Роспись по телу - Анна Данилова

После морга приехали к Юле домой. По дороге купили еды, вина. Действовали не сговариваясь, так, словно не существовало никакой Наташи Зимы, никого…

Поужинали и, усталые, вытянулись на постели. Как муж и жена. Как любовники. Как очень близкие люди…

Женя Рейс открыла глаза, и ужас ледяной волной окатил ее помутившееся сознание. Она была в палате одна, рядом с кроватью стояла система жизнеобеспечения.

Сейчас, когда прошло какое-то время, она поняла, что там, дома, находясь на грани отчаяния, она чуть было не совершила самую большую ошибку в своей жизни. Но вовремя одумалась. Принялась промывать желудок.

В голову полезли мысли о том, как другие женщины переживают изнасилование. Некоторые вот, как она, пьют горстями таблетки. Другие лезут в петлю. Третьи наглухо запирают свою личную жизнь и превращаются в мужененавистниц. Она гнала от себя воспоминания, но тщетно.

– Познакомьтесь, это Женя, – сказал Корнетов, и она вдруг почувствовала, что он крепко держит ее за руку. До нее постепенно стало доходить, где она находится. Распаренные мужики, голые девушки с затравленными лицами.

– Ты зачем привел меня сюда? – спросила она, все еще уверенная в том, что в любую минуту сможет вырваться из его цепких лап и убежать.

– А ты не догадываешься? Я соскучился по тебе.

– Ты хочешь показать своим друзьям, насколько сильно ты по мне соскучился? Прямо здесь, у них на глазах?

– А почему бы и нет…

– Отпусти мою руку, иначе…

– …иначе что? Иначе мы будем брыкаться, кусаться? Разве тебе не хочется познакомиться с моими друзьями?

И вот в тот момент, когда Корнетов подтолкнул ее легонько в спину, направляя к своим дружкам, Женя поняла, что надо действовать. Она резко повернулась и ударила Корнетова прямо в лицо. Кулаком. Затем, воспользовавшись тем, что тот от неожиданности отпустил ее руку и схватился за разбитый нос, бросилась к столу и одним движением руки смахнула с него несколько бутылок. Послышался звон битого стекла. Одна из девушек завизжала и соскочила с мужских колен, бросилась к выходу. Другая спряталась под стол. А Женя, схватив со стола большое блюдо с остатками еды, швырнула его в сторону, словно желая устроить как можно больше шума. Она действовала нелогично, круша все подряд, пока не почувствовала, как сильные руки схватили ее и куда-то понесли. «Ну и девка у тебя, Миша, огонь… Держи ее… Я аж протрезвел в натуре… А ты, маленькая, расслабься. Мужики, вот не знал, что могу протрезветь… Не рыпайся, маленькая, веди себя смирно…»

…Кто-то вошел в палату. Высокий мужчина в бирюзовом халате и такой же шапочке. Представился Виктором Ивановичем и сел напротив Жени.

– Как вы себя чувствуете, Женя?

– Сносно.

Она смотрела на него и пыталась понять, знает ли он, врач, что с ней произошло, и если нет, то стоит ли ему говорить об этом.

– Мы взяли все необходимые анализы, вас осматривали судмедэксперт и наш гинеколог. И теперь от вас зависит, заводить уголовное дело или нет. Там, в коридоре, человек из прокуратуры, он хотел бы с вами побеседовать…

– Я не готова говорить на эту тему с посторонним человеком. Если можно, вызовите ко мне, пожалуйста, Наташу Зиму, а еще лучше – Земцову. Мне надо посоветоваться.

– Хорошо, я позвоню ей.

– Вы знаете ее?

– Она была здесь с вашей подругой, Зимой… Какая фамилия, надо же… Женечка, может, к вам пригласить психолога?

– Нет, со мной все в порядке.

– Вы – сильная девушка, – Виктор Иванович улыбнулся. – Между прочим, там к вам пришли…

– Кто?

– Одна ваша знакомая. Меня предупредили, чтобы я к вам никого из посторонних не пропускал, но пусть она хотя бы заглянет к вам, а там вы уже сами решите, хотите вы с ней поговорить или нет…

– Валяйте… – она устало махнула рукой и поняла, что еще очень слаба для борьбы, на которую мысленно уже успела настроиться.

Виктор Иванович вышел, а в дверях показалась женская голова. Белозубая улыбка на фоне желтых роз. Она где-то уже видела эту женщину. Но где?

– Рейс, привет! «Последний рейс, последний рейс»… – запела голова. – Ты помнишь меня? Биржу?

При слове «биржа» Женя приподняла голову, и слезы брызнули из ее глаз.

– Гел! Это ты?

– Я! – Гел проскользнула в палату и села на стул, на котором только что сидел врач. – Привет, дорогая.

Она нашла под простыней прохладную руку Жени и крепко сжала.

– Ну как ты? Держишься?

– А что нам еще, бабам, остается делать?

– А ты не знаешь что?

– Знаю… Расслабиться и получить удовольствие. – Она горько усмехнулась. – Ты откуда? Хорошо выглядишь…

– У меня к тебе разговор. Ты как, можешь меня послушать? У тебя есть силы?

– Есть.

– Тогда сначала послушай меня, а потом, если захочешь, расскажешь что-нибудь сама…

И Гел, обрадовавшись, что память не подвела ее и что она видит перед собой ту самую Рейс, с которой они провели вместе столько часов в очереди на бирже, для начала сделала вид, что ничего не знает, по какой причине ее подруга по несчастью попала в больницу, а потому принялась сразу же рассказывать ей о своей встрече с Михаилом Семеновичем. С одной стороны, она хотела отвлечь Женю от горьких мыслей об изнасиловании, которому она подверглась, с другой – ей хотелось расспросить, оставлял ли ей Бахрах какой-нибудь конверт?

Но Женя, выслушав ее несколько карикатурный рассказ о том, как «добрый дядечка» подобрал ее, накормил и обогрел, несколько минут молчала, глядя в сторону окна, словно обдумывая, стоит ли и ей, Жене, так раскрываться перед Гел. И не подстава ли это. Ведь эту яркую девушку она знала самую малость. И все же обаяние Гел растопило недоверие, и Женя рассказала ей о своей встрече с Михаилом Семеновичем.

– Покажи мне свой шрам… – попросила Гел. Ее словно несла какая-то неведомая сила вперед, напролом, минуя советы и участие Земцовой. Она знала, что поступила самовольно, приехав с самого утра к Рейс, но ничего не могла с собой поделать. Ее всю ночь мучили кошмары, она думала про убитую Уткину, Гамлета, изнасилованную Рейс.

– Но у меня нет никакого шрама… Мне не успели его сделать. Ведь он умер на моих глазах…

Женя рассказала про звонок.

– Ты хочешь сказать, что его хватил удар после звонка?

– Думаю, да. Хотя, возможно, это просто трагическое совпадение.

– А кто звонил? Мужчина? Женщина?

– Когда я взяла трубку, то услышала женский голос.

– И что же это за женщина такая, которая так напугала его? Причем напугала смертельно? – Гел почесала лоб. – Ведь Бахрах – не из пугливых. Что такого ему сказала женщина, что могло произвести такое впечатление? И кто она? Ты не можешь вспомнить тембр ее голоса?..