Повелитель стали - Виктор Зайцев

– А чего ты меня спрашиваешь, спроси у своего родственника – Окуня. Он тебе сразу всё расскажет. У вас с ним свои делишки, чего ты от нас хочешь?

– Ну, Окунь родня не мне, а невесте. А спрашиваю я тебя из-за того, что жить хочу дальше спокойно, не ожидая стрелы в спину. Понял меня или нет? Или это тебя хотел Дрын сегодня убить? Сколько ещё подручных у Скора? Где по дороге они меня поджидать будут, ты мне скажешь или я сейчас тебя начну убивать, а? – Белов, возбужденный дракой, просто физически давил своими эмоциями на Втора и знал об этом. Он уже почувствовал, что Втор всё расскажет, и пытался не сильно перегнуть палку, чтобы тот с испуга не наврал чего.

Дальше пошло уже спокойнее, и Втор, направляемый вопросами, рассказал Белову примерно ожидаемые вещи. Нынче весной возле островов перевернулась целая лодья купеческая, купцы все потонули. А товары себе привёз Скор вместе с Дрыном. За остальными товарами они два раза брали с собой братьев Лопат. Почему их – потому что оба не женатые, живут вместе в избушке и родни на Выселках не имеют, приехали сюда год назад и в долг взяли инструмент у Скора, срубили избу. Долг отдать не смогли, на охоте добыли немного пушнины, да хватило только на четверть долга. А за год долг растёт на пятую часть, одному Втору теперь вовек не расплатиться, будет прислуживать Скору, пока не умрёт или не уедет отсюда далеко. А куда уедешь с больным братом? Впрочем, весной брат был вполне здоров, и оба Лопаты потребовали у Скора свою долю добыч, да сдуру пообещали всем рассказать, ведь испокон веков найденное в реке было общим. Скор обещал расплатиться и списать половину долга. Братья и успокоились. А через пару дней Дрын исподтишка завёл братьев, и так получилось, что они начали с Дрыном драку первые. Тот бы их обоих убил, да Скор его остановил. На следующий день пришёл Скор к избитым братьям в избу и сказал, что их долю пришлось отдать Дрыну за обиду. А если братья заикнутся об имуществе купца, то Скор на них ещё виру наложит за нападение на приезжего человека без причины и ославит перед всеми купцами. Те сами братьев зарежут где-нибудь за Выселками.

Поэтому всё лето Втор ходит тише воды, ниже травы. А брат уже поправляется, встаёт по нужде.

Белов прикинул, что лодья купцов наверняка не случайно опрокинулась, раз о ней первыми узнали Дрын и Скор. Но Втору свои мысли не сообщил. Зато он услышал от Втора, что Дрын приезжает почти каждый месяц, живёт пару дней у Скора да иногда с ним уезжает куда-то на два-три дня. Братьев Лопат они больше с собой не берут.

Отличный информатор этот Втор, решил бывший сыщик. После чего проинструктировал по наблюдению за Скором и особенно Дрыном, показал несколько кун и пообещал помочь расплатиться с долгом, если Втор поможет ему. Опасаясь задерживаться со Втором, Белов пошёл по направлению к гулянке, которая, судя по звукам песен, переходила в лирическую часть и шла к завершению. Пока он подходил, навстречу стали попадаться расходившиеся гости. А возле дома его уже ждали трое захмелевших сватов. Все попрощались с новой роднёй и пошли ночевать в гостевой дом. Там подручные Окуня уже протопили очаг и выгнали дым. Почти сразу все уснули. Ночью Белов несколько раз просыпался, пока не закрыл входную дверь изнутри на всякий случай. Только тогда ему удалось уснуть.

Утро выдалось необычно холодное, выпал снег, и вдоль берега образовалась ледяная каша. Оба купца проснулись первые и разбудили всех, заставляя грузиться чуть ли не бегом. Белов с подручными Окуня быстрым шагом дошел к дому невесты, где все уже сидели на узлах. Совместно с родителями Влады приданое в темпе было погружено на его лодку, туда же сели Белов с Ойдо и Влада с большой корзиной пирогов. Оба купца уже вышли на стремнину, когда путники отчалили. Влада всё-таки не удержалась от слёз. Погода стала портиться, подул ветер, к счастью северный, поэтому Белов правил рулём спокойно и смог заняться пирогами. Готовила Влада действительно хорошо, пироги с зайчатиной и капустой были сочными и мягкими, словно у бабушки из печки. Ойдо пироги тоже понравились. Настроение после свадебной церемонии у всех путешественников было приподнятое, поэтому на обед решили не останавливаться, перекусили прямо в лодках и к вечеру проплыли большую часть пути по Каме.

Ночевать предусмотрительный опер предложил на островке, где уже бывал. Опытные путешественники быстро разбили ночлег, после ужина долго сидели у костра, вспоминая свадьбу и случаи из жизни. Постепенно у огня остались только купцы с Беловым. Он, пользуясь возросшим к нему доверием купцов, расспрашивал о политическом устройстве Поволжья. Со слов купцов выходило, что более-менее государство было оформлено только у волжских булгар. Там во всех городах был свой правитель, выборные старшины и старейшины. Формально у всей Булгарии был единый старейшина, но небольшие городки не всегда подчинялись ему. Ни о каких военных конфликтах купцы не слышали. Нет, конечно, в других местах на юге и на западе бывают войны. Но за те пятнадцать – двадцать лет, что они плавают с товарами по Каме и Волге, ни о каких вражеских набегах не слышали. Хотя Окунь знал от купцов с Ладоги, что бывает и разбойничают, так это без крови, редко кого ранят. Города славянские и угорские, дальше на запад, управляются старейшинами, которые между собой ладят. Свободных земель много, не нравятся соседи, уходи дальше. Вот, нападения на купцов бывают, но, опять же, не в этих краях, ближе к югу.

О холопах оба купца среди славянского и угорского народа не слышали. В булгарских городах бывают невольники, но тех привозят купцы с юга. Это обычно девушки или ремесленники, которых нет в здешних краях. А кто будет брать в невольники угра или славянина, да и булгарина тоже, они же убегут сразу, потому что знают, как прожить, а леса везде бескрайние, никто не найдёт.

О набегах степняков купцы ничего не сказали. Летом через леса на лошадях не пройти, а зимой даже по льду без запасов корма далеко не уйдешь. Да и что грабить в здешних краях – соль, что ли? На юге своей соли хватает. Пушного зверя в степи не меньше, разве соболя нет, так его купцы вывозят на продажу.

С их слов жизнь получалась на удивление мирной, по крайней мере за последние двадцать лет. А как же летописи, из которых явствовало, что каждые два года были набеги степняков или другая напасть. С другой стороны, подумал Белов, первые известные летописи появятся лет через пятьсот, да и то их подлинность под большим сомнением. А может, это и вовсе параллельный мир.

Попаданец долго думал о своих планах на будущее. Одному здесь достаточно сложно прожить спокойно, даже один разбойник опасен, не говоря уже о жадных купцах, которые рано или поздно решат вместо покупки взять всё сразу и даром.

Устав от разговоров, Алим ушёл спать, Окунь наконец остался с Беловым наедине. Убедившись в том, что их никто не слышит, купец рассказал напарнику, что продал дешёвые «драгоценности» по пять кун каждую, несмотря на честное предупреждение, что камни не драгоценные, а металл не золото. Тут же Окунь продал ему на гривну мешочек с тремя десятками необработанных изумрудов и другими самоцветами. Платить купец обещал поначалу по четыре куны за обработанный камень, а там будет видно. Ещё раз уточнили расценки маленьких зеркал. Белов несколько раз акцентировал, что больше таких зеркал у него нет. Обговорили продажу пустых баночек, место встречи на обратном пути и время встречи.