Все свидетели мертвы - Ольга Баскова

Андрей поник:

– Чего вы хотите?

– Я, конечно, тебя в покое не оставлю, хотя ходить в твой кружок не собираюсь, – пообещал Скворцов. – Но если до меня дойдет, что ты хоть кому-нибудь расточал угрозы – берегись!

– Понял, – выдохнул председатель. Майор развернул его к себе спиной и толкнул:

– А теперь катись. И смотри, веди себя прилично.

Андрей побежал к остановке, озираясь на Константина.

– Кажется, я выполнил Катино получение, – Скворцов с облегчением вздохнул. От общения с творческими людьми гудела голова. Однако стоило ему подумать о доме и о сытном ужине, как зазвонил телефон.

– Константин Иванович, помогите, – проблеял Петя Прохоров. – Готы ничего не знают о Смирновой, но сатанисты вполне могли ее видеть. Давайте сходим на кладбище ночью. Надо с ними потолковать.

Скворцову стало не по себе.

– Сейчас я позвоню Павлу, – сказал он. – Втроем все же не так страшно.

Павлу ничего не оставалось, как согласиться, и, попив чай до полуночи в отделе, троица поехала на кладбище. Петя, знавший его, быстро привел полицейских к склепу, и они вздрогнули, увидев пробивавшийся из окон свет. Мужчины подошли к входу и глянули внутрь. Склеп был освещен свечами, которые прилепили к его замшелым стенам. Пять человек в черных балахонах склонились над обнаженной девушкой. Один читал какое-то заклинание, а другой держал черного петуха, почему-то совсем не кукарекавшего. Обнаженная тоже не подавала никаких признаков жизни, и друзья сочли своим долгом вмешаться.

– Спокойно, полиция, – сказал Киселев, и черные балахоны повернулись в его сторону. – Не советую ничего предпринимать.

Он сдернул капюшон с первого, и его взору представилось безусое молодое лицо. Майор сунул ему под нос удостоверение:

– Руки за голову.

Сатанисты скинули капюшоны. Как по команде. Их мальчишеские лица выразили страх.

– Мы же ничего плохого не делаем, – промолвил один. – Мы просто так развлекаемся. Это такая игра.

– А девушка? Тоже игра?

Самый маленький попытался улыбнуться:

– Да она резиновая.

Полицейские подошли ближе. Обнаженная действительно оказалась резиновой женщиной.

– Я ее у своего брата стащил, – признался маленький. – И кровь животных мы не проливаем. Петух у нас тоже резиновый.

Костя вздохнул:

– Какого же черта вам это нужно? Адреналина не хватает?

– Не хватает, – признался вожак. – В школе неинтересно, дома – тоже. К компьютеру мы охладели. Вот тут и играем. Но мы больше не будем, дяденька. Только родителям не говорите. Мы Сатане не по-настоящему поклоняемся. Мы даже заклинаний настоящих не знаем.

– С чего тогда подались в сатанисты? – поинтересовался Петя.

– Мы недалеко от кладбища живем, – пояснили они. – Ну, стали сюда захаживать по ночам, когда могли из дома выбраться. Ну, и заметили: в этот склеп ходят люди и совершают какие-то обряды. Мы поняли, что сатанинские. Только просим, не выдавайте нас родителям.

– Посмотрим, – Прохоров щелкнул пальцами. – Если нам поможете, вероятно, отделаетесь легким испугом. Но с условием, чтобы духу вашего здесь не было.

– Хорошо, – хором воскликнули сатанисты. Прохоров сунул им под нос фотографию Гали:

– Ее знаете?

Вожак кивнул:

– Это Галя. Она нам фотографии каких-то людей показывала.

– Каких людей? – подался вперед Прохоров. Парни пожали плечами:

– Не знаем.

– Впрочем, – встрял маленький, – некоторые были нам знакомы. Они приходили на кладбище и совершали в склепе сатанинские обряды. Мы так и сказали Гале. Она поблагодарила нас и ушла.

– Интересно, какие фотографии? – задумчиво проговорил Павел. Вожак изобразил на лице работу мысли:

– Разные… Были и девушки, и парни, и женщины, и мужчины. Много снимков.

– Они до сих пор приходят на кладбище? – отрывисто спросил Костя.

– Нет, – покачал головой маленький. – Мы их всего по одному разу и видели. Мы все хотели подсмотреть, как настоящие сатанисты свои оргии проводят, но так их и не застали. Может, на другом кладбище…

Петя погрозил им пальцем:

– Я вам покажу! Только суньтесь на другое.

Худенький брюнет потрогал пальцем нос и обратился к полицейским:

– А куда Галя делась? Она обещала к нам еще зайти.

Офицеры переглянулись.

– Разве вам ничего не известно? – удивился Скворцов, но потом подумал: мальчишкам действительно ничего не известно, ведь Галю убили сегодня утром. – Галя умерла.

Худенький побледнел:

– Умерла?

– Ее убили сегодня утром в этом склепе.

Они дружно вскрикнули:

– Как?

– Вот поэтому нам просто необходимо найти тех, чьи снимки она вам показывала, – начал Прохоров. – И вы должны оказать содействие.

Парни закивали:

– Мы понимаем.

– Скажите, ребята, а не видели ли вы чего-нибудь странного? – спросил Костя. Вожак с готовностью вышел вперед:

– Может, это и не очень важно. Мы очень часто видели здесь одного мужика. Он приходил почти с нами. Мы прятались за надгробьем и ждали, пока он уйдет.

– Такого на кладбище увидишь – с кладбища не вернешься, – поежился рыжеволосый крепыш.

– Да? – изумился Киселев. – И что в нем такого?

– Какие-то горящие глаза, оскаленные зубы, пустой взгляд, – вожак пытался описать его как можно подробнее. Но не находил нужных слов. – Вы смотрели когда-нибудь фильмы о зомби? Если бы я верил во всю эту чепуху, то решил: этот человек – самый настоящий зомби.

– Фоторобот составить можете?

Главный пожал плечами:

– Нет, хоть и очень хочется. Но мы вас обманывать не станем. Мы так его всегда пугались, что и не разглядывали. Помним, что шапочка на нем вязаная, куртка такая дутая черная… Вроде сам лет под пятьдесят… Но если бы мы его увидели в толпе в нормальном состоянии, то вряд ли узнали…

– И на том спасибо.

Павел достал блокнот:

– Мне нужны ваши адреса и телефоны. На тот случай, если мы найдем у Гали какие-нибудь фотографии…

Парни с готовностью назвали свои координаты:

– А вы родителям честно не скажете?

– Шуруйте отсюда, – пригрозил им Костя, и ребята, завернув костюмы и сложив резиновых петуха и женщину, ринулись с кладбища.

– Ну и молодежь пошла, – заметил Павел. – В наше время никого ночью на кладбище не тянуло сатанинские обряды проводить. А у нынешней молодежи столько возможностей, хоть отбавляй. И компьютеры, и навороченные телефоны… Нет, мне этого не понять.