Джек Ричер, или Граница полуночи - Линкольн Чайлд

— Однако складывается впечатление, — возразил Ричер, — что Скорпио рассчитывал сразу получить ответ.

— А вы верите в историю про медведя и пуму? — спросил Брамалл.

— У шерифа были некоторые сомнения, — ответил Ричер. — Он думает, что Портерфилда могли ударить ножом или выстрелить ему в живот, после чего его бросили в лесу, чтобы природа довела дело до конца.

— Может быть, Билли убил Портерфилда, чтобы занять его место. А теперь кто-то другой проделал то же самое с Билли. Взявший меч от меча и погибнет. Что посеешь, то и пожнешь.

— Мне все равно, — сказал Ричер. — Я здесь для того, чтобы найти Сандерсон. И не более того.

— Эта история может не иметь счастливого конца, — заметил Брамалл. — В особенности если она продала кольцо мелкому наркоторговцу. Вам может не понравиться то, что вы узнаете.

— Думаю, кольцо кто-то украл. Вы сами так говорили.

— Да, я надеюсь, — сказал частный детектив. — Потому что рано или поздно я должен что-то рассказать сестре Сандерсон. А потом вручить ей счет. Иногда это проходит не лучшим образом.

— Насколько велик счет?

— У нее собственный дом на озере. Она может позволить это себе.

— А вы того стоите?

— Обычно — да.

— Ну, и каким будет ваш следующий шаг?

— Я думаю, она где-то рядом, — сказал Брамалл. — Мне кажется, я близок к концу расследования. Полагаю, Билли — ее единственная связь с миром. Мы подошли к последнему покрову. Она либо отдала ему кольцо сама, либо его украл сосед и отдал Билли.

— Неплохо для ФБР, — заметил Ричер. — К тому же Билли водит снегоочиститель. Он знает местные дороги. Идеальное прикрытие для перемещения и снабжения клиентов. И погода не сможет его задержать. Однако его территория должна быть очень большой. Как вы сказали, здесь семьдесят миль равны двум кварталам. До самого дома, где родилась Сандерсон, если уж на то пошло. Я предполагаю, вы уже там побывали?

— Ее сестра уверена, что Сандерсон туда не вернется.

— Почему? — осведомился Ричер.

— Она не объяснила. А теперь, зная об этом, с чего бы вы начали?

— Я мог бы вам сказать, что в таком случае мне придется предъявить вам счет.

— Вы припарковали свою машину в амбаре? — спросил Брамалл.

— У меня нет машины, — ответил Ричер.

— Но тогда как вы намерены покинуть это место?

— Автостопом и пешком.

— А если я предложу вас подвезти на своем автомобиле?

— Это было бы замечательно.

— И тогда вы забудете о счете?

— Договорились.

— Ну, так куда?

— А какой еще информацией снабдила вас сестра? Какие-то имена или места?

— Она сказала, что Сандерсон всегда была скрытной, — ответил Брамалл. — Либо ее что-то смущало, либо огорчало. Она никогда не упоминала места, в которых бывала. Никогда не рассказывала, чем занимается. Они могли не разговаривать по три месяца.

— Разве так бывает с близнецами? — спросил Ричер.

— Близнецы — это братья и сестры, и у них все бывает по-разному.

— У нее нет никакой информации?

— Когда они разговаривали в последний раз, у нее сложилось впечатление, что у Сандерсон появился друг по имени Сайрус. Она слышала, как сестра называла это имя.

— Сайрус?

— Ну, по крайней мере, Сай, — продолжил Брамалл. — Словно он находился в одной комнате с ней. Типа заткнись, Сай, я говорю по телефону. И это звучало вполне дружелюбно. Словно ей было с ним комфортно. Сестра сказала, что на секунду она показалась ей счастливой.

— А такое бывало редко? — спросил Ричер.

— Очень.

— И когда это было?

— Пару лет назад, так ей кажется. Может быть, немного меньше, — ответил Брамалл.

— И больше она ничего вам не рассказала? — уточнил Ричер.

— Она сказала, что обычно их разговоры были напряженными. «У тебя всё в порядке? Да, всё нормально». В таком роде.

— Может быть, Сай — сокращение не от Сайруса, — предположил Ричер. — Может быть, Сай — это Сеймур. Именно так звали Портерфилда. Скорпио сказал мне, что все называли его Сай. Давайте выясним, где он живет. Таким был бы мой первый ход. Возможно, мы сможем что-нибудь узнать. Или найдем соседей, с которыми нам удастся поговорить.

Пожилой мужчина на почте сказал, что Портерфилд жил в бревенчатой хижине в горах, примерно в двадцати милях по грунтовой дороге, на одном из старых ранчо, которые Ричер видел на университетской карте, за линиями изгородей столь же тонких, как гравировка на стодолларовых купюрах. У внедорожника Брамалла был встроенный экран навигатора, который показывал грунтовую дорогу, но не более того. Поэтому они следили за спидометром и считали мили. Автомобиль оказался таким же аккуратным и эффективным, как сам Брамалл. Он словно плыл над неровной дорогой, и создавалось впечатление, что в таком же духе это может продолжаться бесконечно долго.

— Когда сестры в последний раз встречались? — спросил Ричер.

— Семь лет назад, — ответил его спутник. — После третьей командировки Сандерсон. Визит прошел не слишком хорошо. Как мне кажется, они решили больше не встречаться и с тех пор общались только по телефону.

— В какой-то момент Сандерсон была ранена, — сказал Ричер.

— Я не знал. Миссис Маккензи не упоминала о ранении.

— Возможно, она не знала, — предположил Ричер. — Сандерсон могла ей не рассказать.

— Но почему?

— Такие вещи часто случаются. Мотивы могут быть очень сложными. Может быть, она не хотела огорчать семью. Боялась показаться бесполезной. Или слабой. Чтобы сестра подумала, будто она ищет сочувствия и ей нужна помощь. Или она не собиралась выслушивать постоянные «я тебе говорила…». Складывается впечатление, что ее сестра не слишком любила армию.

— Насколько серьезным было ранение? — спросил Брамалл.

— Я не знаю, — ответил Ричер. — Мне лишь известно, что она получила «Пурпурное сердце». А это могло означать все что угодно, — от царапины до потери конечности. Или и то, и другое. Некоторые воевавшие вернулись домой в ужасном состоянии.

Одометр показывал, что они проехали восемь миль. Брамалл довольно долго молчал.

— Вы уверены, что хотите идти дальше? — спросил он наконец. — Я не могу представить себе счастливый конец. Она в жутком состоянии, или стала наркоманкой, или и то и другое. Не исключено, что она не хочет, чтобы ее нашли.

Они проехали десять миль. Местность по обе стороны дороги постепенно повышалась. Перед ними расстилались предгорья, появлялись и исчезали заросли хвойных деревьев. Небо оставалось огромным, высоким и невозможно синим; ближе к горизонту оно напоминало сапфир, а над ним было заметно темнее, словно на снимке, сделанном на пленке «Кодак». Как на краю космоса. Поднялся ветер, уносивший облако пыли за внедорожником к югу от дороги.