Я вижу тебя насквозь! Искусство разбираться в людях. Самые эффективные техники секретных агентов - Лео Мартин

За то время, которое у меня оставалось, чтобы подняться еще на один этаж, я должен был завершить разработку своей стратегии. Честно говоря, по пути сюда я в своем воображении рисовал этот случай совсем иначе. Поскольку я уже успел получить некоторое представление о фрау Мюльталер, мне было ясно, что добиться у нее успеха будет нелегко. Но и общая задача, стоявшая перед нами, была совсем не простой.

Я хотел от нее многого. Очень многого. Наверное, большинство людей сочли бы, что слишком многого.

Что? Вы намерены разорять преступное гнездо из окон моей квартиры? Банды рокеров? Наркобароны? Торговцы оружием? Контрабанда плутония? Торговля людьми? Устроить оперативный штаб? У меня? Установить оборудование для наблюдения? Круглосуточное дежурство? В уличной обуви через мою гостиную? А если вы что-нибудь сломаете? А как насчет моего личного пространства? Где я должна жить все это время? Что подумают соседи? А если убийцы и преступники что-нибудь пронюхают? Если они выбьют мне стекла? Выезжать? Переезжать? Программа защиты свидетелей? Значит, я в опасности? И каково мое будущее? Жить под чужим именем на далеком острове? А где я буду покупать мой любимый «Хёрцу»?[7]Старое дерево не пересаживают!

На пятом этаже я позвонил, дверь тотчас приоткрылась, лязгнув цепочкой. Первое, что я увидел, была пара внимательных глаз на округлом лице. Сама фрау тоже была округлой и маленькой. Седые волосы, собранные в пучок, бежево-голубой фартук в цветочек.

Я представился:

– Моя фамилия Мартин, Лео Мартин. Я из Министерства внутренних дел.

Как сотрудник министерства я выступал, когда мне требовалась поддержка извне. Для таких случаев у меня имелась и карточка постоянного клиента аптеки.

– Вы хотите снять показания со счетчика?

– Нет.

– Людей, которые снимают показания, я тоже не впускаю. Потому что сама записываю цифры на бумажку. А своих внуков я знаю. То есть если бы они у меня были. Но у меня их нет. Поэтому и вы не можете быть моим внуком.

– Видите ли, я тоже знаю свою бабушку, – сказал я. – И вы – это не она. Моя бабушка не стала бы вести себя так недоверчиво, как вы. Но я был бы рад, если бы она в этом отношении немножко походила на вас.

– Я не недоверчива, я осторожна, – поправила меня фрау Мюльталер.

– И я считаю, что это хорошо, – одобрил я.

– Так из какого вы министерства?

– Из Министерства внутренних дел.

– Ну, это любой может утверждать.

Я сунул руку в правый задний карман брюк.

– Сейчас я покажу вам мое удостоверение.

– Можете не доставать. У них это тоже имеется.

Она просунула мне в дверную щель под цепочкой небольшой лист бумаги и карандаш:

– Название и адрес министерства.

Я написал.

Она взяла бумажку и закрыла дверь.

Я сидел на ступеньке лестницы и улыбался. С этой пожилой дамой не соскучишься. В первый раз «Тарелочка» доставляла мне настоящее удовольствие. Сквозь закрытую дверь я слышал ее приглушенный голос, она звонила в справочную: «Мюльталер, Терезия, будьте добры, мне нужен номер – внимание – Мини-стер-ства внут-рен-них дел в Мюнхене». Последовало недолгое молчание, и затем она четко и с расстановкой повторила продиктованный ей номер. После каждой цифры я согласно кивал головой. В заключение она позвонила в министерство и получила заверения, что я не галлюцинация и не самозванец-внук, а реально существую. На ступеньках перед ее квартирой. Фрау Мюльталер прекрасно соображала. Через несколько секунд она открыла дверь, уже без цепочки, и предложила мне войти.

– Вы действуете наверняка, мне это нравится, – похвалил я ее.

– Здесь не ходят в уличной обуви.

– О’кей.

Фрау Мюльталер подождала, пока я сниму ботинки, вытащила из-под тумбочки полиэтиленовый пакет и подложила его под мои штиблеты. Несмотря на свою полноту, она двигалась проворно и плавно.

– Прошу. – Она сделала приглашающий жест.

Я внимательно осмотрелся по сторонам, повсюду тошнотворно пахло аэрозольными ароматизаторами. В каждом помещении по-своему. Ароматические зоны были четко разграничены. Коридор, слева гостиная, прямо кухня, небольшая ванная, закрытая дверь – видимо, спальня. В гостиной я, сделав четыре быстрых шага, очутился у окна и посмотрел вниз, на офис «Сарай». Угол обзора был лучше, чем я думал. Да, отсюда можно вести наблюдение. И даже очень неплохо.

Фрау Мюльталер встала рядом со мной и открыла окно. Она носила обручальное кольцо.

– Однако здесь довольно шумно, – сказал я.

– Я сплю в задней комнате.

– Вы, вероятно, хотели бы узнать… – начал я.

– Кофе?

Нет, мне совсем не хотелось кофе. Я только что выпил две чашки, пока мы с Сабиной подводили итог уже принятым мерам и планировали новые. Но все-таки я ответил:

– Охотно.

– Я сейчас вернусь, – сказала фрау Мюльталер и оставила меня в гостиной одного.

Добротная мебель из дуба, тяжелые ковры, потолок, отделанный деревом, плотные коричневые шторы – все очень солидно и чисто. Было похоже, что в гостиной мало что изменилось за последние пятьдесят лет – именно столько прожила фрау Мюльталер в этом доме. На комоде несколько фотографий в рамках с латунным покрытием. Фрау Мюльталер в подвенечном платье, косы до пояса украшены вплетенными нитками жемчуга, ее муж на мотоцикле, оба в гондоле – Венеция шестидесятых годов. Прошлого тысячелетия.

– Эрих вот уже двадцать лет как умер.

Я совсем не слышал, как она вошла. Ковер поглощал все звуки.

– Сахар и молоко?

– Лучше черный.

Она уже снова была на кухне.

Я прикинул, как здесь можно разместить наше оборудование, при условии что фрау Мюльталер согласится на это. Она должна будет отказаться от трети своей гостиной, то есть от двух метров площади перед окном, причем по всей ширине комнаты. Цветочную горку и глубокое кресло придется убрать. К счастью, шкаф не примыкал непосредственно к окну. Все можно будет устроить без большой перестановки. Мы затемним пространство перед окном с помощью черной стены. Для этого мы разместим между полом и потолком две-три опоры, а на поперечные перекладины повесим черную мольтоновую занавеску – и квартира перестанет просматриваться с улицы. В противном же случае штативы с камерами, кофры с записывающей аппаратурой, кабельный барабан и разные другие технические приспособления будут хорошо видны по вечерам, когда в комнате включается свет.

– Кофе готов, – сообщила фрау Мюльталер и стала накрывать на стол в гостиной. К кофе прилагались бисквиты «Принценролле» – пять штук, на большой тарелке. Посуда с цветочным орнаментом – синяя горечавка на белом фоне – была, наверное, старше меня. Фрау Мюльталер принесла кофе, обстоятельно поправила сервировку, затем налила кофе в чашки и унесла кофейник обратно в кухню, чтобы поставить его на подогреватель кофемашины.