Обольщение в красном - Мэдлин Хантер

— Почему вы так решили? Он в восторге от вашей компании.

— Я так решила, потому что прямо спросила его об этом, и он сказал мне правду, — ответила Одрианна.

— Как это на него похоже. — Себастьян бросил взгляд на лицо Моргана, видневшееся в окне над ними. — Вы вывели меня на чистую воду. Однако он действительна выражал симпатию к вам. Так что хорошо, что вы познакомились с ним и с моей матерью, а также осмотрели дом. Должны же вы узнать, какой жизнью заживете, когда мы поженимся. Узнать ее плохие и хорошие стороны.

«Когда мы поженимся…»

— Я не принимала вашего предложения.

— Вы были шокированы.

— Оно было неожиданным, но я не была шокирована.

— Вы не понимали, от чего отказываетесь.

— Да нет, как раз понимала, — возразила Одрианна. И пояснила: — От вас.

Правда, именно этого-то она и не поняла. Тут лорд Себастьян прав. Показывая ей дом и весь его комфорт, он соблазнял ее. Да, он продемонстрировал ей больше, чем просто роскошь, хотя, полагала Одрианна, даже не понял этого. Она увидела его с братом, с матерью — неожиданно возникла целая история, а Себастьян стал для нее более реальным и человечным. Одрианна наблюдала за тем, как он поднимал своего брата, как заботливо укутывал того в одеяла… Нет, невозможно подумать, что этот человек на самом деле был жесток по природе.

— Мисс Келмслей, — промолвил он. — Я прошу вас еще раз подумать о моем предложении.

Одрианне хотелось вновь отказать ему — так же решительно и уверенно, как она отказала в прошлый раз. Но она не могла. Его стратегия слишком хорошо сработала.

— Лорд Себастьян, моя мать никогда не согласится принять такой союз, учитывая, что вы сделали с моим отцом, — проговорила она в ответ.

Себастьян оглянулся назад через плечо — на окно брата, а потом взял ее за руку и повел за собой на другую дорожку, сворачивающую за густые заросли терна. Там стояла скамейка, и Себастьян усадил на нее Одрианну.

— Мне кажется, что если вы скажете своей матери о моем предложении, то она скорее всего прекрасно отнесется к нему, — заявил он. — Ей захочется, чтобы вы имели связи, финансовую стабильность, положение в обществе. Редкая мать, которая заботится о своей дочери, решится отвернуться от брата маркиза, какие бы ни были причины.

— Но мой отец…

— Она убедит и себя, и вас, что вы уже отдали должное горю и переживаниям. Она клянет меня за несправедливость, но разве это не возможность хоть немного все исправить? Вы же прекрасно понимаете, что она найдет способ справиться со своими сомнениями. Именно поэтому вы так разволновались, когда я сказал, что приглашаю в этот дом не только вас, но и ее.

— А моя точка зрения вас не интересует?

— Примите точку зрения вашей матери, — промолвил Себастьян. — По крайней мере это практично. Иным способом вы не заставите меня заплатить, а этот к тому же самый лучший.

— Да я не стану меньше проклинать вас, даже если мы поженимся, даже если буду считать, что брак — это расплата, — заверила его Одрианна. — Неужели вас не волнует, что это будет порцией яда в вашем предложении?

— Как видите, этот дом очень велик, мисс Келмслей. Все остальные по крайней мере такого же размера. Если захотите, вы сможете жить, терпя мою компанию не больше, чем десять часов в неделю. Поверьте мне, когда я говорю, что очень просто быть замужем и при этом чувствовать себя совершенно независимо. Я видел много подобных браков.

Одрианна не могла отрицать: его доводы были весьма состоятельны. Да, можно будет говорить о своеобразной справедливости, если человек, причинивший так много вреда ее семье, поспособствует ее подъему и возрождению. Замужество также погасит скандал и обеспечит ей такой надежный тыл, о котором она никогда даже не мечтала.

Ну а роскошь… Одрианна пыталась сопротивляться ее соблазну, но ведь она была всего лишь женщиной. Разнообразные картины захватили ее воображение: вот она в платьях, каких у нее никогда не было, вот танцует на балах, каких и не видывала. Наверняка у лорда Себастьяна есть собственные ложи в театрах, и там устраиваются долгие изысканные обеды при мерцающем свете свечей, в компании самых интересных людей.

И все это — всего за десять часов в неделю!

Пальцы Себастьяна коснулись ее подбородка. На этот раз он был без перчаток, и Одрианна ощутила его прикосновение. Она стала выходить из оцепенения.

Себастьян сел возле нее. Судя по его взгляду, он понял, где только что витали ее мысли и к чему она склоняется.

— Это будет более чем терпимо, обещаю вам.

Его губы коснулись ее губ, словно он хотел поцелуем подкрепить собственные слова. Учитывая сложившиеся обстоятельства, Одрианна оценила этот поцелуй, как не оценивала других. В конце концов, она должна быть абсолютно уверена в том, что даст ей брак.

Да, более чем терпимо. Гораздо более. Она больше не колебалась. И все же заметила, что поцелуй был более твердым и сухим, а его руки, удерживающие ее голову, делали это ласково, но властно. Одрианна едва заметила, что поцелуй внезапно стал нежным и требовательным, но все же больше — требовательным. Когда наслаждение стало каскадами охватывать ее тело, Одрианна как-то лениво подумала о том, что лорду Себастьяну пришлось немало практиковаться, прежде чем он научился целоваться вот так. Она призналась себе, что одна его близость сводит ее с ума.

А потом Одрианна и вовсе перестала думать о чем-либо, кроме растущего в ней страстного желания, которое поглощало все ее внимание.

Греховное желание. И шокирующее. Ее тело уже немного знало о таких вещах, так что она почти не сопротивлялась. Дьявольская щекотка терзала ее, словно невидимые перышки тут и там поглаживали тело. Ее грудь отяжелела, одежда стала мешать ей.

Одрианне казалось, что она отрывается от земли, летит. Но сильная рука Себастьяна удерживает ее и не позволяет улететь далеко. Его прикосновение вернуло ее с небес на землю.

— Но ваш брат…

— Прошло уже гораздо более получаса с тех пор, как мы ушли от него, — сказал Себастьян. — Фенвуд давно унес его от окна.

Как нехорошо со стороны маркиза оставить ее без присмотра!

— А ваша мать? — Неужели она сказала это? Поцелуи в шею заставляли Одрианну вздрагивать и слегка вскрикивать, так что она не была уверена в том, что делает.

— Сейчас она должна принимать визитеров, а из окон гостиной нас не видно.

Одрианна попыталась вспомнить, что она увидела, когда сама выглядывала из этих окон.

Кончики его пальцев дотронулись до ее губ, словно для того чтобы заставить ее замолчать. Правда, тут же выяснилось, что цель у Себастьяна была иной. Он раздвинул ее губы.

— Да, — прошептал Себастьян. — Вот так.

Последовал еще один поцелуй — на этот раз гораздо более интимный и проникающий. Возбуждение и удовольствие стали такими острыми, что Одрианна вновь забыла обо всем на свете и подчинилась силе примитивного желания.