Клариса. По ту сторону холста - Олла Дез

спадающих складках шикарного платья. Благодаря стараниям художника казалось, что статуя сейчас оживет и очнётся от своего сна. Такие же расписные крышки мы видели и в предыдущем зале. Их было не много. В основном статуи на крышках гробов были не расписаны, а имели естественный цвет камня. Наверное, был такой период в моде. Если существует вообще мода на крышку гроба…

Я посмотрела на Себа и выразительно пожала плечами. Мол, дальше-то что? Он покачал головой, мол, тоже идеями не богат. Я еще раз обошла гроб и вот не знаю, почему, но прикоснулась рукою к нарисованной вышивке на платье умершей эмакум. И меня накрыло.

Обычная история. Юная, невинная неска полюбила неправильного парня. Он не обладал магическим потенциалом, а она была довольно сильным магом. Юноша был дальним родственником и служил секретарем, а она была дочерью владельца замка и наследницей капиталов. Но она полюбила, сильно и безудержно. Он ответил на её чувства, и они любили друг друга пылко и страстно.

Так продолжалось довольно долго. Около десяти лет, пока ей не исполнилось тридцать. По здешним меркам — старая дева. Но она была богатой и сильно магически одаренной старой девой. Поэтому женихи выстроились в очередь. Родители, смотревшие сквозь пальцы на роман, вдруг решили, что нужен наследник и брак. Разумеется, с богатым магом, из числа аристократов. И такой тут же нашелся. А секретарь уехал, как только было объявлено о помолвке, и больше она его никогда не видела.

А дальше её жизнь превратилась в ад. Нет, её муж был милым и даже по-своему любил её, только вот она не могла даже отдаленно что-то почувствовать к нему. Она сходила с ума без своей любви. Это превратилось в манию. И даже рождение наследника не примерило ее с потерей своей любви. Объятья мужа превратились в пытку, а сын в напоминание о том, что она потеряла. И она доводила всех. Страдал муж, страдал сын, родители уже много раз пожалели о том, что настояли на этом браке. Шли годы, сын уехал, муж и родители умерли, и она осталась одна. И тогда саморазрушение достигло просто невероятных размеров. Она попросту однажды сошла с ума, когда в бумагах мужа нашла письмо, сообщающее, что её любимый давно уже скончался.

Она прожила еще довольно долго, маги ведь могут существовать до двухсот лет. И все эти годы сожалела о том, что у нее отняли. А когда умерла, не перестала сожалеть.

Я оторвала руку от гроба и ошарашенно уставилась на Себа. Это вот совсем не похоже на то, что я обычно вижу. А где художник с красками? Мне за одно видение умудрились показать всю жизнь человека. Наверное, это магия смерти так повлияла?

— Себ? А что такое чармстоун? — прохрипела я.

Голос сел и отказывался повиноваться. Волна видений была слишком сильная. Надо как-то прийти в себя. Но, по-видимому, Себ это тоже сообразил, потому что, открыв свой саквояж, он достал пузырек и влил в меня его содержимое. По телу сразу побежала волна жара, и стало легче и теплее.

— Чармстоуны — это такие камни, которые вставлены в специальные амулеты. Они могут, если на них маг настроится, добавлять ему силу и магию. Их мало. Так как это должен быть специальный камень довольно большого размера. Он еще и определенными свойствами должен обладать. И не каждому магу подойдет. А что? — как всегда все знает умница Себ.

— Он у нее есть. Вернее, их два. Один находится в замке. Спрятан. А второй здесь, в гробу, на шее или на груди. Я не поняла. Или брошь, может быть кулон. Если их соединить, то это будет один большой камень. Там и с оправой что-то такое хитрое.

— Вот поэтому она не разрешала ничего выносить из замка?

— Да, и ремонт, и двигать мебель. Боялась, что найдут тайник.

— И что нам делать?

— Если снять с нее этот амулет, и найти его вторую половину в замке, то, проведя обряд очищения, сильный маг её отправит на перерождение. Я не знаю, что делать, Себ. Если мы сейчас попытаемся открыть крышку и забрать амулет, я не уверена, что у нас получится. А если уйдем, то к ночи она войдет в свою силу и так запечатает дверь, что ее будет не взломать и самому сильному магу.

— Клари. Мне очень не хочется тебе это говорить, но мы не можем уйти. Пока ты смотрела видения дверь хлопнула так, что я думал нас засыплет. И она не открывается. Так что единственный наш шанс — снять с нее эту штуку.

— Давай попробуем. Мы так и так, считай, покойники. Умирать, так с музыкой. У тебя есть, чем его открыть? — Было сложно справляться с эмоциями, но я пыталась быть рациональной.

— Разумеется. И мы еще поборемся, — с этими словами Себ вынул из саквояжа склянку и щедро покрыл жидкостью соединительный шов крышки и гроба.

Он навалился плечом и сдвинул крышку. А потом Себ вдруг покачнулся и стал падать на пол. Крышка, которую он все-таки сдвинул, покачалась на крае и съехала вниз. И тут все снова задрожало, как будто началось землетрясение, я метнулась к гробу и, схватив у трупа с шеи медальон, дернула его за цепочку.

Зажав в руке металлическую бляху чармстоуна, я ринулась к Себу. Схватив его под мышки, я оттащила бессознательного брата от гроба. А потом встала между ним и трупом, который медленно поднимался со своего ложа.

Глава 10. «Роскошный часослов герцога Беррийского» (продолжение)

«…замечательный часослов, богато украшенный

и иллюстрированный рукой Жакмара де Эдена»

Инвентарь герцога Беррийского от 1402 года.

Мне никогда в кино не нравились эти сцены с ходячими мертвецами. И теперь я тоже не была в восторге от зрелища мумии в парадном платье и тюрбаном на голове. А уж когда она захрипела, совсем затошнило от омерзения.

— Ты не чувствительна к магии подчинения. Как забавно. Вот твой дружок сразу вырубился.

— Да не хочется, знаешь ли, идти на поводу у полоумной старухи.

— Ты даже и чармстоун сняла. Вот смелая какая. И что он тебе даст? В тебе магии сейчас и на огненный шар не хватит, чтобы испепелить мой труп. Как же ты с призраком-то справишься?

Никак я не справлюсь, это было и так понятно. И это еще не вечер, когда она в силу войдет. А призрак продолжал.

— Я позволила вам войти только потому, что давно хотела