Израиль и (не)контролируемые территории. Уйти нельзя остаться - Алек Эпштейн

В июле 1977 года лидеры «Гуш эмуним» представили двадцатипятилетний поселенческий план, согласно которому к концу ХХ столетия еврейское население Иудеи (включая Иерусалим) и Самарии должно было увеличиться до миллиона человек, для чего предлагалось основать два больших города – возле Хеврона (Кирьят-Арба) и возле Шхема (с населением 60 тысяч человек в каждом), несколько средних городов (15–20 тысяч человек в каждом) и густую сеть так называемых общинных поселений[168]. Как только М. Бегин сформировал кабинет, руководители движения «Гуш эмуним» – Ханан Порат, Ури Элицур, Бени Кацовер и раввин Моше Левингер – подали ему программу основания двенадцати новых поселений за «зеленой чертой». После долгих колебаний М. Бегин утвердил эту программу. «Будет основано еще много Элон-Море», – обещал М. Бегин во время своего первого после победы на выборах визита в Кдумим. Вскоре возникли поселения Бейт-Эль, Шило, Неве-Цуф, Мицпе-Йерихо, Шавей-Шомрон, Дотан, Ткоа и другие. На первых порах поселенческие группы были размещены при некоторых военных гарнизонах на Западном берегу, позднее превратившихся в поселения.

Лидеры «Гуш эмуним» подталкивали М. Бегина принять решение об аннексии Израилем территорий Западного берега и Газы, однако практическая реализация этой идеи таила в себе множество трудностей. Во-первых, этот шаг не мог не вызвать раскол как внутри правительства, которое, как и во все остальные периоды истории Государства Израиль, было коалиционным и не все министры которого поддержали бы аннексию, так и в израильском обществе в целом. Во-вторых, существовало сильное опасение, что, пойди Израиль на такой шаг, среди палестинцев немедленно начались бы массовые волнения и беспорядки. В-третьих, очевидно, что реакция международного сообщества на аннексию была бы резко отрицательной. Наконец, в-четвертых, было не совсем ясно, что делать с более чем миллионом палестинских арабов, которые жили на Западном берегу и в секторе Газы: дать полные гражданские права, превратив Израиль в двунациональное еврейско-арабское государство, или же вводить нечто подобное южноафриканскому режиму апартеида? Все эти соображения удерживали правительство М. Бегина от решительных действий.

Поселенческая политика стала одной из центральных тем, которой занимался Менахем Бегин, будучи главой правительства. Де-факто это была политика «медленной аннексии» контролируемых территорий, когда прямая аннексия была практически невозможной.

С другой стороны, именно правое правительство Менахема Бегина начало вести мирные переговоры с Египтом, которые завершились подписанием Кемп-Дэвидских соглашений. В рамках переговоров в Кемп-Дэвиде было заключено два соглашения: помимо подписания собственно мирного договора с Египтом, предусматривавшего оставление Израилем Синайского полуострова, был также заключен «Рамочный договор о принципах мирного урегулирования на Ближнем Востоке». Этот документ, подписанный президентом Египта А. Садатом и М. Бегином при посредничестве президента США Дж. Картера 17 сентября 1978 года, касался, в частности, политического будущего Западного берега и сектора Газы.

Договор предусматривал постепенную передачу властных полномочий местной администрации. Переговоры по созданию этой администрации должны были вестись с участием Израиля, Египта, Иордании и представителей местного арабского населения территорий. На первом этапе, сроки которого, впрочем, не были определены, предполагалось создать на Западном берегу и в секторе Газы автономию с избираемой администрацией. В соглашении говорилось и об уходе израильских вооруженных сил с большей части территорий Западного берега и Газы. После того как создание автономии было бы завершено, должен был начаться пятилетний переходный период, на протяжении которого стороны должны были бы договориться об окончательном статусе Западного берега и сектора Газы. Предполагалось, что в это же время будет достигнуто и мирное соглашение с Иорданией. При этом в реальности переговоры об автономии для палестинских арабов вели израильская, американская и египетская делегации, причем даже последние, как признавал Бутрос Гали, «оказались не в состоянии сохранить канал связи с палестинским руководством. Все наши контакты ограничивались невлиятельными палестинцами с Западного берега и из района Газы»[169]. Никакая собственно палестинская делегация в переговорах об автономии для палестинских арабов не участвовала.

Кемп-Дэвидские соглашения, указывая направления действий, не оговаривали ряд очень важных и болезненных для правоцентристского правительства вопросов. В частности, в них не затрагивался ни вопрос о судьбе уже созданных поселений, ни вопрос о статусе поселений, которые будут построены на контролируемых территориях в будущем; ничего не говорилось и об урегулировании проблемы Восточного Иерусалима. После подписания Кемп-Дэвидских соглашений, гарантом которых выступила администрация Дж. Картера, к вышеперечисленным трудностям и опасностям аннексии прибавилась еще одна – вероятность резкого ухудшения отношений с США.

Таким образом, политика правительства Менахема Бегина по отношению к контролируемым территориям основывалась, с одной стороны, на традиционной правой идеологии «Херута» – «Ликуда», а с другой – на взятых Израилем по Кемп-Дэвидским соглашениям международным обязательствам по предоставлению палестинцам самоуправления. Однако, начав переговоры о создании автономии, М. Бегин не собирался доводить их до логического конца. Его программа-минимум заключалась в том, чтобы не допустить, любыми средствами, создания независимого палестинского государства на Западном берегу и в секторе Газы, а программа-максимум – в аннексии занятых в ходе Шестидневной войны территорий. Принятый кнесетом 14 декабря 1981 года и подписанный М. Бегином Закон о Голанских высотах[170]стал первым (и до сего времени – последним) шагом в этом направлении.

Израильская поселенческая политика на Западном берегу и в секторе Газы при правительстве М. Бегина претерпела значительные изменения. Связаны они были не только с поддержкой движения «Гуш эмуним» – обозначилась принципиально новая цель этой политики, и в соответствии с нею были выработаны новые методы ее претворения в жизнь. Следует отметить, что сам М. Бегин был светским, либерально мыслящим человеком, повседневная жизнь которого была далека от практик религиозного сионизма. Вместе с тем к религиозно-сионистскому движению «Гуш эмуним» М. Бегин относился с большой симпатией.

В основе резкой активизации поселенческой деятельности лежали идеологические и религиозные соображения, предопределявшие принципиальное нежелание тогдашнего израильского руководства уходить с контролируемых территорий. Однако, согласно подписанным в Кемп-Дэвиде договоренностям, необходимо было не только создавать органы палестинского самоуправления и передавать им административные полномочия, но и впоследствии вести переговоры об урегулировании «окончательного статуса» Западного берега и сектора Газы. Как сам М. Бегин, так и министр сельского хозяйства А. Шарон (позднее назначенный М. Бегином министром обороны), бывший на том этапе главным проводником поселенческой политики, исходили из того, что необходимо коренным образом изменить демографическую ситуацию на территориях. Подобное развитие событий должно было предоставить Израилю максимально выгодные позиции на будущих переговорах, возможно позволив даже поставить вопрос о частичной аннексии территорий в связи с «изменившимися обстоятельствами».