Бран Мак Морн: Последний король - Роберт Ирвин Говард

class="p1">Какой-то инстинкт подсказал ему поскакать к Башне. Он знал, что находится рядом; если бы не густая тьма, он мог бы ясно разглядеть ее четкие очертания на горизонте. Даже сейчас он должен быть в состоянии смутно разобрать это. Неясное, вызывающее дрожь предчувствие потрясло его, и он пришпорил жеребца быстрым галопом.

И вдруг Бран пошатнулся в седле, как от физического удара, настолько ошеломляющим было то, что предстало его взору. Неприступной башни Траяна больше не было! Изумленный взгляд Брана остановился на гигантской груде развалин – разбитого камня и раскрошенного гранита, из которых торчали зазубренные и расщепленные концы сломанных балок. В одном из углов развалюхи из обломков каменной кладки возвышалась башня, которая пьяно накренилась, как будто ее фундамент был наполовину срезан.

Бран спешился и пошел вперед, ошеломленный недоумением. Ров был местами завален упавшими камнями и обломками стены, облицованной цементным раствором. Он пересек его и очутился среди руин. Он знал, что всего за несколько часов до того, как флаги зазвучали под боевой топот закованных в железо ног, а стены отозвались эхом от лязга щитов и громогласных труб, воцарилась ужасающая тишина.

Почти под ногами Брана корчилась и стонала сломанная фигура. Король наклонился к легионеру, который лежал в липкой красной луже собственной крови. Пикту хватило одного взгляда, чтобы понять, что человек, ужасно раздавленный, умирает.

Приподняв окровавленную голову, Бран поднес свою флягу к расплющенным губам, и римлянин инстинктивно сделал большой глоток, глотая сквозь расколотые зубы. В тусклом свете звезд Бран увидел, как его остекленевшие глаза закатились.

“Стены пали”, - пробормотал умирающий. “Они рухнули, как небеса, обрушившиеся в судный день. О Юпитер, с небес посыпались осколки гранита и град мрамора!”

“Я не почувствовал землетрясения”, - озадаченно нахмурился Бран.

“Это было не землетрясение”, - пробормотал римлянин. “Перед прошлым рассветом это началось, слабое, неясное царапанье и царапанье далеко под землей. Мы, гвардейцы, слышали это – как крысы роют норы или как черви роют землю. Титус смеялся над нами, но весь день мы слышали это. Затем в полночь Башня задрожала и, казалось, осела - как будто срыли фундамент ... ”

Дрожь сотрясла Брана Мак Морна. Черви земные! Тысячи паразитов, роющих, как кроты, глубоко под замком, подкапываясь под фундамент – боги, земля, должно быть, пронизана туннелями и пещерами – эти существа были еще менее человечны, чем он думал – какие ужасные формы тьмы он призвал себе на помощь?

“Что с Титом Суллой?” спросил он, снова поднося фляжку к губам легионера; в этот момент умирающий римлянин казался ему почти братом.

“Даже когда Башня содрогнулась, мы услышали страшный крик из покоев губернатора”, - пробормотал солдат. “Мы бросились туда – когда мы выломали дверь, мы услышали его крики – они, казалось, затихали – в недрах земли! Мы ворвались внутрь; комната была пуста. Его окровавленный меч лежал на полу; в каменных плитах пола зияла черная дыра. Затем – башни – пошатнулись – крыша – рухнула; – сквозь – бурю – рушащихся – стен – я – прополз... ”

Сильная конвульсия сотрясла сломанную фигуру.

“Уложи меня, друг”, - прошептал римлянин. “Я умираю”.

Он перестал дышать прежде, чем Бран смог подчиниться. Пикт поднялся, машинально вытирая руки. Он поспешил с места, и когда он скакал галопом по темным болотам, тяжесть проклятого Черного Камня под его плащом была подобна тяжести отвратительного кошмара на груди смертного.

Когда он приблизился к Кольцу, он увидел внутри жуткое свечение, так что изможденные камни были выгравированы, как ребра скелета, в котором горит ведьмин огонь. Жеребец фыркнул и встал на дыбы, когда Бран привязал его к одному из менгиров. Неся Камень, он вошел в зловещий круг и увидел Атлу, стоящую рядом с алтарем, одна рука на бедре, ее гибкое тело раскачивалось по-змеиному. Алтарь весь светился призрачным светом, и Бран знал, что кто-то, вероятно, Атла, натер его фосфором из какого-то промозглого болота или трясины.

Он шагнул вперед и, сорвав свой плащ с Камня, швырнул проклятую вещь на алтарь.

“Я выполнил свою часть контракта”, - прорычал он.

“И они, их”, - парировала она. “Смотрите! – они идут!”

Он развернулся, его рука инстинктивно опустилась к мечу. За пределами Ринга огромный жеребец дико заржал и встал на дыбы, рванувшись с привязи. Ночной ветер стонал в колышущейся траве, и к нему примешивалось отвратительное мягкое шипение. Между менгирами текла темная волна теней, неустойчивых и хаотичных. Кольцо наполнилось сверкающими глазами, которые парили за пределами тусклого призрачного круга освещения, отбрасываемого фосфоресцирующим алтарем. Где-то в темноте человеческий голос хихикал и что-то идиотски бормотал. Бран напрягся, тени ужаса вцепились в его душу.

Он напряг зрение, пытаясь различить очертания тех, кто окружал его. Но он мельком увидел только вздымающиеся массы теней, которые вздымались, корчились и извивались с почти жидкой консистенцией.

“Пусть они выполнят свою сделку!” - сердито воскликнул он.

“Тогда смотри, о король!” - воскликнула Атла голосом, полным пронзительной насмешки.

В корчащихся тенях началось шевеление, бурление, и из темноты выползла, подобно четвероногому животному, человеческая фигура, которая упала и пресмыкалась у ног Брана, корчилась и косилась, и, подняв мертвую голову, завыла, как умирающая собака. В призрачном свете Бран, потрясенный душой, увидел пустые стеклянные глаза, бескровные черты лица, отвисшие, корчащиеся, покрытые пеной губы абсолютного безумия – боги, неужели это был Тит Сулла, гордый властелин жизни и смерти в гордом городе Эборакуме?

Бран обнажил свой меч.

“Я думал нанести этот удар в отместку”, - мрачно сказал он. “Я наношу его из милосердия – Долой Цезаря !”

Сталь сверкнула в жутком свете, и голова Суллы покатилась к подножию светящегося алтаря, где и осталась лежать, уставившись в затененное небо.

“Они не причинили ему вреда!” Ненавистный смех Атлы прорезал болезненную тишину. “То, что он увидел и узнал, сломало его мозг! Как и вся его тяжелоногая раса, он ничего не знал о секретах этой древней земли. Этой ночью его протащили через самые глубокие ямы Ада, где даже ты мог бы побледнеть!”

“Хорошо римлянам, что они не знают секретов этой проклятой земли!” Бран взревел, обезумев, “с его населенными монстрами селениями, его мерзкими женщинами-ведьмами и его затерянными пещерами и подземными царствами, где во тьме появляются адские создания!”

“Неужели они более отвратительны, чем смертный, который ищет их помощи?” - воскликнула