Хранитель ядов - Катти Карпо

безгранична, как и его великодушие.

— Правда?.. Но почему голова змея отрублена?

— Он одинок… На самом деле, он… беззащитен.

— Беззащитный и одинокий Змей? Разве он сможет защитить кого-нибудь, если не способен защитить даже себя?

…Если ты можешь позаботиться о ком-то и защитить кого-то еще, кроме себя, — то да, ты сильный…

…А ты уверена, что сумеешь защитить кого-то еще?..

Я прерывисто выдохнула.

— Змею все равно. — Джерар поймал руку Санни и медленно обернулся. — Он равнодушен к собственной жизни. Он не думает о себе. Лишь о тех, кого пригрел у сердца. О гадах. — Юноша наклонился и, почти касаясь губами мочки уха девушки, шепнул: — Мерзких и жалких. Этим он покорил меня. Я никогда и никем не восхищался, но перед ним паду ниц… Столько раз, сколько он потребует.

— Покорил? — чуть слышно повторила Санни. Ее плечи задрожали.

— Как покорили меня и вы. Вам жаль меня? — Джерар потянул на себя плененную руку девушки, заставляя ее приблизиться, и провел пальцами по девичьему виску, осторожно убирая светлую прядку. — Лишь жалость Змея согрела мою душу. Но ваша жалость пробудила во мне истинное пламя. Могу ли я обнять вас в знак благодарности?

Санни, затаив дыхание, робко кивнула.

Столь же медленно и плавно, будто кот, боящийся спугнуть любопытную пестрокрылую птичку, Джерар наклонился к Санни. Его руки скользнули под ее локтями, легли на талию, а затем, оглаживая ладонями ткань платья, переместились на спину девушки. Лоб юноши прижался к ее обнаженному плечу. В этих объятиях не было властности, не было в них и силы, принуждения, подавления. Лишь кротость и покорность. Джерар не прижался к девушке всем телом, он держал уловимую лишь вблизи дистанцию. Мягкая ненавязчивость этой близости походила на робкие прикосновения смущенной девы или невинные объятия ребенка.

Спина Джерара выгнулась сильнее. Его волосы рассыпались по плечу Санни, щекоча ее кожу. Словно зверь, преклонившийся перед чарами создания, намного слабее него, он позволял девушке безгранично властвовать над собой, открыто демонстрируя собственную слабость и предоставляя ей самой решить, как поступить с этой драгоценной откровенностью.

Санни попыталась обнять Джерара в ответ, но тот внезапно отстранился, резко развернувшись лицом к стене и вновь оказавшись к нам спиной. Теплота его кожи перестала греть Санни, и девушка ошарашено вцепилась в плечо, на котором совсем недавно ютилась голова юноши.

— Джерар.

Хныкающие интонации. Всего пару мгновений назад она пугливо пунцовела, кидая осторожные взгляды на обнаженное юношеское тело, и всячески старалась избежать познания большего. Но вот Санни уже сама тянется к нему, касается черного клинка на спине, нетерпеливо царапает ноготками силуэт позвоночника, выступающего под кожей.

— Ваши объятия лучше любой божественной щедрости. — Джерар выпрямил спину, словно в попытке скинуть с себя покров волшебной иллюзии. — Воспоминания об этом будут питать мою душу на протяжении долгого времени. Жаль, что этого не достаточно для утоления желаний алчного тела. Боюсь, мою жаждущую плоть не удовлетворить вашей милостью. Поэтому, прошу, остерегайтесь меня. Вы и итак уже одарили меня безграничной добротой. Не хочу принуждать вас к чему-то иному.

— Почему же? — Пальцы Санни скользнули на затылок Джерара, зарылись в мягкую густоту волос. — Если желания совпадают, то откуда взяться принуждению?

Голова Джерара чуть повернулась. Я похолодела, успев заметить, как дернулся краешек его губ, за одно мгновение породив и тут же спрятав усмешку.

Перина прогнулась, принимая на себя новый вес. Джерар забрался на кровать и сложил руки на коленях, как провинившееся дитя. Он растерянно моргал и то и дело боязливо втягивал голову в плечи.

— Прошу прощения за дерзость, милая Санни, но, похоже, я ослышался.

— Вряд ли. — Хриплый шепот выдавал волнение девушки.

— «Вряд ли»? — Джерар бросился вперед. Его ладони вдавились в покрывало по обе стороны от Санни. Интонации, полные незримой неги, пленяли слух. — Значит ли это, что я могу просить большего?

От ее участившегося дыхания волосы Джерара начали взлетать и покачиваться. Тот прикрыл глаза и тихо засмеялся.

— Воистину, божественный дар…

Губы Джерара скользнули по правовому плечу Санни, очерчивая круг едва ощутимыми прикосновениями. Руки покинули надежную опору покрывала и опустились на сгибы локтей девушки. Санни дернулась всем телом, словно эти касания обожгли ее.

— Джерар, — взмолилась она, подаваясь вперед, чтобы прижаться к его обнаженной груди.

— Да, милая Санни?

Будто не замечая ее нетерпеливых порывов, он удерживал ее на расстоянии, покрывая плечо целомудренными поцелуями. Лишь когда Санни начала издавать тихий скулеж, Джерар чуть сместился и невыносимо медленно провел языком по ее ключице. Влажная дорожка на гладкой коже поймала свет канделябров и заблестела, как драгоценности, слившиеся с живой плотью.

Ладони Джерара переместились на девичьи плечи, губы впились в кожу шеи. Санни зажмурилась и, рванув вперед, наконец, добралась до манящего тела напротив. Ее руки принялись хаотично оглаживать мышцы груди, живота, касаться плеч, шеи юноши, словно она боялась, что эту чудесную возможность вот-вот отнимут у нее и ей останется лишь жалкая способность лицезреть, но не трогать.

— Щекотно. — Джерар коснулся языком мочки уха девушки, как будто пробуя на вкус предложенную сладость. От неожиданности Санни откинула голову назад. Юноша не преминул этим воспользоваться и атаковал поцелуями участок кожи от подбородка и до ямки между ключицами.

Продолжая прижиматься губами к девичьей шее, Джерар придвинулся к ней всем телом, а затем повалил на покрывало. Санни вскрикнула и обняла его крепче. Волосы юноши золотистой пряжей упали на девичье лицо, когда он, приподнявшись на руках, навис над ней. Посчитав это приглашением, девушка уперлась локтями в покрывало и с готовностью потянулась ему навстречу. Однако Джерар отклонился, не давая их губам встретиться. Холодно улыбнувшись, он скользнул вниз и вцепился зубами в торчащий край шнуровки на ее платье. Рывок, и плетение поддалось, будто не меньше владелицы жаждало раскрыть потаенный секрет.

— Подождите. — Санни быстро прикрыла ладонью расходящиеся в стороны края ткани, подцепив пальцами без боя сдавшуюся шнуровку. — Мы не можем, пока вы не… — Она порозовела.

Глаза Джерара сузились. Он вновь навис над девушкой, удерживаясь на весу всего на одной руке, а другой, будто невзначай, провел по собственному лицу, открывая взору девушки запястье.

Смущение,