Путь воина - Дэйв Дункан

Конечно же, все они были уверены, что Уолли скоро станет новым правителем. А он еще не решил, как отказаться. Сказать ли об этом прямо сейчас или подождать? Он слишком устал, чтобы разбираться в таких запутанных проблемах.

Но вот что-то нарушило неспешный ход его мыслей, что-то переменилось. Перед Уолли стоял Четвертый, в его лице читалось не восхищение, а страх, было даже видно, как дрожит его меч. Уолли заставил себя всмотреться внимательнее. Лицо этого человека ему знакомо. Это один из тех, что бил его в храме, прежде чем отвести в тюрьму. Уолли задумался еще на секунду, припоминая его имя… Мелью.

Месть!

В третий раз он почувствовал внезапный приступ ярости. Перед глазами заплясали красные огоньки.

Это был здоровенный парень, примерно одного возраста с Шонсу, нельзя сказать, что очень умный, но с другой стороны, сейчас об этом судить тяжело. Что бы сделал Шонсу? Ответ: Шонсу никогда бы не позволил себе попасть в такие переделки, в какие попал Уолли. Но реакция Шонсу проявилась в этой знакомой теперь вспышке гнева — вызови этого громилу и убей его за то, что он осмелился поднять руку на Седьмого. Для Уолли Смита легче было простить, потому что этот человек выполнял приказ, а тот, кто этот приказ отдавал, уже получил свое наказание. Но действовать в духе Уолли Смита — значит навлечь на себя беду. Нельзя выходить из роли. Нельзя, чтобы овца в волчьей шкуре начала блеять.

Значит, компромисс. Уолли подавил приступ ярости и, не обращая внимания на приветствие, повернулся к Пятому, который представил этого человека.

— Кто следующий?

Это невыносимое оскорбление. Люди ждали, что будет делать Мелью. Он мог добровольно пойти на самоубийство — вызвать Уолли на поединок. Вместо этого он повернулся и убежал. Полагая, что Шонсу станет теперь правителем, он, вероятно, уйдет из храма еще до заката солнца. Очень хорошо!

Наконец все было закончено. Представлен последний заикающийся Третий.

А все эти Первые и Вторые, что стоят в сторонке, слава Богине, не считаются.

Тарру слегка поклонился.

— Если позволите, светлейший, я хотел бы спросить: какие распоряжения вы отдадите относительно охраны храма?

Так, вот оно. Уолли решил потянуть время; какой-то беспокойный инстинкт подсказывал ему, что открывать все до конца еще рано.

— Достопочтенный Тарру, я уверен, что вы сможете сделать все необходимое, пока жрецы не примут решения о том, кто будет новым правителем.

— Вы очень любезны, светлейший Шонсу… А ученик Нанджи второго ранга? Он… э-э-э… оставляет службу в охране?

Уолли повернулся и посмотрел на Нанджи, который изо всех сил старался стоять по стойке «смирно», но не мог скрыть страстной мольбы, горевшей в глубине глаз.

— Ученик Нанджи останется у меня на службе.

Ученик Нанджи вздохнул свободнее.

Тарру опять поклонился. Усталость Уолли усилилась, и, боясь, что от изнеможения начнет дрожать, он коротко попрощался со всеми. Когда он направился к лестнице, в ответном прощании вспыхнули сорок мечей, а его вассал важно проследовал за своим господином.

Как только стало ясно, куда направляется светлейший Шонсу, на вершине огромной лестницы развернулась бурная деятельность. Уолли поднимался медленно, щадя свои ноги, в которых сильно пульсировала кровь На полпути он счел нужным остановиться, чтобы дать жрецам закончить все необходимые приготовления. Он повернулся и с восхищением окинул взглядом открывшуюся перед ним картину. На расстоянии Судилище выглядело значительно лучше, чем вблизи.

Мимо него проследовал воинский строй, люди размахивали руками и высоко держали головы, пытаясь произвести на незнакомца хорошее впечатление. Они прошли, и на землю опустилась стая голубей. Там, где погиб правитель, двое рабов скребли каменные плиты.

Жизнь хороша в любом мире. Уолли чувствовал себя отлично. Он легко завершил это непонятное дело с Хардуджу, и даже мысль о том, что он стал убийцей, мало его беспокоила. Он в полной безопасности, его защищают воинские понятия о чести. Единственной неприятной складкой на его удобном одеяле были воспоминания о тех внезапных вспышках ярости, которые появлялись всякий раз, когда какое-либо событие бросало вызов его высокому статусу — будь то неповиновение Нанджи, дерзкий вызов Тарру, желание свести счеты с Мелью. Эта ярость — не свойственна Уолли Смиту, и он подозревал, что Шонсу на его месте оставил бы после себя не один, а четыре истекающих кровью трупа. Гнев подпитывается адреналином. Адреналин вырабатывается где-то в районе почек. У него нет характера Шонсу, но в наследство он получил все его железы, и в будущем всегда нужно помнить, что разум Уолли Смита должен четко контролировать тело Шонсу.

Он будет воином, а не мясником.

Уолли взглянул на Нанджи и встретил застывшую улыбку, выражающую поклонение герою высшей пробы. Это ему не понравилось.

— Отлично, вассал, — сказал он. — Ты был прекрасным секундантом.

Нанджи тут же покраснел от удовольствия.

— Ты очень хорошо понял мой намек насчет конца боя, — добавил Уолли.

— Мне бы следовало получше тебя проинструктировать, — Вы могли ударить его с левого бока, мой повелитель!

Уолли обнаружил, что в его трансплантированной памяти содержится и воинский жаргон, но эту фразу он понял бы и без перевода — нельзя достать противника с левого бока, если он держит меч в правой руке. Таким образом Нанджи высказал свое соображение о том, что Уолли следовало пойти на убийство. Кровожадный чертенок!

Чем больше Уолли думал об этом, тем больше его раздражало всеобщее поклонение. Честь, воздаваемая прекрасно тренированному телу и виртуозному искусству, по праву принадлежала покойному светлейшему Шонсу, а не ему. Но едва ли можно надеяться, что когда-нибудь он сможет объяснить эту разницу. Мальчишка, очевидно, отличается липкой щенячьей преданностью, и придется как-нибудь помягче от него избавиться.

Уолли взглянул на арки храма. Паломники столпились по обеим сторонам, а центральная часть оставалась свободной так, чтобы он мог пройти.

— Мне кажется, мы дали им достаточно времени, чтобы привести себя в порядок, — сказал он. — Пойдем.

Пойдем… Точно так же говорил бог. Теперь на посту у центральной арки стояли двое Пятых, из тех, кого ему только что представили. Они бежали всю дорогу, чтобы успеть раньше него, и все еще тяжело дышали. Они приветствовали Уолли, когда он вошел в прохладную тень арки, и ответом им стали одобрительный кивок и дерзкая ухмылка Нанджи.

Итак, светлейший Шонсу в третий раз вошел в центральный неф, Уолли Смит — во второй Огромность этого холодного пространства подавляла его все так же, огни окон все так же блистали. Никто из жрецов не вышел, чтобы его проводить, и Уолли сам отправился вперед, выжимая все силы из своих кровоточащих ног. Примерно на середине нефа начинался строй жрецов, тянущийся до самого алтаря. Служители Богини стояли в два ряда: с одной стороны — жрецы, с другой — жрицы, сначала Первые в белом, за ними — Вторые в желтом.