Демон Господа - Уэйн Барлоу

— Что ж, он-то хоть выживет… Саргатан приказал доставить его в Адамантинаркс.

— Да, неприятное ему предстоит путешествие.

— Я об этом не думаю.

Не тратя времени на дальнейшие разговоры, Валефар вонзил шпоры в бока своего душезверя. Духи последовали примеру командира, и через несколько мгновений бригада уже неслась вперед.

* * *

«Они идут слишком быстро, строй разорвали. Это неоправданно. О чем он вообще думает?» — мелькнула мысль у Адрамалика.

Магистр едва видел арьергард войск Астарота, по мере того как он растворялся в дымке серо-оливкового поля боя, и, хотя герцог Флерти мог отдать приказ следовать за ним, похоже, особого желания не испытывал. Так началось предательство бывшего учителя Саргатана. «Ну и ладно, — подумал Адрамалик. — Все равно жиру на костях Ада не место. Астарот вместе с остатками его армии исчезнут в Дисе без остатка».

Одно за другим поступали донесения. О том, что армии столкнулись. О том, что Саргатан уничтожил недоеденные разрушителями остатки собственного города — смелый и оригинальный тактический ход. Но еще больше восхищения вызывает его сдержанность, нежелание смять Астарота сразу и очертя голову ринуться дальше. Занятно бы понаблюдать, как он ведет себя на поле боя. Верховный магистр представил себе Саргатана в роли собственного противника. Интересный был бы противник. Только вот государь пока что этого интереса не разделяет.

* * *

На обратном пути Элигор попал в гущу воздушного боя. Обе армии не выпускали своих летунов, пока пыль и пепел с поля сражения не поднялись достаточно высоко, чтобы скрыть истинное число воздушных бойцов. Астарот был заинтересован в этом в первую очередь — чтобы скрыть малочисленность своих крыльев. Похоже, что более легиона он выставить не мог. Но и эта тактика его не спасла. Летуны Саргатана разбили волну нападавших на малые группы и, пользуясь своим подавляющим численным перевесом, уничтожали их, как на учениях. На сражающихся внизу сыпались отсеченные части тел, куски крыльев, оружие и легкая броня.

Почти долетев до позиции Саргатана, Элигор заметил, что сверху на него пикируют трое: командир — младший демон — и два его помощника. Все трое не в лучшем состоянии — уже израненные и побитые, но преисполненные боевого духа. Элигору и в голову не приходило считать их несерьезной угрозой. Особенно внушительно выглядел демон по имени Скрофур, как понял Элигор по его эмблеме. Плечевые рога его угрожающе шевелились, на лице каплями крови сверкало не менее полусотни мелких глаз.

Элигор прикрыл голову малыми шейными крыльями, сосредоточился на помощниках. Сначала — и поскорее — разделаться с ними. Он запустил вверх копье, и все три его противника инстинктивно подняли глаза вслед взлетевшему оружию. Тут же Элигор сотворил два глифа-разрушителя, по одному на ладонь, и послал их в противников. Этому приему обучил его сам Саргатан.

Демоны успели лишь удивиться, почувствовав проникновение сквозь наружные скелеты чужой энергии, — и разлетелись на куски. Скрофур лишь досадливо поморщился и, крепче сжав алебарду, устремился на врага. Элигор подхватил падавшее копье, уклонился, парировал удар и сам пропорол крылья врага. Однако тот сумел задеть шею Элигора позади уха, отколол кусок кости и заставил отпрянуть. Рана неопасная, но показательная.

Однако демон Астарота держался в воздухе уже с трудом, крылья, поврежденные еще раньше, теперь, после нового ранения, не могли удерживать его вес. Элигор принялся сечь их, уворачиваясь от встречных выпадов. А противник уже почти падал. Описав вокруг него полуокружность, Элигор отсек ему крыло на уровне локтевого сустава и, продолжая сложный маневр, вонзил копье в дышавшую дымом дыру на груди демона — туда, где когда-то билось сердце ангела. Скрофур дохнул пламенем, и тело его начало стремительно сжиматься.

Через несколько мгновений оно превратилось в диск размером не больше ладони. На поверхности его четко вырисовывались застывшее в оскале судорожной улыбки лицо и герб. Элигор схватил горячую пластину и крепко прижал ее к нагрудной кости. Диск тут же врос в панцирь наградной медалью-фалерой, и Элигор ощутил, что все навыки и способности побежденного стали его собственностью. Он вздохнул с облегчением и задержал падение — как раз вовремя: под ним размахивали копьями легионеры Астарота.

Взмыв ввысь, Элигор продолжил полет, внимательно всматриваясь вперед, не ввязываясь более в схватки. Он знал, что фронт Саргатана медленно оттягивался назад — не вследствие свирепого натиска противника, а согласно приказу самого Саргатана. В это время всадники Валефара, выйдя легионам противника в тыл, вызвали в них неразбериху и заставили сбить строй. Элигор видел сверху, что начинается формирование котла, в который попадут все силы Астарота. Бойцы отряда Фарайи уже точили клинки о поножи, посмеиваясь в предвкушении резни.

А Саргатан стоял с мечом в руке, под сенью большого герба, на фоне волнующихся на ветру знамен и штандартов. Не отрывая взгляда от поля сражения и не поворачиваясь к Элигору, он отдал очередной приказ.

* * *

Элигор взлетел во главе широкого клина своей летучей гвардии. Выбрав момент, он приказал атаковать. Пять сотен летунов гибельной колючей щеткой прошлись по легионам Астарота, доставая бойцов противника длинными копьями. Мимо них свистели стрелы, навстречу рваным строем сорвались летучие демоны врага — и были тут же отброшены и рассеяны сплотившимся ядром демонов Элигора.

По замыслу Саргатана, атака летучих демонов Элигора должна была помочь всадникам Валефара достичь цели. Элигору удалось выполнить поставленную задачу и нанести противнику существенный урон при минимальных собственных потерях. Посланные снизу копья и дротики пролетали мимо, от выбрасываемых вверх сухожильных сетей отлично обученные демоны тоже с легкостью увертывались. Элигор лихо поддел копьем сразу двоих — знаменосца и стоявшего за ним легионера, вздернул их в воздух и сбросил обратно, в толпу товарищей. Потоки воздуха от крыльев поднимали тучи пепла, слепили противника, легионеры врага спотыкались уже на ровном месте, груды дымящихся обломков тел легионеров добавляли неразберихи еще больше.

Элигор ощутил прилив боевого задора: кто-то называл это страстью, другие — воодушевлением, упоением битвы… Каждый переживал этот эмоциональный подъем по-своему, и каждый — наслаждался им. Элигор подумал: всегда ли так было, не появилась ли эта черта лишь после Падения? Но сколько он ни пытался, так и не смог вспомнить, испытывал ли что-то подобное в давней битве с херувимами и серафимами.

Он снова взмыл вверх и окинул взглядом свой отряд. Прямо под ним голова вражеского центуриона взорвалась от метко направленного в глазницу удара копья. А вот посланное снизу копье сшибло одного из его бойцов, и его тут же растерзали, разорвали в клочья солдаты Астарота. На войне без потерь не обойтись, он к этому привык. Но знал: в этом бою свои потери будут намного меньше потерь противника.

А беспорядок внизу уже превосходил всякие ожидания. Легионеры Астарота забыли о поставленных перед ними задачах и полностью сосредоточились на самозащите. Они сбивались в кучки, прикрываясь щитами и выставляя вверх копья, некоторые спасались бегством вперед, другие бежали назад. Еще немного, и возникнет паника.