Королевство гнева и тумана - Сара Маас

Верховный правитель Двора ночи шагнул в сторону лестницы и остановился, сунув руки в карманы.

– А тебе, Тамлин, не мешало бы всерьез проверить состояние своей магической защиты. Одному Котлу известно, какой сброд может проникнуть в твои пределы. Оказывается, это совсем не сложно.

Риз снова посмотрел на меня. Его лицо помрачнело.

– Изволь одеться.

Я оскалилась и вернулась к себе. Тамлин поспешил за мной. Дверь он захлопнул с такой силой, что две люстры вздрогнули, и от их подвесок по стенам заметались лучики света.

Отшвырнув простыню, я прошла к шкафу. Тамлин тяжело плюхнулся на кровать, заставив ее жалобно скрипнуть.

– Как он сумел сюда пробраться? – спросила я, роясь в поисках бирюзового наряда, в котором прошлый раз вернулась со Двора ночи.

Помню, с какой неприязнью смотрела на него Асилла. Подозревая, что она сожжет ненавистную ей одежду, я попросила ни в коем случае этого не делать, поскольку в следующий раз я вернусь точно в таком же наряде.

– Сам не знаю, – буркнул Тамлин.

Я повернулась к нему. Он запустил руку глубоко в волосы. Я чувствовала: Тамлин мне соврал. Он знал.

– Риз… Это просто очередной ход очередной его игры.

Я натянула короткую кофту, от которой успела отвыкнуть.

– Если приближается война, может, стоит честно взглянуть на все слабые стороны и попытаться исправить положение, пока есть время.

После разговора в день моего возвращения мы больше не трогали эту тему.

Разыскав шелковые туфли того же цвета, я быстро их надела и повернулась к Тамлину.

– Исправлять положение я начну не раньше, чем он освободит тебя от уговора.

– Быть может, Риз потому и придерживается условий уговора – чтобы ты попытался прислушаться к его словам.

Я подошла к кровати, на которой сидел Тамлин. Бирюзовые штаны ощущались свободнее, чем три недели назад. Неужели я возвращалась к состоянию смертной худышки, какой была когда-то? Но в те времена я постоянно недоедала…

– Фейра. – Тамлин потянулся ко мне, однако я успела отойти. – Ну зачем тебе знать обо всех событиях? Неужели тебе надоела спокойная жизнь? Ты заслужила ее. Понимаешь? Заслужила. Я уменьшил число караульных. Я пытаюсь… пытаюсь все изменить в лучшую сторону. – Он разволновался и глотнул воздуха. – Не забивай себе голову лишними вопросами. – Тамлин пытался успокоить себя дыханием. – И потом, сейчас не время для такого разговора.

Сейчас не время. А когда оно наступит и наступит ли? Я пощадила Тамлина и не задала ему этот вопрос. Вернее, у меня не хватало сил. Окружающий мир и так терял краски. Я запоминала черты лица Тамлина и не противилась, когда он крепко прижал меня к себе.

Из коридора донеслось покашливание. Тамлин еще крепче сжал меня в объятиях.

Я поняла, что устала от стычек с Тамлином, его рычания и выплесков гнева. Вернуться в тот безмятежно-спокойный мир на вершине горы… Кажется, это лучше, чем прятаться в здешней библиотеке.

Я отстранилась и вышла в коридор.

Риз наградил меня хмурым взглядом. Я раздумывала, не погладить ли его против шерсти язвительным словцом. Нет. Для этого требовался запал, которого у меня сейчас не было. К тому же я не знала, заденет ли его моя колкость.

Лицо Риза сделалось непроницаемым. Он протянул мне руку.

Тамлин, появившийся у меня за спиной, оттолкнул его руку.

– Ты освободишь ее от уговора, здесь и сейчас, и я дам тебе все, что пожелаешь. Что угодно.

У меня замерло сердце.

– Ты никак спятил? – спросила я.

Тамлин даже не взглянул на меня.

Ризанд лениво приподнял бровь:

– У меня уже есть все, что мне нужно.

Он обошел Тамлина, как обходят шкаф или стол, и взял меня за руку. Я даже не успела проститься с Тамлином. Вокруг заклубился черный ветер, поднял нас и унес со Двора весны.

– Да что с тобой случилось, черт побери? – спросил Ризанд раньше, чем мы окончательно переместились ко Двору ночи.

– Почему бы тебе не покопаться у меня в мозгу? – вопросом ответила я.

Сегодня меня не тянуло дерзить ему. Я даже не очень торопилась поскорее высвободиться из его рук.

– А что в этом забавного? – спросил Ризанд, подмигивая мне.

Я не улыбнулась.

– Сегодня не будешь бросаться в меня туфельками?

В его глазах я читала другие слова: «Давай же, поиграй со мной».

Я поспешила к лестнице, чтобы поскорее оказаться в знакомых роскошных покоях.

– Давай хоть позавтракаем вместе, – сказал он.

В его словах я уловила нечто странное и потому остановилась. Я могла бы поклясться: в них звучало отчаяние. И тревога.

Я повернулась. Бирюзовый наряд висел на мне. Я и не подозревала, что так сильно похудела за эти три недели. Даже притом, что наши отношения с Тамлином возвращались в нормальную колею.

– Неужели тебе больше нечем заняться? – спросила я.

Ризанд пожал плечами:

– Конечно же есть. Дел столько, что меня порою подмывает пройтись своей силой по всему миру и, как со школьной доски, стереть с него все. Спросишь зачем? Чтобы немного успокоиться.

Он улыбнулся, поклонившись в пояс. Упоминание о его силе, оброненное как бы ненароком, не испугало меня и не нагнало ужаса.

– Но для тебя, Фейра, я всегда найду время.

По правде говоря, я успела проголодаться. Ризанд это чувствовал, и под его самоуверенной, невозмутимой улыбкой проглядывало настоящее беспокойство за меня.

Я пошла за ним в конец зала, к веранде, где стоял уже знакомый мне стеклянный стол. Мы так и двигались на некотором расстоянии. Я ощущала безмерную усталость.

У самого стола Риз сказал:

– В минувшие недели связующие нити вдруг передали мне твой страх. Никак в удивительном Дворе весны случилось нечто, испугавшее тебя?

– Ничего особенного не случилось, – соврала я, поскольку события при Дворе весны его никак не касались.

Мельком взглянув на Риза, я уловила в его глазах уже не тревогу, а гнев. Мне показалось, что вокруг нас дрожат горы.

– Если ты сам все знаешь, к чему тогда спрашивать? – спросила я, опускаясь на стул.

Ризанд тоже сел.

– Потому что я через нити не слышу ничего, – тихо ответил он. – Тишина. Даже при твоих великолепно поставленных заслонах, которые ты научилась удерживать, я должен был бы тебя чувствовать. А я не чувствую. Иногда я дергал за нить, только чтобы убедиться, что ты по-прежнему жива.

Вокруг нас заклубилась тьма.