Американский герой - Ларри Бейнхарт

Однако, возможно, пришла пора пересмотреть это правило. Возможно, именно это должно было стать необходимой предпосылкой для совершения следующего шага Воин в разгар битвы стремится к сохранению спокойствия, но насколько оно отличается от простоты и ясности, царящих над полем боя! Как трудно достичь этого спокойствия, когда вне зависимости от выигрыша получаешь свои десять процентов. Да и вообще, можно ли считать себя воином — этим совершенным лицом мужского пола, — если не подвергать себя испытаниям?

И тем не менее после некоторых размышлений он приходит к выводу, что настоящим испытанием его творческого начала — доказательством того, что он лучший из лучших, — будет проворачивание всей операции «За чужой счет».[37]

А денег ему надо было много. Миллион туда, пару миллионов сюда, — Боже милостивый, он уже представлял себя ситуацию, при которой ему могут понадобиться миллиарды. Потому что это должно было стать самой великой кинокартиной. Если она будет снята. Она потребует сотни миллиардов. Может ли такую сумму выделить федеральное правительство? Скорее всего, нет — оно не умеет разумно распоряжаться средствами. На следующем этапе властям надо будет объяснить, как они должны себя вести. Клиенты никогда не бывают компетентными.

Горлодер говорил: «Следуй за деньгами».[38]

Главная задача заключалась в том, чтобы это не превратилось в очередной Уотергейт. Чтобы никто не смог проследить, откуда текут деньги. Политики это уже понимали и доказали это во время операции против Ирана, когда все было построено на их забывчивости и отрицании всевозможных фактов. Народ до сих пор спрашивал: «Знал ли об этом президент, и если да, то когда. именно ему стало об этом известно?» Хотя ответ был самоочевиден: он знал ровно столько, сколько хотел знать, и получал информацию по первому требованию. Вероятно, полную и в тот самый момент, как только открывал глаза после полуденного сна. А поскольку вице-президент. Буш не спал днем, то он получал ее еще раньше.

Им удалось все уладить, но нельзя сказать чтобы они вышли незамаранными. Короче, все это приводит Хартмана к мысли о том, что он в состоянии найти лучший способ незаметно выудить несколько миллиардов из федерального правительства, так чтобы ни одно средство массовой информации об этом не пронюхало.

К тому же Хартман интуитивно ощущает, что изолировать прессу будет не так уж трудно.

Но он знает, что президент и его сотрудники больше всего боятся огласки, так как основываются совсем на ином опыте, — в отличие от киношников, которые в грош, не ставят прессу и не боятся ее. Если журналист не следил за своим поведением, его просто выставляли вон. Если же он становился навязчивым, его увольняли,[39]— и тем не менее политики продолжали относиться к журналистам как к шакалам или росомахам, которые, охотясь стаей, могли свалить оленя, лося и даже слона.

Если бы Хартман знал, что определяет столь разное отношение к СМИ, он мог бы разработать план действий. Может быть, для этого надо заслать голливудского пресс-атташе в Вашингтон? Внедрить его в чужеродную среду в духе «Доктора Голливуда» или «Трудного пути»?[40]

А почему бы и нет? И организовать все как в киносценарии. Голливуд сосредоточил в себе лучшие творческие силы, обладая неограниченными материальными средствами. На следующий день у Хартмана планировался ланч с президентом. «Грай-Стар» Майком Медавоем. Может, стоит упомянуть, что у него есть хорошая картина для Вэла Килмера? Нет, исключено. Для Майкла Фокса? Ближе. Да. Наверняка Медовой захочет получить картину для Майкла Фокса. Они подбросят ему пару сценаристов, и к тому моменту, когда салат будет сочиться ореховым соусом и ежевичным уксусом все уже уйдет в производство.[41]На деньги «Грай-Стар».

Это было гениальное решение.

То же самое можно было провернуть с голливудским пресс-атташе, отправляющимся во Вьетнам. Может быть с Оливером Стоуном? Нет» только не со Стоуном — еще для одной вьетнамской картины он абсолютно не годился. Не предложить ли это Алеку Болдуину, объяснив ему, что это драма, а не комедия, запустить все это на «Коламбии» и пообещать им на главную роль молодую красотку, которая могла бы соблазнить Питерса? Однако по-прежнему необходимо было найти интеллектуальных сценаристов. Усердных ребят, готовых облечь важные и серьезные проблемы в сахарную оболочку.

Хартман чувствовал, что балансирует на грани.

Той самой, которая должна была разрешить все его материальные проблемы. И имя ей было Эд Пандор — тот самый блистательный Пандор, который умел писать потрясающие сценарии. Когда у Хартмана выдавалась свободная минутка, что случалось чрезвычайно редко, он любил читать сценарии Пандора. Они всегда были посвящены совершенно невообразимым вещам и всегда были абсолютно достоверны. Именно это и делало их столь потрясающими. Они были насквозь пропитаны реальностью. Не нужно было никакого сюжета, ибо он тонул в густом вареве фактов, не нужно было никаких диалогов — важнее было изложение событий.