Практическая психология. Разрушитель - Ирина Успенская

– Кир Алан, – нож от шеи убрали. – Зря вы считаете себя неуязвимым и незаменимым.

– Я не считаю так, Длань.

– Не забывайте, что у вас есть дети и женщина. Если я не получу ответы на свои вопросы, они умрут. А вы останетесь жить. Я постараюсь обеспечить вам долгую жизнь. Жизнь с чувством вины.

А вот это он зря сказал. За себя Виктория не боялась, устала бояться, но угрозу своим близким восприняла очень серьезно. Холодная ярость привычно омыла душу, выдавливая все другие чувства, прочищая мозг и приводя мысли в порядок.

– Алвис, будь осторожен.

– Буду.

Алан не слышал, как закрылась дверь, но он понял каким-то шестым чувством, что Искореняющий покинул комнату. Первым желанием было броситься проверять, как там мальчишки и Зира, но Алан не стал поддаваться этому порыву. Разговор только начинается, Длань открыто дал понять, что желает получить ответы любым способом. Ну что же, Алан тоже может быть непредсказуемым. И свой ход он сделает очень скоро.

Виктория закрыла глаза и попыталась заснуть, но сон не шел. Она встала, на ощупь нашла теплый стеганый халат, сунула ноги в меховые ботинки и вышла из спальни. В кабинете, естественно, никого не было, рукопись лежала на столе, там, где она ее оставила вчера вечером. Интересно, ксенята уже сняли копии? Зажгла от тлеющих углей свечи. Если спать не хочется, стоит немного поработать.

Виктория села на диван и откинула голову на твердую спинку. Шея болела, неприятно ныло сердце, но голова была на удивление светлой. Она ожидала от Алвиса чего-то подобного: не может змей стать котенком, так не бывает, и стать другом старый враг тоже не может. Давно пора расставить точки в их отношениях, только сделать это надо с умом. Она горько усмехнулась. До чего ты дошла, Вавилова? Сидишь и спокойно планируешь убийство человека, который тебе небезразличен. «А что делать, – тут же ответила она сама себе, – если он стал угрожать моим детям?» Разве у нее есть выход? Или быть первой, или проиграть.

Сами собой закрылись глаза. Немного посидеть, а потом написать пару листов о будущей религии…

Уже проваливаясь в дрему, Виктория уловила едва слышный свист и знакомый голос. Он звал ее по имени, по ее прежнему имени. Чертов Вадий, что ты опять задумал?

– Иди ко мне, Викушка, – невидимый Вадий насвистывал веселую мелодию, очень напоминающую песенки Оськи.

Викушка… смешно. Да ее так уже лет двадцать никто не называл! Но не раздражало, наоборот, повеяло теплом, захотелось подурачиться. Только вот куда идти?

– Закрой глаза и иди на голос.

«Ладно, попробуем, коль так приглашают».

Виктория встала с дивана и, вытянув руки, направилась на тихий свист. Шаг, второй, третий; сейчас она упрется руками в стену, и на этом все закончится. Пятый шаг, седьмой, десятый, двадцатый, и она не выдержала, распахнула глаза.

Вадий сидел на крепостной стене и с улыбкой смотрел на Викторию, так и застывшую с вытянутыми вперед руками.

– Ты такая смешная, – произнес мужчина и улыбнулся.

Смешная? Он говорит о ней как о женщине? Виктория перевела взгляд на руки и испуганно дернулась. Тонкие девичьи запястья, длинные пальцы, синие вены просвечивают сквозь белоснежную кожу. Она опустила голову и провела руками по телу, словно оглаживая его – небольшая грудь, плоский живот, изгиб бедер. Этого не может быть! Виктория задохнулась от нахлынувших эмоций, глаза наполнились слезами. Она подняла руку, чтобы смахнуть слезы, и замерла. Волосы! Длинные темно-рыжие волосы! Твою мать!

– Я была брюнеткой.

– Прости, – развел руками Вадий и легко соскочил с каменной кладки. – Какое тело было под рукой, такое тебе и дал.

– Это… – спазмы перехватили горло, стало трудно дышать. Виктория согнулась, уперев руки в колени, и резко выдохнула: – Это… мое новое тело?

– Прости, но нет, – Вадий подождал, пока она отдышится, и протянул руку. – Пойдем, я покажу тебе зимнюю ночь.

– Сперва поясни! – Виктория гневно сверкнула глазами.

Рациональный ум требовал объяснений, и она собиралась получить их немедленно. А потом, потом она все же двинет кулаком в эту наглую рожу!

Вадий тихонько рассмеялся.

– Подумай сама.

– Я на улице, здесь зима, идет снег, но мне не холодно, – Виктория догадалась и кивнула своим мыслям. – Но тело? Чье оно? Оно так реально.

– Какая-то девушка, – пожал плечами Вадий. – Пока она спит, я взял ее образ.

– Хочешь сказать, что я могу его занять и в реальности?

– Нет, конечно. Пока нет…

Виктория все же приняла руку Вадия, про себя отметив, что впервые с момента их знакомства он дотрагивается до нее. И она тут же об этом спросила.

– Это твой сон, мы здесь оба в виде энергетических тел.

– Стоп! – Виктория подняла руку. Черт, как же непривычно вновь видеть женскую ладонь! – Выходит, я смогла покинуть тело? – Вадий загадочно улыбнулся и кивнул. – И здесь мы оба воображаемы? – он скривился, но кивнул еще раз. – Не кривись, – отчего-то развеселилась Виктория. – Как могу, так и объясняю, это же ты у нас ученый, а не я!

Вадий притворно вздохнул и взмыл вверх, увлекая ее за собой.

– Ой! Если я тут как бы понарошку, то отчего у меня дух захватывает?

– Тело очень близко, ты чувствуешь его реакцию.

Они зависли над Белой крепостью. Сверху мрачное строение выглядело как россыпь огромных белоснежных сугробов, только широкая дорога вилась вниз среди гор, да виднелось вдали темное пятно – море. Сам городок на берегу спал – не светились окошки, не горели факелы, – а вот дальше все было затянуто густым туманом.

– Боже, как это красиво, – шепнула Виктория. – Так, а давай-ка слетаем на фронтир. Хочу посмотреть, как там продвигается строительство моего города, и не мешало бы слетать посмотреть, где генерал…

Вадий рассмеялся – искренне, весело и задорно, да так заразительно, что Виктория не выдержала и улыбнулась в ответ.

– Ты неподражаема! Даже во сне ты желаешь все контролировать! Но пока не получится, ты и так задержалась непозволительно долго. Смотри, как бы не убили во сне. Тебе пора возвращаться.

– Эй! Погоди, а как?..

Но тело со стремительной скоростью уже летело куда-то во тьму, лишь мелькал небольшой огонек. Виктория осознала, что сидит на диване с открытыми глазами и смотрит на пламя свечи.

– Охренеть, – с блаженной улыбкой на губах прошептал по-русски Алан. – Даже думать не буду, как это все происходит, какие лишние органы за это отвечают, магия это или мой личный бред, потому что запутаюсь еще больше, но это было великолепно! Даже если это шизофрения и всего лишь галлюцинации, это все равно было великолепно!

И, главное, какие возможности это открывает и… на какие рассуждения наталкивает. Обязательно спросить у Вадия, можно ли прочесть чужие мысли, прошлое или знания, войдя в чужой сон? Или это уже из области фантастики? Ах, как жаль, что в свое время она совершенно не интересовалась эзотерикой! Придется учиться всему с нуля.