на Ярмарке Трансорбитального Кольца.