Невский Дозор - Никита Аверин

А морок? На седьмом уровне? Вряд ли. И действительно, зачем?

Мне было непросто разобраться в своих чувствах.

– Уложи ее, и дело с концом, – в своей типичной беспринципной манере посоветовал Миша.

– Ну что ты говоришь.

Я никогда не спал с моделями. Знаю, что многие мои коллеги частенько поддавались чарам или просто практиковали подобные отношения, но я себе этого никогда не позволял. Иногда появлялось желание, конечно. Я ведь тоже отчасти человек. Но меня всегда останавливал тот факт, что это все на один раз, дальше отношений не будет. Для молоденьких девушек это было не больше чем захватывающее, пикантное приключение, а меня это не устраивало. Хотелось чего-то особенного. Но я к своим тридцати пока так и не усвоил, чего именно.

– Ты еще влюбиться вздумай, поэт, – фыркнул Миша.

– Да какая любовь, – щелкая «мышкой», вздохнул я. – Просто есть в ней что-то такое. Особенное.

– Внешность у нее особенная, это да. Но, Степа, как друг тебе говорю, нечисто это. Завязывай. Отфоткал, деньги забрал – и отчаливай.

На это предостережение я ничего не ответил. Не сказал Мише и о том, что после окончания работы мы с Дарией встречались у меня несколько раз и сделали пару набросков. Сразу же после того, как мне удалось раздобыть подходящие платья в одном знакомом ателье. Образы девятнадцатого века – мы начали с них – ей очень шли. Кринолины, корсеты, накладные букли и широкие веера… Дария великолепно смотрелась в любых нарядах.

– Что на работе? – ковыряя «мышкой» палитру на экране монитора, решил сменить тему.

– Да так… – Миша покрутил недопитую бутылку в руках. – Зарегистрировали несколько смертей Темных и Светлых, все в центре. Мы с Батькой и ребятами выезжали пару раз. Что характерно, жертвы – девушки, все седьмого уровня. И у них, и у нас. Диагноз – полная потеря Силы. Все нападения совершены в Сумраке.

– Маньяк?

– Да черт его знает. Улик пока никаких. Но какой силищей нужно обладать, чтобы так расправляться с Иными. Пусть и слабыми.

– А Драгомыслов?

– А что он? Рвет и мечет, – усмехнулся Миша. – Ты же знаешь. Как обычно.

– Почему меня не позвали?

– Дурака валяй, пока разрешают. Тебя Батурин подменяет.

Я вспомнил Кирилла Батурина – мага пятого уровня, который тоже весьма сносно умел обращаться с камерой. Один из старейших оперативников нашего Дозора. Хороший парень, только поломал себе карьеру три года назад, когда, сам того не зная, помог команде Лайка – Темным Иным из Украины. На случай если Дозору срочно требовались фотографии, он всегда мог сделать их за меня. Пусть работает. Ему такой опыт на пользу.

– Оба Дозора начали расследования. Больше информации у меня нет. – Миша встал с кресла, поставил бутылку на стол. – Ладно, погнал я. А ты с этой Темной все-таки поосторожнее будь.

– Хорошо.

На этом мы и разошлись.

После разговора с Мишей увидеться с Дарией мне довелось только раз. Ее срочно вызывали в Москву для каких-то съемок, которые были запланированы еще до знакомства со мной. Мне было очень жаль, но она обещала поскорее вернуться.

Дария попросила помочь ей с сумкой, и я отвез ее на Московский вокзал.

– Мы доделаем твой проект, обещаю, – уверенно сказала она, пока мы стояли на перроне возле ее вагона. Вокруг пахло креозотом, шавермой и сигаретами. – Думаю, меня задержат максимум на несколько дней.

– Буду ждать.

– Я позвоню.

Раздался свисток. Под сводами вокзала, испугав голубей, в очередной раз ожили громкоговорители:

– Уважаемые пассажиры, заканчивается посадка на скорый поезд номер пятьдесят шесть Санкт-Петербург – Москва…

– Спасибо, что проводил. Не скучай. – Забрав у меня сумку и чуть привстав, Дария легонько чмокнула меня в щеку и исчезла в вагоне. Я прошел к окну ее купе. Дария уже заняла свою полку. Напротив нее дородный бородатый дядька читал газету. Заметив меня, она помахала. Я помахал в ответ.

Через минуту состав тронулся, но в воздухе призрачным следом еще несколько мгновений висел легкий привкус ее духов.

Я на какое-то время задержался на перроне. Сунув руки в карманы пальто, смотрел вслед удаляющемуся поезду и ощущал обжигающее прикосновение губ на щеке. Меня поцеловала Темная.

И почему-то мне это нравилось.

Но теперь ко мне на несколько дней вновь подкрадется одиночество. Выйдя из здания вокзала, я постоял у машины, задумчиво докуривая сигарету. Мимо спешили по своим делам люди. Обычные, загруженные своими проблемами, усталые, но упрямо суетливые, словно муравьи.

И я был частью этого муравейника.

Питер, боль моя.

Две недели, отпущенные мне Драгомысловым, истекали, была пятница, и в понедельник я уже должен был выходить на работу.

Миша и остальные, как оказалось, трудились, расследуя загадочные убийства. А я… Я словно оставался за гранью жизни, выпав из нее по пути. Ну, раз не звали, значит, не особо нужен.

Вернувшись в студию, я позвонил Свете и сказал, что на выходные поеду на дачу. Отвлекусь от съемок, подготовлю дом и участок к зиме. После смерти мамы мы там не были, и я решил не тревожить сестру, взяв обязанности на себя.

– Поезжай, хоть воздухом нормальным подышишь, – ответила она.

Уже стемнело, когда я наскоро собрался, закрыл подвал, по пути зарулил в супермаркет купить чего-нибудь пожевать и выехал на загородную трассу, где почти не было машин. Дачный сезон давно закрыли.

В лучах фар навстречу неторопливо неслась дорога. Слева ритмично мелькала свеженанесенная разделительная полоса. Шоссе, вконец разбитое идущими в Финляндию фурами, наконец-то отремонтировали. Радио чуть слышно играло, периодически умолкая, когда радиосигнал терялся среди полей и глухих лесов.

Глядя на россыпи звезд за лобовым стеклом автомобиля, я слушал нежный женский голос и снова, как когда-то давно, поразился тому, какие точные были стихи. Не знаю, был ли это своеобразный побочный эффект от периодического общения с Сумраком, но, слушая радио, я как-то слишком часто для простого совпадения случайно натыкался на песни или соответствовавшие текущему моменту, или предсказывавшие грядущие события.

«Нет, это точно не может быть простым совпадением, – думал я. – За окном звездное небо во весь горизонт. «Небо, полное звезд» – в радиоприемнике. Все взаимосвязано, все события сплетены в единую тугую нить, отделяющую то, что было, от того, что будет. И только лишь Иным удается разглядеть этот горизонт событий.