Археологические прогулки по Риму - Гастон Буасье

и высеченная им в скале», с ее горизонтальной нишей, сверху украшенная только дугообразной аркой, служила образцом для первых христианских могил.

Таким образом, мы можем быть уверены, что катакомбы – произведения христиан, что они были вырыты ими и для них; в этом надо было убедиться раньше, чем приступать к их изучению. Теперь, когда этот пункт выяснен, мы можем проникнуть в них и обойти их. Постараемся только следовать руководству Росси; это лучший гид, какого только можно выбрать, чтобы осмотреть катакомбы с пользою.

II

Первое впечатление при посещении катакомб. – Впечатляющие масштабы кладбищ и выводы, какие можно сделать вследствие этого. – Быстрое распространение христианства. – Религия отделяется от семьи и отечества. – Катакомбы – самый древний памятник христианства в Риме. – Предания, какие они заключают о временах гонений. – Предания о днях торжества

Посещение катакомб, особенно если оно затянется на несколько часов, способно скорее вызвать удивление, чем доставить удовольствие людям, сколько-нибудь не подготовленным к этому научно. Плохо знающих историю первых лет христианства оно, быть может, оставит равнодушными; во всяком случае такое посещение потеряло бы большую часть своего интереса, если бы мы не наталкивались на некоторые подробности, сами по себе не представляющие ничего замечательного, но вместе с тем крайне важные. С первого взгляда все тут похоже одно на другое, и ничто не поражает. Идешь узкими галереями, где с трудом могут поместиться два человека рядом, идешь вдоль стен с проделанными в них параллельно нишами, довольно схожими с большими выдвижными ящиками, помещенными один над другим, служившими для погребения. После того как туда был положен труп, отверстие закрывалось мраморными плитами или кирпичами, на которых писали имя покойного. Почти все эти кирпичи обвалились, и теперь легко можно видеть в глубине этих открытых ниш маленькую кучку праха, все, что по прошествии пятнадцати столетий осталось от разложившегося тела. Время от времени по дороге попадаются более обширные и украшенные помещения для важных покойников; они обыкновенно заключают почти стертую живопись, подробности которой с большим трудом можно рассмотреть при неверном свете cerini (восковых спичек, ит. – Примеч. ред.), помещения эти, при сколько-нибудь беглом осмотре, кажутся очень схожими между собой. Галереи пересекаются под прямыми углами; они перепутаны одна с другой и образуют лабиринт коридоров и улиц, где невозможно найти дорогу. Когда обойдешь один этаж, попадаешь на лестницу в другой, нижний, где находишь опять то же зрелище, которое только что имел перед глазами, с тою разницей, что тьма кажется чернее, дыханье становится более затрудненным, и сердце замирает все больше и больше по мере того, как дальше углубляешься под землю и дальше уходишь от воздуха и света дня.

Одно из помещений Римских катакомб

Когда это первое впечатление проходит, начинаешь размышлять и рассуждать. Прежде всего трудно, если посещение затягивается, не быть пораженным самой величиной этих кладбищ. Эти этажи, идущие один над другим, эти без числа пересекающиеся галереи, эти гробницы, все больше теснящиеся одна к другой во всю длину стен, – это показатель той поразительной быстроты, с какой христианство распространилось в Риме. Первые христиане, похоронившие своих умерших в катакомбах, казалось, не ожидали такого быстрого успеха. Они удовольствовались тем, что прорыли несколько галерей неглубоко под землей и загромоздили их обширными саркофагами, поставленными близко от стены. Но скоро, так как число верных все возрастало, количество умерших стало слишком велико, чтобы возможно было не считаться с пространством. Часто ставился вопрос, нет ли большого преувеличения у Отцов Церкви, когда они описывают нам чудесное развитие христианства, утверждая, что с конца II века оно охватило «города, острова, замки, войска, племена, дворцы, Сенат, Форум и оставило язычникам только их храмы». Надо сознаться, что безграничный рост кладбищ, необходимость прибавлять беспрестанно к старым галереям новые и скучивать могилы ближе одна к другой, по-видимому, вполне оправдывают эти слова.

Огромное пространство, занимаемое катакомбами, скоро наводит на другое размышление, не лишенное значительности. Языческие склепы, с которыми неизбежно их сравниваешь, были несравненно менее обширны: обыкновенно они заключали только одну семью. Самые большие из них те, которые содержат вольноотпущенников одного и того же господина, членов одной и той же коллегии или бедных людей, соединившихся, чтобы выстроить себе с меньшими тратами одну общую могилу. Иная причина соединила тех, которые хотели покоиться вместе в катакомбах. По происхождению, по рождению, по состоянию они часто очень различались друг от друга, они принадлежали к различным семьям, не занимались одинаковыми ремеслами; может быть, некоторые из них никогда не встречались при жизни. Единственная между ними связь была их религия, но эта связь стала так крепка, что заменила все другие. Мы только что видели, что Церковь не вменяла верным в обязанность общее погребение и что среди первых христиан были такие, которые выстроили себе в своих именьях частные могилы, куда принимали только своих близких[64]; но это должно было встречаться редко, и почти все хотели покоиться вместе со своими братьями по вере. Если поразмыслить, это было важное нововведение и указание на новые отношения и на новый взгляд на религию. Почти у всех древних народов религия была неотделима от семьи и родины; христианство первое разъединило то, что древность соединяла; отныне перестали поклоняться домашним или национальным богам, религия стала существовать сама по себе, вне семьи и города и над ними. Многие из тех, что похоронены в катакомбах, наверно, имели где-нибудь в другом месте семейные склепы; другие могли быть погребены среди людей своего положения, с которыми провели жизнь: все захотели покоиться на одном из больших кладбищ христианских. Они охотно отказались от соседства с родными и друзьями, на что до тех пор смотрели как на одно из самых больших утешений в смерти. Они заняли свое место подле незнакомцев, часто прибывших из самых отдаленных краев, с которыми их связывала одна вера. Рабы, вольноотпущенники и люди свободные, греки, римляне и варвары – все забыли всякие различия, состояния и происхождение и помнили только общую им всем религию. Ничто не было так противно древним обществам, как отделение семьи или государства от религии, которое тогда произошло; это дело христианства, и в катакомбах оно выступает с наибольшей наглядностью.

Катакомбы Домициллы

Вот мысли, прежде всего приходящие на ум, даже когда ограничиваются беглым осмотром этих длинных галерей. Если имеешь время присмотреться к ним ближе, интерес и любопытство увеличиваются. Подумаем о том, что катакомбы – самый древний памятник христианства в Риме. Другие появляются только с