Исцелённое сердце - Властелина Богатова

— Зачем ты туда идёшь?

Марибор сглотнул, испытывая трепет, а вместе с ним совестливое почтение, то самое, которое он переживал, когда отроком в чём-то был виноват перед волхвом. Стоп. Почему он чувствует эту отягощающуюся вину? Почему не найдёт слов достойных, ведь он давно не мальчик, он мог бы сказать старику многое… но не сейчас. Сейчас он боится. Да. Он снова юн.

— Мне нужно туда. Это не даёт мне покоя. Пусти. Я хочу знать.

Его слова нисколько не пошатнули твёрдости старика, и Марибор ощутил себя проигравшим, до невыносимости бессильным перед несокрушимой волей волхва.

— Всё, что ты должен знать, ты знаешь, — твёрдо и спокойно заявил Творимир, и Марибор понял, что волхв не пустит его найти то, к чему так тяготеет всё его естество — найти правду.

— Ты забыл, чему я тебя учил, Марибор, — с укором сказал Творимир, и его слова окончательно разрушили ту шаткую, детскую его уверенность.

— Я не забыл, я просто не хочу.

— А как же воля твоей матушки? Ты предал её.

— Нет! — почти выкрикнул он, но плотный воздух быстро поглотил его слово, отозвавшись вязкой тишиной. — Не предал. Я хочу сам распоряжаться своей жизнью, быть хозяином своей судьбы.

Сухие губы волхва искривились, и Марибору сделалось не по себе от того, что не было понятно, то ли насмехался старик, то ли гневался.

— Ты не можешь. С самого начала, ещё до твоего рождения ты не был ей хозяином. Я твой благодетель и твой бог, и ты должен слушать меня, только меня. Исполнить то, что было задумано. Ты обязан отдать долг народу, земле, мне, воле богов, кои помогли совершить задуманное.

Марибор заледенел от услышанного, но что-то вынуждало его не соглашаться, какая-то часть его воспротивилась. Однако нежелание покоряться неумолимо побеждала чужая мощная древняя воля волхва. Она была сильная, неподъёмная для княжича, всё равно, что пытаться сдвинуть русло реки в другое место. Вспыхнувшие чувства угасли, слабым родником подтачивая его душу. Воля тёмных богов сильна, и с ней Марибору не тягаться.

— Лучше не противься, только хуже сделаешь себе, а я не желаю тебе ничего дурного. Я хочу, чтобы ты исполнил то, о чём я тебе заповедовал, о чём ты успел позабыть.

— Я не хочу. Освободи меня, — попросил Марибор, сглатывая колючий, распирающий горло ком.

— Не могу.

Марибор замотал головой, разметав волосы, отказываясь слушать.

— Я буду ждать твоего согласия. Если не получу его до новой луны, приду за долгом и заберу то, что принадлежит мне. Заберу твою жизнь и сам явлюсь миру, чтобы исполнить задуманное.

Казалось, сердце Марибора остановилось в этот миг, и сам он перестал дышать.

Слова волхва окунули душу княжича в холодные недра, прошибли копьём, вынудили подчиниться.

— Чего ты хочешь от меня?

— Стать тем, кем ты должен стать, чему учил тебя многие годы. Ты должен пользоваться своей силой, передать знания своим потомкам. Но сначала отомстить тем, кто погубил нас, отняв жизни, — гневно блеснули в изумрудном свете глаза волхва так, что внутри Марибора всё содрогнулось. — Горислав поплатился за всё, и его силы перешли мне. На много земных веков он не сможет возродиться на этой земле. Теперь, когда заклятия колдуньи сняты, я могу подсказывать тебе путь дальше. И знай, если ты попытаешь вновь наложить защитные знаки, я найду способ разрушить их.

Сказанные слова разошлись в стороны, как волны, обращаясь на лету в ворон. Марибор вздрогнул и попятился назад, закрывая уши от громкого пронизывающего карканья. Он зажмурил глаза, чтобы не видеть фигуру старца, что принялась чернеть на глазах. Чтобы не видеть, как подол серой рубахи рассеивается по ветру, словно пыль, оставляя после себя пустоту. Марибор с закрытыми глазами отступал всё дальше, пока не провалился в чёрную пустоту. Образ потемнел, уплывая жухлой листвой по глади воды.

Марибор открыл глаза. Вместо темноты покои затоплял ранний желтоватый свет, и не было никакого мрачного леса, гомона ворон, рассыпающегося в прах старика, однако сердце его стучало так, что Марибор не сразу смог пошевелиться, только немного позже он опрокинулся на спину. Бездумно вслушался в звуки, доносившиеся из приоткрытого окна: гормон острога и одинокий звон молота о железо. Марибор различил мужские, невнятные голоса. Сперва, было, насторожился, а затем расслабился, вспомнив об отборе дружинников.

Проведя по лицу ладонью, будто пытаясь смахнуть липкие остатки сна, Марибор уставился в потолок. Чем больше он вспоминал слова волхва, тем холоднее становилось внутри.

"Отдать долг", — крутилось в голове, — "Верно, не будет покоя от него".

Сон не принёс ему и толики отдыха, но нужно было поторопиться.

Поднявшись с постели, Марибор сполоснул лицо прохладной водой, смывая обрывки сна, которые плотным осадком опустились на дно. И мятежные думы отступили, на смену их пришла ясность и свежесть.

Вещий это сон или последствия усталости? Что хотел узнать, следуя по той тропке? Если бы не пошёл, Творимир возможно бы и не привиделся ему. Знать прошлое… Зачем оно ему?

— Что было, то было. Мне ничего не нужно знать, так что будь спокоен, — сказав это, Марибор не до конца поверил своим словам.

Одевшись, он поспешил спуститься вниз. Посмотрел в сторону двери в женскую половину. Лестница пустовала. Мысли о Зариславе завладели им, отвлекая. Ещё совсем рано, и Зарислава, наверное, не проснулась. Он совсем пробудился, когда ощутил, как нестерпимое желание мгновенно разлилось по телу жидким пламенем. Однако же Марибор сжал кулаки, мотнул головой. Нужно взять себя в руки — сегодня предстоит важное дело. Перебарывая желание подняться к ней, он пошёл прочь.

Марибор не прогадал — в общей трапезной дружинной избы его уже ждал Заруба со Стемиром и Вратко. Как только князь вошёл в двери, появились девки, захлопотали, выставляя на стол перед ним снедь и питьё. Марибор опустился в дубовое резное кресло, внимательно обвёл взглядом воинов, чувствуя некоторую скованность. Но напряжение быстро развеялось, когда заметил, как, излишне стараясь, одна из прислужниц, та, что с кудрями у висков, склонилась слишком близко к Стемиру, и кончик косы скользнул по его руке. Не нужно было и догадываться, что нёс в себе её жест. Поклонившись, она так же быстро скрылась в недрах терема.

Проводив кудрявую взглядом, Стемир только громко хмыкнул, взяв ковш. Верно, от него ничего не ускользнуло.

— За твоё здоровье, князь, — сказал он и припал к питью.

— Ни свет ни заря на площадке уже толпятся мужи. Ждут, — поведал Заруба, придвинул к себе чашу с печёной щукой, исходящей паром, отломил ломоть, кинул себе в рот.

— А Гоенег?

— Там он уже, с самой зари, вот и нас поднял. Но я упредил, что тебе поутреничать нужно. Так что пусть ждут. Вон, ты даже и не выспался толком, выглядишь, князь, сегодня не важно. Может, на другой де… — Заруба не договорил, видя, как изменился взгляд Марибора.