Дикий порт - Олег Серегин

Макферсон пришёл в бурный восторг.

— Уй-ю! — присвистнул он, не вспомнив о неуместности восхищения здесь и теперь. Дитя.

— Снимать будешь? — исчезающе тихо спросила Лилен, глядя ему в затылок.

— А… — начал Майк; обернулся, обиженный и испуганный, — я… Лилен, ты что? Я что, похож на человека, который… — И поник, вспомнив, что чрезвычайно похож.

«Нитокрис», — подумала Лилен.

Та повернула громадную голову.

Броневые заслонки внешних век скрылись в карманах надбровных гребней, внутренние веки поднялись, и драконьи глаза нашли человека. Мягко, неспешно подступила плотная волна мыслей, поднялась, топя Лилен в себе, укутала, согрела, даря знакомое чувство абсолютной защищённости, спрятанности внутри этой смертоносной громады. Лилен подалась навстречу, позволяя сознанию Старшей слиться с её разумом.

«Ты славная женщина, — без вступлений сказала нуктиха. — Очень злая. Отомсти».

Не было нужды спрашивать, за что.

«Кому?!»

Женщины нукт умели думать человеческими словами, если хотели. Но друг с другом драконы всё же общались иначе. Раз за разом придавать пёстрой и яркой психоэнергетической волне чёткую форму было нелегко. Нитокрис не хватило слов, и она не стала утруждать себя.

…образы. Ощущения. Перемены в структуре мира. Мультисенситивность; гамма, в которой семь красок, семь нот для человека и семь миллионов для нукты…

Нечто неизвестное. Странное. Небывалое.

«Что это?» — спросила Лилен.

Ответ оказался простым и коротким.

Ничто.

Майк, оказывается, уже минуты две осторожно тряс её за плечо, не понимая, что Лилен занята разговором. Думал, опять впала в прострацию. Она раздражённо дёрнулась, сбросив его руку, и зашагала в дом.

Малыш сидел над подругой, опустив голову. Плечевые лезвия выдавались над холкой. Он не притрагивался к своему экстрим-оператору, только качал тяжёлой башкой, изредка тихонько, горько посвистывая. Лилен закрыла глаза, стиснула зубы. В приотворённое окно скользили звуки пробуждающегося леса, сумерки таяли, море дарило ветру влагу и соль…

«Малыш, — позвала дракона его дочь: для нукты не было разницы, он ли оплодотворил яйцо во чреве своей возлюбленной, или другой самец прайда. — Малыш, послушай меня… расскажи мне…»

— Лилен, — сказал ей в спину нудный бесчувственный Макферсон. — Извини, я идиот в некоторых вещах, ты знаешь…

Она с силой выдохнула через ноздри, почти зарычав.

— Не болтай, — посоветовала сквозь зубы.

— Мы не нукты, — отрешённо проговорил Майк. — У людей мало чувств, но зато мы умеем мыслить логически…

Пауза.

— Ну помысли, — с тихой ненавистью процедила Лилен. — Я послушаю.

Макферсон вздохнул.

— Так не бывает, чтобы два здоровых нестарых человека вдруг одновременно внезапно умерли, — начал он.

— Какая умная мысль.

— Ты тоже думаешь, что их… убили? — шепнул Майк.

— Нитокрис сказала — отомсти.

— Нитокрис? — быстро соображающий Майк всё никак не мог сложить два и два. — Ты… Лилен, она сказала? Сказала ТЕБЕ? Ты… м-можешь…

— Я говорю с нуктами, — без выражения сообщила Лилен. — Я тут выросла. Что дальше?

— А она ещё что-нибудь сказала?

— Ничего.

— А ты можешь спросить?

— Я спросила. Она ответила — ничего. Тут ничего не было. И Малыш.

— Что — Малыш?

— Он ничего не почуял… — Лилен наклонилась, вытянула руку над гладким сводом малышова черепа, погладила, не притрагиваясь. Малыш застонал страдальчески, с почти человеческими интонациями; даже Майк сглотнул.

— Он долго не проживёт, — продолжала девушка. — Обычно бывает, умирают просто от тоски. Долго грустят, не едят ничего, ходят, лежат… а он мучается. Не защитил. Виноват…

Выпрямилась и вдруг остервенело дёрнула себя за волосы.

— Нукты. Нукты! Целая куча грёбаных драконов. Оружие! Их на войне используют! Мама с Малышом воевала! С ррит! И он ничего, ничего, ничего не слышал! — последнее она вопила уже в истерике, не слыша майковых уговоров.

— Лилен! — наконец, потеряв терпение, выкрикнул тот, — да заткнись ты! Я же… я же предложил подумать логически…

— Ну, — мгновенно утихнув, сказала она.

Полиция должна была прибыть с минуты на минуту. Майк посмотрел на убитых… возможно, убитых. На Малыша. На Лилен. И сказал:

— Пойдём отсюда.

Великая Мать всё ещё стояла над домом, замерев — словно в карауле над телом мастера.

— Наверное, нужно попросить её уйти, — сказал Майк шёпотом, точно это могло уберечь слух Нитокрис от непочтительных слов. — Полицейские летят.

— Сама уйдёт. Когда почует, что они близко.

Показалась Анжела. Шла, чуть запыхавшись.

— Я позвонила Игорю, — сказала она.

— По галактической? — глупо спросила Лилен.

Анжела приглушённо вздохнула.

— Да, по галактической… он вернётся так скоро, как сможет. Но в любом случае не раньше чем через две недели.

— Я хочу отсюда уехать, — Лилен покосилась на Майка, ища поддержки; тот смотрел тревожно и сочувственно, и Лилен впервые ощутила к нему что-то тёплое. — Меня допросить должны, да? Пусть допросят, а потом я уеду. Хоть в Город. Не могу я тут. Майк, ты со мной?

— К-конечно, — изумлённо подтвердил тот.

Анжела странновато, нехорошо улыбнулась.

— Ты не можешь отсюда уехать.

— Почему? — Лилен глянула на неё исподлобья.

— Здесь больше нет мастеров.

— И при чём тут я?

— Лилен… а сама не догадываешься? — ксенолог склонила голову к плечу, в прежней гримасе кривя полногубый широкий рот.

— Нет.

Анжела шагнула ближе к Лилен, сидевшей на скамейке у дверей коттеджа, опустилась на корточки, заглядывая в лицо.

— Послушай меня внимательно. Лилен. Ну-ка просыпайся! Я понимаю, что тебе тяжело, мне самой тяжело, но нельзя просто сидеть. Нам — нельзя!

— Почему? — равнодушно уронила та.

— Ты меня слушаешь?

— Слушаю.

Анжела помедлила.

— Считается, что только мастер способен говорить с самками нукт. Это не так.

— А как?

— Людей, с которыми согласны говорить матери прайдов, называют мастерами.

Нитокрис шевельнулась. Мягко, плавно, совершенно беззвучно заскользил в сторону огромный хвост, поднялась величественная голова. Ящеричьи лапы переступили, шагнули, шагнули снова, и вот Старшая уже скрывалась за деревьями, клонясь к высокой траве. Хвост, равный по длине телу нуктихи, вился за нею, словно живой. Мать уходила, потому что не желала видеть чужих.