Тень шпаги - Сергей Раткевич

— А знаешь, — отрываясь от еды, внезапно сказал Карвен, — судьба недаром руками мага дала тебе эту склянку с зельем. Приворот сработал. Самый лучший приворот — это тот, который не применяют.

— Это как? — растерянно откликнулась она.

— А вот так! — подмигнул он. — Ты его у себя в шкафчике запри и никогда не применяй. И тогда он будет работать. Честное слово!

— Честное — честное?

— Слово кузнеца! Ты разве не знаешь, что все кузнецы немножко колдуны? Можешь мне поверить, так все и будет. Если тебе кто — то понравится, ты понравишься ему. Обязательно. Но только, чур, никому не говорить! А то не сработает.

Он и сам не знал, почему это так, а только так оно все и было.

Объятия, соединившие их на прощание, были самыми прекрасными на свете, и ничего не было прекраснее поцелуя перед расставанием.

* * *

Карвен шел и думал, что госпожа Айнир не просто хорошенькая, она — хорошая. Вот ведь не захотела сделать с ним чего — то совсем уж невозвратимого.

«А маг сделал! — мелькнула внезапная мысль. — Надел свой неснимаемый перстень. Разве хорошие люди так поступают?! Снять — нельзя… рассказать — нельзя… причем человеку хорошему… точно хорошему!»

«Постойте! — опомнился он. — Да ведь и приворот маг принес! И с Айнир меня познакомил. А ее со мной!»

— Так — так — так… — пробормотал Карвен. — Значит, охотник на магов — преступников? Очень интересно. Охотники, слышно, на одном месте не сидят. Им охотиться надо, верно? А этот, как ни крути, — здешний. Все о нем знают, бургомистров друг, всеобщий любимец, то да се… даже стражей здешней командует. Охотник? Вот еще! Видали мы таких охотников! И ведь кому про перстень — то говорить запретил — единственному человеку, кто мне может хоть какой — то совет дать! Единственному, кому я могу доверять, кроме госпожи Айнир, конечно.

А можешь ли ты ему доверять в самом — то деле? Хорошо ли ты его знаешь? Думаешь, он просто так тебя опекает? Безо всякой задней мысли? Как же! Против вражеского мага он тебя с собой брал? Брал! И, если что, прикрылся бы твоей шкурой не задумываясь!

Карвен даже рассмеялся, до того легко ему сделалось. Потому что на самом деле он сомневался. Вот до этой самой минуты и сомневался. Вдруг все же этот маг и в самом деле никакой не враг, а самый настоящий охотник на магов — преступников? Вдруг Карвен просто чего — то не понимает? Ведь даже с этим приворотным зельем — мало ли, вдруг так было надо?

А вот услышав чужой голос в голове… Такой чужой и имеете с тем такой знакомый… это ведь уже было, когда они за тем магом гнались! Он и про приворотное зелье отчего — то вспомнил. Отец как — то рассказывал, что иногда те, кого этим самым «чертовым корнем» как ядом травили, по какой — то причине не умирали. То ли здоровьем покрепче прочих оказывались, то ли им эта дрянь изначально повредить не могла. То есть они болели, конечно, а потом, когда выздоравливали… из таких получались самые могучие колдуны. Могучие и злобные, потому что сила «чертова корня» могла творить лишь злые дела.

«Так вот для чего я вам понадобился, господин маг! Перстень на палец, „чертов корень“ вовнутрь, и я весь ваш?! А вот обойдетесь!»

Он решительным шагом направился на постоялый двор и вдруг замер, сообразив.

«Он же меня видит! Он меня видит и слышит через свой проклятый перстень! Нельзя мне никому ни о чем рассказывать! Особенно товарищу! Самому надо справляться, не то и сам погибну, и других погублю!»

Разумная мысль. Молчи и слушайся. Тогда и сам выживешь, и других не подведешь. А от «чертова корня» зря отказался. Так было бы проще. Тебе проще, мне — то без разницы. Впрочем, ничего страшного. Успеется еще. Теперь дальше. Перстня тебе не снять, да и не нужно тебе этого. Припомни — ка, мой предыдущий помощник погиб, когда остался без него. То же случится и с тобой, можешь не сомневаться. Лучше просто выполняй мои приказания. Первым делом тебе надо отделаться от твоего приятеля. Можешь не убивать его, раз он тебе так дорог, это и впрямь лишнее. Просто вежливо расстанься с ним. Скажи, что у тебя поменялись планы. Что ты безумно влюблен и собираешься остаться подле предмета своей любви. Он уедет. Ты останешься. Ты мне нужен здесь. Тебе ведь понравилась эта красотка? Без меня ты бы в жизни ее не заполучил. Можешь быть мне за это благодарен, разрешаю. Разве так уж плохо остаться здесь, в ее объятиях? Хочешь — женись на ней. Я все устрою. А уж какая потрясающая у нее горничная… станешь ее хозяином — сможешь попробовать. Очень рекомендую. Да, никаких разбойников тебе околдовывать не придется. Это пройденный этап. Сейчас меня интересуют гораздо более тонкие вещи. Думаю, тебе стоит согласиться. Собственно говоря, у тебя просто нет выбора.

— Почему у меня нет выбора? — хриплым от потрясения голосом выдохнул Карвен, оглядываясь по сторонам. Ну и забрел он, пока все это выслушивал! Какие — то задворки! Так и кажется, что из какой — нибудь мрачной подворотни сейчас разбойник вылезет. Даром что день только начался, здешние подворотни даже днем страшновато выглядят.

Он не ожидал, что маг немедля ответит. Захочет — ответит. Не захочет — промолчит. Его воля.

Маг ответил.

Почему у тебя нет выбора? Да вот поэтому!

И слепящая боль рухнула на Карвена. Скомкала, смяла, скрутила, швырнула наземь…

— Боже… как больно… — выдохнул корчащийся Карвен.

Это не боль, — откликнулся незримый палач. — Это урок послушания. Видишь, на что способен мой маленький подарок? Терпи и слушайся.

— Сволочь ты! Гад! Падла последняя!

Я не падла. Я твой добрый наставник.

— Добрый наставник?! Да я такому наставнику руки — ноги переломаю, если найду!

Ты не станешь ничего мне ломать, ты научишься быть послушным.

Одному Богу известно, откуда у Карвена нашлись силы, но он встал. Он не ощущал больше на пальце незримого перстня, тот болью растекся по всему телу и смотрел откуда — то из глубин его собственной сути, словно огромный ужасный глаз. Да он и был глазом, этот жуткий сгусток колдовства, вот только не глазом самого мага, а чего — то куда большего и стократ худшего, стоявшего за господином Лури, словно немая тусклая тень.

Это было так понятно и так страшно, что боль отступила. Она больше не имела никакого значения.

— Отец! — с отчаяньем выдохнул седьмой сын кузнеца, не столько призывая на помощь, сколько норовя хоть за что — то в этом мире ухватиться. Потому что собственных сил не хватало, а он чувствовал — стоит ему согласиться хоть с чем — то, чего требует маг, и… проще самому повеситься. Потому что тогда эта призрачная тусклая тень окончательно воплотится, чтобы встать и за его спиной тоже. Можно сколько угодно поминать всуе дьявола и чертей, но не доведи Бог, они и впрямь откликнутся. Лучше тогда и вовсе не жить.

Но помощь пришла.

— Могильная земля любой глаз закроет! — проговорил в самое его ухо голос умершего отца.