Клинок выковывается - Дмитрий Распопов

– Медом льются слова, – поддакнул задумавшийся шаман.

– Сразу скажу, заставлять работать я никого не буду, – пожал я плечами. – Зачем мне те, кто не может принять самостоятельного решения? Подумайте, в конце концов, вы всегда можете устроиться наемниками. Сами видели, как я пашу, потому и с тех, кому плачу, я спрашиваю еще строже.

– Макс, да мы не против, – пошел шаман на попятный, – мне просто странно даже подумать, что можно лечить, когда привык только убивать.

– А ты что скажешь, Ур’такал? – повернулся я к орку.

– Если Рон до сих пор с тобой, то и я с вами, – пожал тот плечами. – Загиял правильно сказал: мы умеем только убивать.

– Не волнуйтесь, – зло ощерился я, – убивать придется, и много. Раз все согласны, давайте мы введем вас в курс дела. Задача номер один – разобраться с актами саботажа в колхозе. Рон, расскажи, что знаешь про саботаж, – обратился я к нубийцу и стал переводить его слова.

Дальше в обсуждение я старался не вмешиваться, выполняя только роль переводчика. Когда обсуждение закончилось, я рассказал, чем нужно будет заняться шаману.

– Обязательна постройка трех-четырех бараков, стоящих изолированно как друг от друга, так и от поселения, – стал я вспоминать организацию больниц. – Людей и гномов с одинаковыми признаками болезни помещать только в какое-то одно помещение. Чтобы не было такого, что того, кто кашляет, поместили с тем, кто сломал ногу. Также следить, чтобы не было симулянтов и тех, кто хочет дармовой еды.

Воины внимательно слушали меня, не перебивая. Видя их внимание, я продолжал:

– Самое главное – подобрать работников в больницу и разработать методы, кого из больных как и чем лечить. С подбором персонала я тебе помогу, есть у меня на примете одна вредная бабка, – я заржал, представляя, как старейшины уговаривают знахарку поработать в больнице заместителем главного врача.

– Не к добру этот смех, – скривился Рон и обратился к шаману: – Точно говорю, подлянку тебе готовит, я его знаю.

Мое счастье, что переводил все я, а то бы шаман заподозрил подвох.

Чтобы они окончательно поняли, что я работаю тут не один, а под прикрытием, пришлось немного углубиться в прошлое и рассказать о взаимоотношениях с обоими герцогами и королем гномов.

– В общем, оказался ты объектом атаки сразу с трех направлений, – подытожил мой рассказ шаман. – Но так даже интересней, люблю сложности.

– Тогда, пожалуй, начнем, – я встал с бревна, – пойдемте, представлю вас Совету старейшин для утверждения в новых должностях.

Собрание закончилось быстро, все единогласно проголосовали за обоих кандидатов. Количество саботажей и заболевших неуклонно росло – новая местность, еда и вода отрицательно воздействовали на непривычных к переменам крестьян, поэтому я выделил именно эти два направления в качестве первоочередных задач. Скотом и всем остальным можно было заняться позже.

– Мастер Тарак, я все сделал, – я поставил молот на свое место и положил готовый топор в общую кучу, – весь заказ с лесопильни.

– Займись подковами, – тут же раздался трубный голос с улицы. – Заказали сорок штук, срок – два дня.

– Они совсем сдурели? – возмутился я. – Я им что, механический молот, что ли?

– Это еще что такое? – поинтересовался гном, вваливаясь в кузню и закрывая своим огромным телом проход.

– Ну, как объяснить… – Я задумался. – Ты мельницу у нас видел?

– Конечно, – обиделся гном, – отлично придумали. Ветер есть – работает на ветре, ветра нет – работает на воде.

– Ну так вот, представь, что колесо вращает механизм, приводящий в движение большой молот, который будет бить по заготовке, – я подыскивал простые слова для объяснения.

– Так колесо же крутится медленно, зачем нам такой молот? – гном въехал в технологию мгновенно.

– Если на конце вала, который крутит колесо, сделать…

Тут мне пришлось выйти из кузни, взять острый металлический прут и, вычерчивая на земле схему, попробовать объяснить то, что я сам только пару раз видел. Словами это выразить я бы не смог, а вот нарисовать получилось легко. Кулачковый механизм, применявшийся в Средние века для поднятия молотов, мне показывал дед. Правда, он показывал разные виды механических молотов, от рычажного, применявшегося в древности, до пневматического, используемого сейчас. Рычажный молот был мне неинтересен, устройство парового я представлял себе смутно, к тому же он требовал нехилого знания технологии. Кулачковый молот и запомнился-то мне из-за своей простоты.

Я накидал по памяти рисунок и посмотрел на гнома. Тот старательно все запоминал, смешно шевеля при этом губами.

– Откуда узнал? – гном прищурился и посмотрел на меня.

– Да так, то там, то здесь, – пожал я плечами, возвращаясь в кузню.

Гном остался снаружи, что-то бормоча при этом.

Подковы я делал быстро, практически не задумываясь о выполняемых действиях, уж за столько месяцев работы в кузне и с такими объемами выпускаемой продукции я волей-неволей набил руку во всем, что делал. Правда, с Тараком в качестве нормоконтролера многое приходилось переделывать. Мастер придирчиво рассматривал каждую вещь, выходившую у меня из-под молота, и браковал ее, увидев даже мизерную щербинку.

Тренировки сразу с тремя лучшими воинами, которых мне приходилось видеть, прекрасная еда, долгий сон и работа в кузне возвращали мне нормальную форму. Исчезла кошмарная худоба, зажили раны, оставив, правда, после себя ужасного вида шрамы. Особенно удручали меня те, что были на спине. Соль, которой мне после плетей посыпали раны, не дала им нормально зажить, и когда я щупал пальцами спину, то вздрагивал, натыкаясь на неровные и наверняка некрасивые рубцы. А ведь в них у меня была вся спина.

«Скоро тело у меня станет таким же, как у Рона. – Я вздрагивал, когда думал об этом: тело Рона сплошь было покрыто мелкими и крупными росчерками шрамов, образовывавшими сложный узор. – За все нужно платить».

Со времени появления у нас орка и шамана прошел месяц, и сейчас вся долина была покрыта зеленым ковром трав. Люди были рады тому, что скоро можно будет начать посевные работы и что их зимние труды не пропали даром.

С каждым днем поселок все больше преображался, быстрота, с которой он рос, удивляла не только меня. Гномы и люди, рассказывая на совещаниях о происходящем, недоуменно при этом покачивали головами, словно и сами не верили тому, что происходит. Семей, проживающих в бараках, становилось все меньше, отдельные дома для них стоились такими темпами, что я теперь все чаще видел на лицах людей улыбки, а не угрюмую безнадегу.

Охота, рыбалка, разведение грибов, а также уже готовые запасы солений и копчений позволяли людям отлично питаться, а я еще и заставлял старост особенно пристально следить за этим. Люди, конечно, оставались людьми – были и лентяи, и бездари, и те, кто, кроме удовлетворения своих потребностей, ничем не интересовался, но все же большая масса из них старалась устроить свой быт.