Чаша Герострата - Наталья Николаевна Александрова

и из машины выплыла шикарная девица, похожая на переросшую говорящую куклу: такие же круглые голубые глаза, такие же пухлые губки, такое же бессмысленное выражение лица.

Говорящая кукла огляделась, надула губки и проговорила, растягивая слова:

— Но ты же говори-ил, что эта кварти-ира в золотом треуго-ольнике, а тут како-ой-то бомжатник!

— Что ты, Алиночка, — проворковал толстяк, — это не бомжатник, это самый что ни на есть исторический центр! Тут буквально в соседнем доме живет Опупеева!

— Опупе-ева? — с сомнением переспросила кукла. — Ну, если Опупеева, тогда ладно!

Теперь уже сам толстяк огляделся, посмотрел на список квартир у двери подъезда, нахмурился и обратился ко мне:

— Девушка, вы ведь, наверное, здесь живете?

Я ответила невнятным звуком, который можно было трактовать как согласие.

— Так вы не скажете, где здесь двенадцатая квартира?

Двенадцатая — это именно та квартира, которую снимал коуч Леонид. Та квартира, в которую я только что отправила Митю.

Этот толстяк со своей куклой явно приехал, чтобы ее снять, — и он может помешать нашим планам.

Я решила отвлечь его хоть ненадолго и с умным видом сообщила:

— Двенадцатая — она с другой стороны дома. Там будет арка, вы в нее пройдете, найдете второй двор, там и будет двенадцатая. Подъезд в дальнем углу…

— Ну до чего здесь все запутано! — проворчал толстяк.

— Я же говорю — бомжатник! — подхватила говорящая кукла. — Мы же не пойдем туда пешком?

— Но это же рядом, буквально несколько шагов… и там может не быть парковки…

— Нет уж, пешком я не согласна!

Они снова сели в машину и уехали в указанном мною направлении, я же достала телефон и отстукала Мите сообщение:

«Срочно закругляйся! Появились конкуренты! Я их отвлекла, но ненадолго».

Дмитрий вслед за дамой в фиолетовом обошел квартиру.

Он отметил две вещи: во-первых, квартира была тщательно прибрана; во-вторых, в ней не осталось и следа от подозрительного коуча. Бесследно исчезли все африканские маски, шкуры диких животных и прочие экзотические предметы. Вместо них всюду была пошловатая и помпезная современная мебель.

— Чистенько, — проговорил Дмитрий, когда осмотр подошел к концу. — Кристиночке понравится.

— Это само собой. Какой же женщине не понравится, когда все чистенько. Я уж убирала, убирала…

— Ну, тогда мы договоримся… Если в цене сойдемся, конечно.

— Да я много не возьму! — заторопилась хозяйка. — Василий Васильевич ведь говорил, наверно…

В это время телефон Дмитрия тревожно пискнул. Он достал его из кармана и прочел сообщение Полины.

Посерьезнев, сообщил хозяйке:

— Это Кристина. Говорит, что готова, и просит забрать ее из парикмахерской.

— А как же…

— Вот заберу ее, и мы снова приедем. Пускай она тоже посмотрит.

Дмитрий направился к двери, по дороге сделав «козу» хозяйскому песику. Тот громко зарычал, оскалился и даже попытался укусить Дмитрия за палец.

— Надо же, какой сердитый!

— Да что вы, что вы, это он играет так… Он вообще-то безобидный…

Песик снова рыкнул и дал понять Дмитрию, что видит его насквозь. И что в этой квартире ему не жить.

«Не больно-то и хотелось…» — подумал в ответ Митя.

Тут он заметил возле двери пакет с мусором.

Хозяйка перехватила его взгляд и залебезила:

— Вот, не успела вынести… буквально на пять минут припозднилась…

Дмитрий вспомнил многочисленные детективы и поднял пакет:

— Да вы не волнуйтесь, я выброшу! Мне не трудно, по пути…

— Ах, спасибо… — расплылась она в улыбке, хотя песик рыкнул, чтобы она не доверяла этому типу, он жулик.

Дмитрий поспешил вниз по лестнице.

На полпути ему повстречался лысый толстяк в итальянском костюме, за которым, ворча, поднималась девица кукольной внешности.

— Еще и лифта нет, — сетовала эта девица, — долго нам еще на этот Эверест карабкаться?

— Еще один этаж…

— И опять тебя обманули! Зря только дом объезжали, двенадцатая квартира не там оказалась! Уж больно ты доверчивый!

Дмитрий не расслышал ответ толстяка, он выскочил из дома и прямо перед подъездом столкнулся с Полиной.

Дмитрий вышел из подъезда с черным мусорным мешком в руке.

— Слава богу, ты с ними разминулся! — проговорила я. — А то я уже хотела идти к тебе на помощь! А что это у тебя в руках?

— Мусор из квартиры коуча.

— И зачем это?

— Ну, знаешь, в разных детективах всегда в мусоре находят ценные улики. В квартире все тщательно прибрано, так я подумал, может, в мусоре что-нибудь найдем.

— А что, это мысль.

— Только вот я не знаю, где бы этот мусор разобрать. Не нести же его домой…

Тут мы увидели в углу двора мусорный контейнер.

Переглянулись, подошли к контейнеру и высыпали на асфальт перед ним содержимое мешка, при этом я оглянулась на окна квартир. Все окна были закрыты, похоже, что жильцам не было до нас никакого дела.

Только мы приступили к обследованию мешка, как рядом с нами возник колоритный бомж. Он был одет в черный продранный бушлат, под которым виднелась тельняшка. В довершение этого комплекта на шее бомжа красовался галстук-бабочка.

— Это что же я вижу?! — воскликнул бомж звучным басом. — Я вижу вопиющее нарушение имущественных прав!

— Каких прав? — удивленно переспросила я.

— Имущественных! — повторил он, подняв палец. — Не судите по внешности, я в свое время окончил юридический колледж и твердо знаю свои права!

— При чем тут права?

— А при том, что я обладаю исключительными правами на мусор в этом дворе. Эти права утверждены общим собранием бомжей района. Так что проваливайте отсюда, пока я не перешел к насильственным методам убеждения…

— Зачем насильственным? Не нужно к насильственным! Мы на ваши права не покушаемся, это наш собственный мусор, и мы хотим его перебрать, потому как случайно выбросили в него важную записку…

— Ваш или не ваш — это уже не имеет значения. Если мусор попал на помойку — он тем самым перешел под мою юрисдикцию и я имею на него полное и неотъемлемое право!

Голос у бомжа и так был громкий, а тут он заговорил просто оперным басом. Где-то наверху стукнуло окно.

— Хорошо, — перебил бомжа Дмитрий. — В какую сумму вы, коллега, оцениваете свое право на этот мусор?

— Права не продаются! — горделиво произнес бомж. — Но я могу передать вам это право во временное пользование за весьма умеренную цену…

— Вот-вот, и я об этом! И еще раз спрашиваю: в какую сумму вы оцениваете эту временную передачу прав?

— В десять тысяч.

— Коллега, возьмите себя в руки! Десять тысяч за право проверить содержимое мусорного пакета?

— Права бесценны!

— А если все же подумать?

— Ну ладно, исключительно по доброте душевной — пусть будет тысяча! Хотя это и унизительно.