Чужой, родной, любимый - Елена Соловьева

Дэн рассмеялся. Заглянул в глаза, загораживая экран, и попросил:

— А ты не представляй. Тем более что это мой первый опыт по соблазнению в кинотеатре.

— Серьезно? — я округлила глаза.

Ну, хоть в чем-то я буду перовая. Стыдно и неловко, но вдвоем познавать неизведанное куда как интереснее.

— Серьезно, — отозвался Дэн.

Его рука вернулась обратно — мне под юбку. Забавно, но я подумала, что ей там самое место. И больше не сопротивлялась.

Дэн оказался прав, нас никто не беспокоил. В полутемном зале, на мягких креслах, оказалось очень уютно заниматься любовью. Особенно, когда с тобою нежный и заботливый партнер. Ни тебе отбитых коленей или неудобной позы. Только наслаждение, только неистовый задор.

К тому моменту, как закончился фильм, я сидела у Дэна на руках, обессилено уронив голову ему на грудь. Уже полностью одетая, улыбающаяся и бесконечно счастливая.

— Понравился фильм? — с улыбкой спросил Дэн.

— Очень, — хихикнула я. — Вот только не помню, о чем он.

Дэн рассмеялся. Откинул с моего лба упавшую прядь волос. Тыльной стороной ладони пригладил щеку.

— Хочешь, напомню? — предложил многозначительно. — Только не говори, что прошло слишком много времени и нам пора возвращаться. Не хочу обратно, в реальность. Хочу остаться здесь, с тобой, в нашем маленьком уютном мирке.

— Не буду говорить, — вздохнула я. — Ты и сам все знаешь.

По моей настойчивой просьбе, домой отправились по отдельности. Точнее, я вернулась в квартиру одна. Дэн же поехал за город, навестить друга, а заодно и проветриться. Как он сам сказал: чем реже встречается с Максом, тем лучше для нас обоих.

— Анастасия Михайловна, какой сюрприз!

Баба Катя встретила меня возле двери — с половником в одной руке и с подносом пирожков в другой. Такое ощущение, что пока открывалась дверь, наша домработница приготовилась к любой неожиданности. Вернулись свои — угостит пирожками. Явились воры — получите половником в лоб.

— В здании сработала пожарная сигнализация, — я ограничилась легким замечанием. Заметила испуганное лицо бабы Кати и успокоила: — Да вы не пугайтесь, ничего серьезного. Максим Одувалов взялся за старое.

—А-а-а… — протянула она. — Тогда все ясно. Пожалуй, надо побыстрее сматываться, чтоб не встретиться с боссом. У меня от обоих — и отца, и сыночка — мороз по коже. Куда же запропастилась моя сумка?..

Глядя на ее суетливые движения, я улыбнулась. Баба Катя напоминала курицу-пеструшку, собирающую по двору разбежавшихся цыплят,

— Ни Макс, ни Денис не придут, — успокоила я. — Один уехал за город, второй наслаждается действом. Макс не отойдет от офисного здания, пока все не закончится.

Баба Катя пожала плечами и фыркнула. Клянусь, если бы не были заняты руки, покрутила б пальцем у виска. Именно такую реакцию порой вызывали поступки моего мужа у нормальных людей.

— Пойдемте, Анастасия Михайловна, попьем чаю? — предложила домработница, заворачивая в кухню. — Я как раз чайник поставила.

Ее предложение обрадовало не меньше, чем поход в кино с Дэном. С тех пор, как потеряла подруг, не с кем стало чаевничать и болтать по душам. Такая мелочь, но, как оказалось, она крайне важна для каждой женщины.

Вымыла руки, уселась за накрытый стол, ответила кивком на предложение бабы Кати добавить в чашку сахар и молоко. Взяла с блюда пирожок с яблочной начинкой. Слопала, почти не жуя. Попкорн, конечно, вкусная закуска. Но после нервной встряски и беготни здоровому организму требовалось что-то более существенное.

— Как приятно видеть вас в домашней атмосфере, — довольно произнесла баба Катя. — В офисе вы строгая, деловитая. А сейчас выглядите совсем как девочка.

Я и чувствовала себя так же. Но не стала говорить, что причиной подобной метаморфозы стала вовсе не обстановка, а окружение. Дэн изменил меня, подарил вторую молодость, надежду на будущее. Пусть и призрачную.

— Вам бы еще ребеночка завести, кровь обновить, — меж тем продолжила домработница. — Вот только смотрю я на Максима Николаевича и печалюсь. Стоит ли от такого рожать…

Мне и самой не раз приходил на ум тот же вопрос. Но я искренне надеялась, что смогу воспитать ребенка так, чтобы он не повторил ошибок отца. Ведь в Максе, при всей его черствости, все же были и положительные стороны. Очень мало, но все же…

— Денис ― живой пример того, что гены отца не всегда побеждают, — улыбнулась я. — Посмотрите на него, наш коммерческий унаследовал от Макса целеустремленность и сумасшедшую работоспособность. Но при этом остался человеком.

Баба Катя подперла голову кулачками и вздохнула:

— Надолго ли?.. Уже сейчас Денис Максимович достаточно жесток. Что будет с ним через десяток-другой лет?

Задачка на пять с плюсом. Я покусала нижнюю губу и задумчиво посмотрела на бабу Катю. В тот момент передо мной была не она, а моя собственная мать. Единственная, кто уговаривал не выходить за Макса. Дальновидная и умная женщина, не в счет, что сельская учительница. Впервые увидев зятя, она пришла в ужас. Сказала, что с этим человеком я никогда не стану счастливой, похороню себя в золотой клетке.

Так и вышло. Тогда я отмахнулась от слов матери, как от надоедливой мошкары. Сейчас же мечтала поблагодарить. Да только поздно. Мамы нет уже несколько лет, а Макс жив и все еще держит меня на коротком поводке. Благодаря деньгам и связям, не позволяет уйти.

— Дэн другой, — проговорила я, вкладывая в слова столько уверенности, сколько смогла найти в своем сердце. — Хочется верить, что через десяток лет он совершенно перестанет походить на Максима и пойдет своей дорогой.

«Пока же его обуяла жажда мести, — добавила про себя. — И отговаривать, кажется, бесполезно…»

— Не грустите, Анастасия Михайловна, — попросила баба Катя. Протянула руку и погладила по голове. — Простите, что вообще завела этот разговор. Невыносимо видеть, как такая хорошенькая и добрая женщина хоронит себя заживо. Вы уж простите за наглость, но сил моих нет молчать.

В ее словах прозвучало столько сочувствия, что я едва сдержала слезы и хлюпнула носом.

— Не за что извиняться, — проговорила гнусаво. — Наоборот, спасибо за посиделки и разговор. Став женой Макса, я потеряла всех подруг и друзей. А те люди, что остались рядом, не могут вести себя со мной естественно. Ведь жене шефа никогда не говорят то, что думают на самом деле. Притворству я предпочла одиночество. Мне очень хочется ребенка, это желание стало моей навязчивой идеей.

— Ребенку нужны два родителя, — авторитетно заявила баба Катя. — В неполной семье и счастье неполное. Дитятки ― это не только великая любовь, но и большая ответственность. Как часто отцы не выдерживают ответственности и сбегают от жен…

Настала моя очередь вздохнуть. Баба Катя точно нажимала невидимые кнопки, заставлявшие меня откровенничать. Произносить вслух то, в чем я боялась признаться себе самой.