Ангелы и Демоны - Дэн Браун

Поэтому Колер покинул кабинет и, видимо, лично отправился напоиски неуловимого физика. Когда директор вернулся — а это произошло черезнесколько часов, — он выглядел довольно скверно. Вообще-то Колер никогдахорошо не выглядел, но на сей раз он был совсем плох. Директор уединился всвоем кабинете, и она слышала, как он включал модем, факс и говорил по телефону.Затем босс снова укатил куда-то и с тех пор не появлялся.

Поначалу Сильвия решила не обращать внимания на выкрутасышефа, посчитав их очередным спектаклем, но когда Колер не появился, чтобысделать ежедневную инъекцию, она начала беспокоиться по-настоящему. Физическоесостояние директора требовало постоянного внимания, а когда он решал испытатьсудьбу, все заканчивалось спазмами дыхательных путей, приступами кашля ибезумной суетой медицинского персонала.

Она хотела послать ему напоминание на пейджер, но, вспомнив,что самолюбие босса не выносит никаких проявлений милосердия, отказалась отэтой идеи. Когда на прошлой неделе какой-то ученый из числа гостей ЦЕРНавыразил директору неуместное сочувствие, тот поднялся на ноги и запустил вбеднягу тяжелым пюпитром для блокнота. «Кайзер» Колер становился необычайнооживленным, когда был pisse.[33] Однако состояние здоровьядиректора отошло на второй план, так как перед Сильвией неожиданно возниклановая требующая немедленного решения проблема. Пять минут назад ей позвонили стелефонного коммутатора ЦЕРНа и, заикаясь от волнения, сообщили, что ее боссасрочно просят к телефону.

— В данный момент его нет на месте, — ответилаСильвия. После этого телефонистка сообщила ей, кто звонит.

— Вы, наверное, издеваетесь? — громкорасхохоталась Сильвия, однако, услышав ответ, сразу стала серьезной, хотя на еелице осталось выражение некоторого недоверия. — Вы получили подтверждение,что это именно тот человек? Понятно. О'кей. Не могли бы спросить, в чем…Впрочем, не надо, — тут же добавила она со вздохом. — Лучше попроситеего подождать у телефона. Постараюсь немедленно найти директора. Да, понимаю.Буду действовать как можно оперативнее.

Но Сильвия не смогла напасть на след директора. Она триждывызывала его по сотовому телефону, но каждый раз слышала один и тот же ответ:«Абонент, с которым вы пытаетесь связаться, находится вне зоны досягаемости».

Вне зоны досягаемости? Как далеко он мог укатить?

Сильвия дважды обращалась к пейджеру. Безрезультатно. Совсемна него не похоже. Она даже послала на его мобильный компьютер сообщение поэлектронной почте, но никакой реакции не последовало. Создавалось впечатление,что этот человек вообще исчез с лица земли.

«Итак, что же мне теперь делать?» — спрашивала она себя.

В распоряжении Сильвии оставался еще один способ привлечьвнимание директора, а если и он не сработает, то придется, видимо, обыскиватьвесь комплекс зданий ЦЕРНа. Наверное, ее действия не понравятся директору, ночеловека на линии нельзя заставлять ждать. Кроме того, у нее сложилосьвпечатление, что звонивший был вовсе не в том настроении, чтобы выслушиватьсообщения о пропаже главы ЦЕРНа.

Наконец секретарша приняла решение. Подивившись собственнойсмелости, она открыла дверь в кабинет Колера, подошла к металлической коробке,укрепленной на стене за его письменным столом, и подняла крышку. Внимательноизучив содержимое коробки, Сильвия выбрала нужную кнопку, глубоко вздохнула ивзяла в руки микрофон.

Виттория не помнила, как они подошли к главному лифту. Какбы то ни было, но лифт уже поднимал их наверх. За спиной она слышала тяжелое,прерывистое дыхание Колера. Девушка поймала на себе сочувственный взглядЛэнгдона. За пару минут до этого он взял у нее листок, сложил его и сунул вкарман пиджака. Несмотря на это, образ мертвого отца огнем жег ее сердце.

Мир вокруг Виттории вращался в каком-то черном водовороте.Папа! Усилием воли она заставила себя увидеть его живым и здоровым. Черезкакую-то долю секунды она оказалась вместе с ним в оазисе своей памяти. Онавидела себя девятилетней девочкой. Эта девочка скатывалась по поросшемуэдельвейсами склону холма, и голубое швейцарское небо вращалось у нее надголовой.

Папа! Папа!

Лучащийся счастьем Леонардо Ветра был, как всегда, рядом.

— Что, мой ангел? — с улыбкой спросил он.

— Папа! — хихикнула девочка, уткнувшись в отцаносом. — Спроси меня, что такое материя?

— Но тебе и без этого хорошо, дорогая. Зачем мнеспрашивать у тебя о какой-то материи?

— Ну спроси, пожалуйста.

— Что такое материя? — спросил отец, пожимаяплечами. Услышав вопрос, она звонко расхохоталась.

— Все на свете! Вот что такое материя! Скалы! Деревья!Атомы! Даже муравьеды! Все, что есть на свете, — материя!

— Ты сама это придумала? — рассмеялся он.

— А что, разве не правда?

— Мой маленький Эйнштейн.

— У него глупая прическа, — очень серьезнопроизнесла девочка. — Я видела на картинке.

— Зато голова умная. Я, кажется, рассказывал тебе, чтоему удалось доказать?

— Нет, пап, нет! — Ее глаза округлились от священноготрепета, который она в тот момент испытывала. — Ты только обещал!

— Эйнштейн доказал, что энергия равна массе, умноженнойна квадрат скорости света, — сказал Леонардо и, пощекотав дочку, произнес:

— Е = mС2.

— Только без математики! Я же говорила тебе, чтоненавижу ее!

— Я страшно рад, что ты ее так ненавидишь. Дело в том,что девочкам запрещено заниматься математикой.

— Запрещено?! — замерла Виттория.

— Ну конечно. Все об этом знают. Девочкам положеноиграть в куклы, а математикой разрешено заниматься только мальчикам. Никакойматематики для девчонок! Я даже не имею права разговаривать с маленькимидевочками о математике.

— Что?! Но это же несправедливо!

— Порядок есть порядок. Математика не для девочек!

— Но куклы — это же такая скука! — с ужасом прошепталаВиттория.

— Очень жаль, но ничего не поделаешь, — сказалотец и после паузы добавил: — Я, конечно, мог бы рассказать тебе кое-что оматематике, но если меня схватят… — Леонардо испуганно огляделся посторонам.

Проследив за его взглядом, Виттория прошептала:

— Ты будешь рассказывать мне о математике совсемпотихоньку.