Чертополох. Излом - Варвара Шихарева

Пока эти наблюдения вихрем пронеслись в моей голове, разбойники времени не теряли. Один из них, напяливший поверх засаленной бархатной куртки нагрудник «карающих», выступил вперед и заявил:

– Госпоже не следует нас бояться – в нашем лагере она будет дорогой гостьей, а вот тебе, «карающий», стоит вспомнить отходную молитву. Она, кстати, короткая.

Рэдлин промолчал, и я, покосившись на него, заметила, что амэнец то и дело посматривает на придорожные кусты. Сообразив, что ратник пытался просчитать, сколько лучников осталось в засаде, я вновь посмотрела на заговорившего с нами душегуба. Слово «дорогой» он произнес с такой откровенной насмешкой, что о намерениях сгрудившихся вокруг нас разбойников догадаться было легче легкого. Когда речь шла о жизни служителей, храмы предпочитали дать откуп, и лишь потом – воевать. Разбойники рассчитывали получить плату за мою кровь, да только я с их решением не была согласна…

Между тем разбойник, не видя сопротивления, совсем осмелел: сделав ко мне еще один шаг, он попытался ухватить мою кобылу за повод. Медлить дальше не имело смысла, и я, заставив свою смирную лошадку встать на дыбы, уже через миг послала ее вперед.

Столкновение с конской грудью стало для душегуба полной неожиданностью – он лишь успел взмахнуть руками и повалиться прямо под лошадиные копыта, но прорваться сквозь разбойников мне не удалось: один из них, вцепившись в мой плащ, попытался сдернуть меня с кобылы. Стараясь удержаться в седле, я крепче сжала ногами лошадиные бока, но тут второй нападавший вцепился мне в левую ногу. От его прикосновения меня передернуло, а травнический нож, будто бы ожив, казалось, сам прыгнул мне в руку. Я, не глядя, полоснула держащего мое стремя разбойника по пальцам. Остро отточенное лезвие разрезало людскую плоть не хуже, чем стебли растений – из образовавшихся ран тут же хлынула кровь, и нападавший, с криком:

– Сука! – отскочил в сторону.

В тот же миг я почувствовала, что и за плащ меня больше не держат. Обернувшись, я увидела подле себя Рэдлина – ударив одного из нападавших мечом по голове, ратник обернулся ко мне. Оскалился весело и хищно:

– Смелее, жрица… Я прикрою!

Волчья усмешка «карающего» подхлестнула меня лучше всякого кнута – ударив пятками по бокам изрядно напуганной происходящим лошади, я послала ее в образовавшийся просвет между разбойниками. Рэдлин, разделавшись с еще одним из нападавших, немедля последовал за мной. Выбравшись на дорогу, мы пустили лошадей вскачь, а вслед нам, пусть и с опозданием, засвистели стрелы. Одна… Другая…

Неожиданно Рэдлин поворотил своего коня и направил его прямо в лес, а мне ничего не осталось, как последовать за ним. Низко пригнувшись в седле, «карающий» уверенно направлял своего рысака вглубь чащи по едва различимой тропе: его конь летел вперед, точно птица, и я начала отставать. Моя кобыла могла потягаться с конем Рэдлина в выносливости, но отнюдь не в быстроте бега.

Стараясь не потерять из виду мелькающую меж стволов спину «карающего», я упустила тот миг, когда моя лошадь внезапно запнулась. Громко заржав, она встала на дыбы и тут же начала заваливаться набок. Чудом, успев освободить ноги из стремян, я выскользнула из седла. Упала, правда, неудачно: хотя прошлогодняя листва чуть смягчила удар, я несколько мгновений лежала, не в силах даже пошевелиться. Потом приподнялась на локтях, тряхнула головой…

Моя лошадь, хрипя, все еще билась на земле, а из шеи у нее торчала красно-черная стрела: разбойники не собирались упускать свою добычу. Моя рука невольно коснулась пересекающего грудь ремня старой кожаной сумки – той самой, что была со мною во время побега из сруба, и в которой теперь, кроме тетрадей, пары зелий да печатки Бжестрова, хранились еще и письма в Мэлдин… Убедившись, что самое главное осталось при мне, я хотела затаиться в зарослях подлеска – сейчас мне следовало запутать следы, чтобы не попасться в руки к душегубам… Едва я подумала об этом, как рядом со мною раздался конский топот. Вздрогнув, я подняла голову, все еще не веря…

– Не ушиблась?.. Держись! – с трудом сдерживая разгоряченного бегом жеребца, Рэдлин подал мне руку и помог вскарабкаться в седло. Усадил впереди себя и успокаивающе провел рукой по плечу. – Не отчаивайся, госпожа. Мы еще не проиграли…

Я согласно кивнула головой и, чувствуя, что предательский жар заливает мне щеки, поспешно отвернулась. Мне было стыдно, но не из-за того, что я оказалась прижатой к нагруднику «карающего», а его рука гладила меня по плечу и растрепавшейся косе… Я стыдилась того, что, оказавшись на несколько мгновений одна, тут же решила, что меня бросили. Спасая свою шкуру, оставили на расправу разбойникам…

Между тем Рэдлин продолжал направлять коня в чащу: тропа, до того и так едва заметная, исчезла – теперь ее заменял ручей, по каменистому дну которого мы и ехали. Брызги летели из под копыт коня в разные стороны, пробивающиеся сквозь листву косые солнечные лучи, то и дело, ярко вспыхивали в водяных каплях… Совсем скоро солнце сядет, и лес погрузится во тьму… Поможет ли нам сумрак? Или, наоборот, придется на руку разбойникам?..

Я покосилась на, молча правившего конем «карающего» – несмотря на нависшую над нами опасность, он казался сосредоточенным и спокойным – точно не было ни недавнего боя, ни погони…

Я собиралась, уже было спросить, что задумал мой попутчик, как новый поворот ручья вывел нас к небольшой запруде. Рэдлин остановил коня, и, спрыгнув, подал мне руку.

– Уже почти прибыли, госпожа. Но дальше надо топать на своих двоих…

Я соскочила на землю, поправила плащ и сумку:

– Разве мы не возвращаемся к заставе?

Рэдлин покачал головой:

– Именно этого от нас и ждут, так что пробиваться к своим смысла нет… Только там, где нам не пройти, Гром себе дорогу проложит… Правда, косматый?

«Карающий» ласково похлопал коня по шее, провел рукою по густой гриве. Жеребец тихо заржал и ткнулся головою прямо в плечо Рэдлина, а тот, достав нож, обрезал поводья и шлепнул ладонью по конской холке:

– Домой, Гром, в стойло!

Конь сделал несколько послушных шагов, но почти сразу же встал и обернулся к «Карающему». Взгляд темно-карих глаз коня казался недоумевающим, но Рэдлин похлопал его по крупу и вновь приказал: «в стойло». В этот раз жеребец не нарушил хозяйского приказа и потрусил в лесную чащу.

Я же смотрела вслед удаляющемуся коню со смешанными чувствами – лишаться своего единственного преимущества перед погоней было неловко и странно…

– Наш глава, если я припозднюсь, заподозрит неладное, а появление Грома сразу пояснит, что нужна помощь. – бросив один-единственный взгляд вслед удаляющемуся коню, «карающий», уверенно зашагав в противоположную от Грома сторону, начал пояснять свою задумку. – Да и в укрытии, к которому идем, места только на нас и хватит…

– И что же это за убежище? – я старалась не отставать от Рэдлина, но из-за разницы в росте на один его шаг, мне приходилось делать два. – Охотничий сруб? Землянка?..