Детектив Мэд Мёрдок - Эвелина Баш

– Именно так, и он уже готов, – она поставила в предложении точку и отложила ручку. – И что же такого исключительного произошло? – доктор медленно развернулась к Стэну, но её лицо тут же изменилось, и она поспешно отвела его в сторону кушетки. – Я разве не говорила, что вам нужен покой? – сказала она, торопливо помогая снять пиджак и рубашку.

– Ну вы же знаете, нам, мужчинам, бесполезно что-либо говорить. Всё равно будем вести себя как мальчишки, – язвительно ответил Флеминг и тут же пожалел об этом.

Он злился на Мёрдок и её странное поведение. Доктор Квин не заслужила этой иронии, и он видел, что эти слова почему-то задели Салли. Её щеки вспыхнули, но, поджав губы, она продолжила разматывать бинты на его груди.

– Простите, я… – он хотел было извиниться, но она перебила его.

– Ничего, всё в порядке. С раной тоже. Шов цел, просто закровоточил. Вот здесь и здесь, – она промокнула кровь ватным тампоном, показывая места. – Чем вы занимались?

– Решил начать день с зарядки, по привычке.

– Что ж, придётся на время изменить привычки.

– Да уж, придётся, – Стэн поморщился, когда доктор начала обрабатывать шов раствором.

Движения Салли были чёткими, уверенными, выверенными, словно каждый день она только и занималась перевязками.

– Док, скажите, – нарушил молчание Флеминг, – почему вы здесь? В Гринбелле, я имею в виду.

– А вы почему здесь, Стэнли? В Америке, я имею в виду, – копируя его интонацию, переспросила Салли, и Стэн заметил в её глазах усмешку.

– Как вы узнали, что я…

– Ваш акцент. И внешность. Откуда вы? Бирма? Китай?

– Гонконг. Мой отец был офицером британской армии, и там, где я вырос, таких, как я, принято называть бастардами. Такой себе багаж, когда остаёшься совсем один на всём белом свете.

– Вот видите, у всех свои причины, – вздохнула Салли.

– И в чем ваша? Ну же, я был с вами откровенен.

– Во время войны я работала медсестрой во Франции, ассистировала одному хирургу. Когда объявили мобилизацию, я записалась одной из первых. Ведь это Франция… Париж! Отсюда война казалась чем-то ненастоящим. Нам казалось, это ненадолго. Я уезжала наивным ребенком, а вернулась седой… Этот цвет волос, он ненастоящий. Мне до сих пор иногда по ночам бомбёжки снятся и умирающие солдаты… После войны я пошла учиться на врача, уже здесь, в Алабаме, а потом приехала сюда. Здесь живёт мой дядя.

– Мне кажется, я слышал, что он мэр.

– Да, так говорят, – усмехнулась Салли. – Но ему больше по душе проводить время с красотками в Новом Орлеане, чем маяться от безделья здесь. Но мне нравится в Гринбелле. Здесь было так спокойно. Я начала спать по ночам, а это много значит… хотя теперь я часто спрашиваю себя, есть ли в этом мире места, где по-настоящему безопасно?

– Вряд ли, Салли… – покачал головой Стэн, – но я вам обещаю, – он схватил её за руки, – я разберусь с теми преступниками, и Гринбелл снова станет безопасным местом!

– Что вы себе позволяете, мистер Флеминг? – прошептала доктор.

– Простите, я… – он отпустил её.

– Вы слишком часто просите прощения, Стэнли.

– Что ж, мама учила меня быть вежливым с белыми господами, – он отвернулся и дёрнул головой, отгоняя видение. Горка пропитанных кровью бинтов напомнила ему краешек красного кимоно.

Заметив его реакцию, Салли нахмурилась и, выдохнув, спросила:

– Стэнли, а вы давно… принимаете это, – она указала пальцем на следы от уколов на его руке. – Что это? Морфий?

Флеминг посмотрел на неё и ничего не ответил.

– Я, конечно, понимаю, это не моё дело, но…

– Вы правы, миссис Квин, это не ваше дело, – холодно произнёс Стэн. – А теперь, если вы закончили, я, пожалуй, пойду. Спасибо за перевязку.

Он соскочил с кушетки, чуть задев Салли плечом, но вместо того, чтобы в очередной раз извиниться, подхватил свои вещи и направился к выходу. Уже на пороге он остановился.

– Отчёт я могу забрать?

Салли стояла к нему спиной, собирая инструменты.

– Да, пожалуйста, – ответила она, не оборачиваясь.

Что-то было в её голосе, что насторожило Стэна. Выйдя на террасу, он заглянул в окно кабинета и увидел, что доктор стояла, прислонившись к кушетке. Её плечи были опущены, а одной рукой она закрывала рот, словно вот-вот собиралась заплакать или была чем-то очень сильно обескуражена.

«Чёртовы женщины», – выругался Флеминг и, спустившись по ступенькам, направился к дому Мёрдоков.

Дом Беннетов, двухэтажный и узкий, с покосившимся крыльцом и облупившейся серой краской, стоял на восточной окраине города, но от центральной (и единственной) площади неспешным шагом до него было всего около пятнадцати минут – ближе, чем до дома Мёрдоков.

На стук открыла ссутуленная женщина с длинными спутанными волосами, в мешковатом коричневом платье. Прищурившись, она окинула Мэд подозрительным взглядом и наконец выдала сиплым голосом:

– Чего надо?

– Добрый день, миссис Беннет. Джордж дома?

– С каких это пор к нашему Джорджу ходят девицы?

– Простите, что не представилась. Мисс Мёрдок. Дочь Джеральда Мёрдока, и у меня к вашему сыну несколько вопросов, связанных с убийством мистера Прескотта.

– А что, Прескотта… убили?

– Вы ещё не знаете об этом?

– Эээ… нет, – нахмурилась она. – И когда это случилось?

– Вчера утром. Вы видели вчера утром вашего сына?

– Да я вообще его не вижу, а вы что, думаете, это он… – она наклонилась к Эм, и та почувствовала запах алкоголя, – Прескотта кокнул?

– Нет, конечно, – отодвинулась Мёрдок. – Так что? Вы попробуете позвать Джорджа или мне войти и… поискать его самой?

В этот момент на заднем дворе что-то глухо ухнуло. Несколько секунд Мэд и миссис Беннет смотрели друг на друга, а потом женщина вдруг подхватилась и с неожиданным проворством скрылась в глубине дома. Раздался грохот кастрюль, стук ещё одной двери и отборная брань, к которой тут же присоединился мужской голос.

Пока Беннеты были заняты своими семейными разборками, Мёрдок оглянулась на пустынную улицу, залитую дождём, и вошла внутрь. Наверх вела лестница, справа находился дверной проём в большую комнату, заставленную мебелью – несколько разнокалиберных кресел разной степени изношенности, диван и два шкафа, которые уже давным-давно не закрывались. Под потолком висела покрытая пылью люстра с тремя лопастями, которые, судя по их виду, уже давно не работали. Окна украшали выцветшие занавески. Эм вздрогнула, когда заметила в углу двоих детей – девочку и мальчика. Они сидели прямо на дощатом полу, и вокруг них был раскидан целый ворох бумажных листов. Замерев, дети наблюдали за Мёрдок. Дружелюбно улыбнувшись им, Эм сказала громким шепотом: «Привет! Я ищу Джорджа». Девочка моргнула, а мальчик издал какой-то невнятный звук и продолжил вырывать страницы из лежащей на его коленях книги.